Алорон отвлеклась от происходивших перед ней поединков и посмотрела на Лезвие. Та вовсе не смотрела на всё это, а глядела кудато в морскую даль. Море ей было очень интересно, куда интересней всех эти занятий. И теперь в её обычно пустом взгляде была маленькая искорка живого интереса.
Она не безнадежна, хорошо было бы вытащить её из всего этого болота, подумала про себя Алорон. Да, надо сделать это во что бы то ни стало. Этот мир наемников хуже того ужасного подземелья.
Глава 19
Именно мелкие стычки с врагом позволяют наилучшим образом проявить своё личное мастерство. В большом сражение всё это уходит на второй план
(Из книги "Войны былых времён")
День прошел вполне спокойно, но вот ночь принесла путешественникам много неприятностей. Волнение на море настолько усилилось, что корабль кидало из стороны в сторону как щепку. Алорон не могла уснуть. Она чувствовала, как корабль взлетает до неба и как бы падает в бездну на очередной волне. Так продолжалось довольно долго, пока ей не показалось, что она слышит какието странные звуки. Она достала изза пазухи кусочек светящегося кристалла и осветила им каюту. Лезвие лежала на кровати, упершись носом в подушку и, обхватив ее руками, всхлипывала.
Ты чего? спросила её Алорон. Корабль пошел на гребень очередной волны, пол каюты наклонился в сторону Алорон. Лезвие подняла заплаканное лицо и испуганно посмотрела на нее.
Я Мне страшно Тут так глубоко, а мы на таком маленьком кораблике.
Тебе, наверное, никогда не приходилось раньше плавать на кораблях. Я вот плавала, но в такое сильное волнение тоже первый раз попала. Мне, честно говоря, тоже страшновато. Но сделать мы с тобой сейчас ничего не можем. Да и тут сухо и спокойно, а вот тем, кто сейчас на палубе несравненно хуже.
Мы теперь точно погибнем.
Я думала, что ты не боишься смерти. Ты выглядела такой храброй, особенно там, в подземелье.
Ещё бы, ведь там не чего было бояться. Это был просто темный подвал и всё.
Да, в самом деле Ладно, если боишься, иди посиди рядом со мной, я оставлю кристалл, чтобы было светло, посидим немного, поболтаем.
Вдруг корабль дернуло так сильно, что пол каюты очень накренился и Лезвие улетела со своей кровати и упала на Алорон, которая сама ударилась в стену, чуть не ставшую полом. К их великому облегчению корабль вновь опустился, всё вернулось в исходное положение.
Да уж, теперь я точно уверена в том, что не люблю плавать по морю, сказала Алорон, которая довольно сильно ушиблась. Ну ничего, несколько дней, и мы выберемся к побережью, а там уже не будет таких высоких волн как теперь.
Я не переживу столько дней качки. Ох, мы тут сидим с тобой и разговариваем, а быть может, корабль уже тонет!
Да нет, не думаю.
Лезвию попрежнему было очень страшно, от чего её просто трясло. От былой бравады наемницы не осталось и следа. Теперь она была просто маленькой беззащитной девочкой. Алорон обняла ее, чтобы хоть както успокоить и так, в обнимку, они просидели почти всю ночь. Под самое утро волнение несколько утихло, и они смогли, наконец, уснуть.
Наступивший день был на удивление безветренным и солнечным, волнение на море успокоилось. Следующие три дня тоже прошли без особых происшествий.
На четвертый день, когда они уже были недалеко от пустынного побережья, корабль попал в самый настоящий шторм. Берега ещё не было видно, но корабль кидало волнами ещё сильнее, чем в ту страшную ночь. В итоге пришлось изменить направление движения и вновь уйти в сторону моря, так как иначе корабль бы просто перевернулся.
Алорон и её соседка по каюте натерпелись такого страху, что теперь у них окончательно отбило желание любых морских путешествий. Шторм продлился почти два дня, в течение которых Алорон и Лезвие практически не спали и не ели. Наконец, к ним в каюту пришла Винилин, которая как обычно держалась бодрячком. Она велела женщинам выйти на палубу.
Море волновалось очень сильно, так что всю палубу корабля заливало волнами. Наверху уже наступил день, было пасмурно. Вдали на горизонте тёмной полосой была видна береговая линия. Винилин пригласила своих спутниц пройти на мостик капитана, где в плащах, промокшие до нитки, бледные и уставшие, стояли Асоле, Стенефор и Бари.
