Хозяин показался ей противным. Вообще-то, он был всё ещё красив, хоть и несколько обрюзг, когда ему перевалило за сорок; черноволосый, сероглазый, прежде худощавый и стройный, и теперь ещё довольно привлекательный, он напоминал художника или артиста, в том числе и благодаря очень красивому, хорошо поставленному голосу. Но Алисе он показался противныму неё было обострённое чутьё на людей. Она почувствовала, что брезгует им, и это расстроило её, заставив считать себя неблагодарной и стыдиться себя.
Как тебя зовут? Спросил Хозяин, рассматривая Алису.
Алиса. Ответила она, вновь чуть поклонившись. Его красивые губы чуть скривились:
Я смотрю, ты хорошо воспитана, красиво двигаешься, красиво говоришь. Возможно, это тебе пригодится позже. А сейчас меня интересует только одно: ты здорова? Ты хорошо себя чувствуешь?
Да, господин мой.
Ты помылась?
Что?! Поразилась Алиса. Гор сказал:
Конечно, её помыли. Ты что, Клизму не знаешь? Он мучительно переживал за Алису, ему было плохо. Но он знал и то, что помочь ей не в силах, а попытка за неё заступиться приведёт только к тому, что с ними обоими поступят ещё страшнее.
Хозяин засмеялся. Смех у него был красивый, бархатистый, негромкий, чарующий.
И верно! Ну, тогда снимай с себя тунику, Алиса, ложись на алтарь и раздвигай ноги.
Что?.. Вновь прошептала Алиса. У неё всё похолодело внутри, она даже подумала, что ослышалась. Возможно, если бы она знала, что такое мужчина и женщина, и каковы отношения между ними, она не ужаснулась бы так; если бы хоть кто-нибудь её предупредил, подготовил Но она знала только, что нельзя представать перед другими, и особенно перед мужчинами, в неподобающем виде, что это страшный позор и грех. Алиса попыталась прикрыться, но Гор легко сорвал с неё тунику и заломил ей назад руки, чтобы Хозяин мог полностью увидеть её тело.
Тот скривился:
Сисястая. Ненавижу сисястых. Но считается, что для моей цели такая лучше всего. Встал, и Алиса тихо пискнула, увидев внизу его живота в чёрной густой поросли какой-то орган, ноги её подкосились, но Гор удержал её без малейшего усилия.
Что что происходит? Прошептала Алиса. Что вы делаете? Кто вы?
Я твой хозяин, дура. Бросил человек. За мой счёт тебя учили, кормили и одевали всю твою никчёмную жизнь. И сейчас я собираюсь воспользоваться твоим телом по его прямому назначению. Гор, разложи мне её.
Гор легко, словно куклу, швырнул Алису на алтарь и прижал её живот рукой, так, что она не могла шевельнуться. Хозяин подошёл и раздвинул её ноги, встав между ними. Алиса, потрясённая какой-то абсолютной постыдностью этого положения, вышла из ступора, в который её вогнали ужас и неожиданность, рванулась, пытаясь сомкнуть и поджать бёдра, забилась, пытаясь оттолкнуть руку Гора, заскулила, потом закричала, почувствовав, как что-то твёрдое начало вторгаться в самое сокровенное местечко её тела. Она рвалась, звала на помощь, умоляла, корчилась, в ужасе, не понимая, что с нею делают, зачем, за что Хозяин, не жалея, овладел ею, и дикий визг Алисы оборвался коротким воплем, когда она ощутила посторонний предмет в своём теле. Гор убрал руку, отстранился, и Алиса осталась один на один со своим мучителем, с ужасом глядя на свой живот и пах. Придерживая её дрожащие бёдра, он ритмично двигал чреслами, жадно разглядывая её искажённое лицо. Его орган мелькал, исчезая в её теле и появляясь оттуда, причиняя сильную боль и жжение, но сильнее боли был шок.
ПочемуТоненько твердила она, вздрагивая в такт его движений, почему Не надо, хватит Хватит Мне больно! Но на её мольбы и жалобы никто не обращал никакого внимания. Хозяин оставил её только целую вечность спустя, отпустив бедра и отстранившись, поднял обрывок её туники и вытер свой орган, брезгливо скривившись. Дрожащая Алиса увидела кровь и едва не лишилась чувств, поняв, что это её кровь. Нога её сама собою тряслась в истерическом тике, она испуганно переводила взгляд с Хозяина на Гора и обратно, уже не веря в нормальность этих людей и в адекватность происходящего. Это были, наверное, какие-то преступники, какие-то монстры, вроде тех еретиков, про которых рассказывала Мадмуазель, которые клали тело девственницы на алтарь, творили с нею «всякие гнусности», а потом выпускали из неё кровь Алисе было страшно, как никогда в жизни, она не хотела умирать! Она так старалась, она так ждала, так готовилась К чему?! Сильнее, чем боль и кровь, её шокировали и ужасали безразличие, безжалостность и пренебрежение к ней; грубые руки, пригвоздившие её к алтарю, сотворили с её душой такое же зло, какое тело Хозяина сотворило с её телома может, и худшее.
Унеси это к Доктору. Хозяин чуть повёл бровью в сторону дрожащей и всхлипывающей Алисы. А Эрот останется. Мне нужно утешиться после этого ничтожества. И поосторожнее с нею, в ней всё-таки моё семя.
Гор подхватил Алису подмышки и под трясущиеся колени и понёс вниз, в темноту.
В целом его подготовило к этому появление Длинной и все те чувства и мысли, которые она разбудила в нёмон уже не был прежним. От природы в нём был очень силён инстинкт защитника, покровителя, была потребность защищать и опекать кого-то; и как все по-настоящему сильные люди, он благоговел перед хрупкостью и нежностью. Алиса просто взорвала его сердце: она была как раз такой, чтобы он не устоял перед нею. Девушки Ол Донна и полукровки были красивыми, сексуальными, какими угодно, но только не хрупкими, а Алиса была сама нежность, такая беззащитная! Гор давно, сильно, даже истово ненавидел Хозяина, даже теперь, даже заставив себя забыть, что тот сделал с ним, но никогда его ненависть не была такой, как в моменты насилия над Алисой. Он очень сильно ощущал её невинность, так сильно, что сам устыдился своего вожделения, чего прежде с ним никогда не происходило. Гор не мог ей помочь, и не потому, что боялся за себяпросто это бы её не спасло, напротив, могло быть ещё хуже. Насилие над нею шокировало его самого, хоть он пока этого и не осознавал; он сам был потрясён. Гор даже растерялся и не понимал сам себя, не понимал своих чувств, желаний, даже некоторых действий. В каждом коридоре Садов Мечты был тупик, в конце которого находился колодец, назначения которого, помимо того, что в такие колодцы сбрасывались мёртвые тела, Гор не знал, но возле которых, в темноте, частенько сидел один, когда всё доставало, отдыхая. Ноги сами занесли его туда, и он сел на край колодца, бережно придерживая дрожащую и стонущую Алису. Ему хотелось как-то успокоить, утешить её, но он никогда этого не делал и не знал, как и что сказать. Вдобавок, утешение нужно было ему самому, о чём он не думал. Он просто сидел, не шевелясь, и держал её.
Алиса была в полуобмороке, но остро ощущала всё происходящееиз-за страха смерти. Она больше не верила этим существам и не понимала их, не понимала происходящего, ей казалось, что это какое-то безумие, что она сама сходит с ума. Если бы ей дали хоть минимум информации, она поняла бы, что её только изнасиловали. Это тоже был бы шок, были бы стыд и ужас, но не такой страшный, какой переживала она сейчас, ожидая, что её будут убивать, может, рвать на части, или ещё что-то жуткое Её трясло всё сильнееэтот огромный человек сидел в кромешной темноте, молчал, сердце его угрожающе колотилось о её кожу, дыхание было неровным, жутким. Их презрение к её боли и мольбам ещё сильнее ужаснуло её; Алиса поняла, что молить бесполезно, что она никто для них, что с нею сделают, что угодно, и она не сможет помешать им абсолютно никак
Что ты так трясёшься? Вдруг спросил он хриплым шёпотом, и она болезненно содрогнулась при звуке его голоса, едва не закричав. Всё кончилось, расслабься.
Мне очень страшноЖалко призналась она. Вы убьёте меня?
Он помолчал, и его молчание показалось ей очень красноречивым.
Нет. Сказал он наконец. Тебя не тронут больше. Даже заботиться будут. Если ты понесла, то и вовсе Женой Хозяина будешь.
Если я что? Не поняла Алиса. Он опять промолчал. Почему такие вещи происходят? Может, потому, что её звали Алиса? Может, потому, что с самого отрочества Гор любил именно таких: маленьких, нежных и глазастых? Может, потому, что его инстинкт защитника не мог не сработать, когда кто-то так нуждался в нём, как Алиса? Может, на него произвели впечатление слова Доктора о том, что она не такая, как все, что образована и воспитана, как принцесса? Может, потому, что ему не суждено было обладать ею в любом случае? В конце концов, может, потому, что от неё так волшебно пахло? Может, все причины, может, ни одна?