Привела их, чтобы развеялись, а то уже который день сидят и ревут в своей каюте, сказала Винилин.
Да, сейчас хоть стало немного поспокойнее, сказал Бари. И, как видите вон он берег.
Там скалы, если подойдем поближе, и ветер поменяется, нас разобьет о них в щепки, сказала Асоле.
Мы уже не можем находиться в этом проклятом море! Гномы измотаны, люди измотаны! Почти никто ни ест и не спит уже несколько дней, нам всем нужен отдых!
А я знал, что так и будет, а вы не послушали меня, сказал Стенефор. Теперь мы даже не знаем, где находимся.
Я знаю, где мы находимся, ответила спокойно Асоле. Если уж вы так хотите причалить к берегу, у нас будет такая возможность, но ближе к вечеру или к завтрашнему утру. Тут как раз будет бухта, в которой раньше располагалась небольшая гавань жителей Долины счастья, о которой я вам рассказывала. Я уверена, что мы несколько севернее этого места. Корабль сможет зайти в бухту и довольно близко подойти к берегу, там мы сможем пересидеть шторм.
Будет надеяться, что всё так и получится, сказал Бари.
Но этот маневр будет опасен, если мы на него решимся. Для нас безопаснее всего было бы снова уйти в море и потерпеть, через пару дней волнение утихнет самом собой.
Но терпеть ещё два дня никто не захотел. Было принято решение пройти вдоль побережья на юг до указанной Асоле бухты. Корабль лег на нужный курс, однако теперь, его стало раскачивать заметно сильнее. Алорон и Лезвие вновь вернулись в свою душную, маленькую каюту, где уселись вместе на кровати.
За эти несколько дней они почти подружились, насколько это было возможно в их ситуации. Лезвие действительно была очень странной, с очень большими тараканами в голове, которые проявлялись всё больше по мере их бесед с Алорон. У неё была свой странный образ мыслей, который казался ей чрезвычайно логичным, и выйти за рамки которого она просто не могла. И в этой системе мировоззрения Алорон увидела всё тоже самое отображение животного мира наемников. Любая попытка пробить эту стену логики с её стороны заканчивалась ничем. Лезвие искренне не понимала её, и считала все приводимые Алорон доводы глупостью. Впрочем, Алорон чувствовала, что несмотря ни на что, она вполне искренне расположилась к ней и даже стала откровенничать как с со своей подружкой. Но эти откровения только сильнее проявляли всю дикость царящей у нее в голове каши.
Прошел ещё один весьма трудный день. Спустя несколько часов после произошедшего на палубе разговора, корабль так сильно ударило волной, что он едва не перевернулся. Алорон вновь весьма сильно ушиблась, а ее телохранительница до смерти перепугалась и уже сама крепко обняла её. Так они и просидели в обнимку до самого вечера.
Волнение несколько ослабло, и к ним в каюту вновь зашла Винилин.
Хм, всё сидите тут. Давайте наверх, мы уже вошли в бухту. Поедим на палубе, там уже поспокойнее.
Они вновь вышли на палубу, где на этот раз собралось уже весьма много народу. Было пасмурно, уже темнело, срывался мелкий дождь. Корабельный кок и его помощник вытащили на палубу большой казан с дымящейся похлебкой из солонины и теперь накладывали ее в миски всем собравшимся. Алорон и Лезвие получили свою порцию обжигающей пикантными специями, вкусной похлебки и вместе пошли на капитанский мостик. На нём установили небольшой столик, вытащенный откудато из трюма. За столиком сидели руководители экспедиции вместе с капитаном и Асоле. Они все вместе смотрели на темнеющую вдали бухту и разговаривали между собой.
Ох, много бы я теперь отдал, чтобы ступить на твердую землю, сказал Бари.
Да, это море не подарок, сказала Винилин. Слушай, Асоле, может быть мы теперь и по суше доберемся куда надо? Мы ведь уже миновали великий хребет.
Поверь мне, лучше потерпеть качку, чем попасться в лапы к оркам.
Мы можем тихонько прошмыгнуть, опыт есть.
Там проблемы с едой и водой, и не все твои спутники готовы к подобному путешествию.