Ох, Мир, пьян ты напился, что ли? покачал головой Орсег, но беззлобно и даже усмехаясь.
Вот Орсег мне показался из всех новых знакомых самым бесхитростным и потому приятным. Не знаю, как я показался всем этим людям, живущим не первую тысячу лет, это меня не слишком волновало, ведь не жениться же мне на их дочках, если я им равный человек, то и не важно, насколько мы нравимся друг другу, в одном дому нам не обязательно жить.
Когда мы вернулись домой, Вералга, пришла пожелать мне доброй ночи и сказала:
Ты не смущайся, Василько, что смел был с ними, молодец, и что на сладкие взгляды и слова наших женщин не купился, тоже молодец, проглядливость и сметливость твою подтверждает. Днями слетаем и к Эрбину в гости. Там, в том доме, кудесники живут настоящие, поверь мне, не тутошним чета.
Об Эрбине я читал онобрадовался я, и хотел сказать, что помню, что Эрбин сильнейший из всех, потому как обладает властью над здравием и жизнями людей. Вот уж, да так дар.
Да-да, и о прочих читал, улыбнулась Вералга. Викол постарался описать всех.
Значит и Аяя, что красоты небывалой и сияющей во веки веков там? спросил я.
Вералга засмеялась, потрепала меня по волосам:
Мальчишка ты совсем! Коли судьба тебе увидеть её, увидишь, но к ней не приближайся лучше, поверь мне, держись обычных женщин, красота её чудесна, но и горя принести может немало.
Да-да, я читал и о войнах, и неужто из-за женских чар могут такие потрясения случаться?
Вералга покачала головой, покрытой сложным жестким чепцом, по тутошной моде:
Нет, Василько, чары на то и чары, головы вам, мужчинам, кружить, мутить, войны и драки вы сами затеваете. А кто и что толкает вас, то ваше дело, ваших умов и душ. Женщины за то, чтобы новых мужчин в свои дома приводить, войн и походов не устраивают, вы же токмо затем и злато и власть добываете, чтобы и женщин присовокупить, как предмет величия Послушай моего совета, выбирай наставника с умом, лучше мужчину, не женщину, эта связь сохраняется навсегда, захочешь ты быть связанным с той, кого давно не хочешь? С мужчиной узы дружеские, куда легче и чище будут.
Когда она ушла, я долго не спал, вспоминая все её слова, всё, что читал, что слышал от них самих и вот эти её речи, и всё пытался представить себе и Эрбина и Аяю с Арием, и удивительного Агори, строителя, способного в одиночку построить и разрушить целый город. И Рыбу, и Дамэ, которых обратила некогда Аяя, просто прикоснувшись своей любящим сердцем к ним. У каждого, кто был там, за проливом, была удивительная Сила, и если они поделятся ею со мной
Так что получается, я такой же, как Басыр, думаю, как бы выгоднее устроиться?..
Не-ет, это как-то противно
Надоть сердце открыть, а ум и глаза закрыть, это самое правильное будет, так и открываются дары. Вот кто меня нашёл, тому и открывать мои Силы.
Через пару дней мы отправились на остров, причём никаким не чудесным, а самым обычным путём, море немного успокоилось, и лодка довезла нас. Дом Эрбина был высоко на круто поднимающейся вверх улице, здесь было чище, чем на нашем берегу, казалось, что буря смыла с улиц нечистоты, возможно, так и было, а может быть, просто жителей здесь было намного меньше, потому и меньше грязи, и улицы мощены. Открыла нам не служанка, а высокая и очень крупная женщина с белёсым некрасивым лицом и Вералга и Викол радостно приветствовали её:
Рыба! Поздоровы ли?
Все здоровы, заходите! А ты, выходит, новый наш собрат? усмехнулась она добрыми босыми глазами и протянула мне большущую руку с мягкой ладонью, однако пожала с силой не по-женски, крепко. Как звать тебя, вьюнош, ишь, златовласый?
Василько, с готовностью ответил я, Рыба понравилась мне сразу, словно она моя добрая тётушка, потому что и возрастом с виду она глядела старше и вечно молодой Вералги и других женщин, что я уже узнал. Ишь ты, ласковое имечко какое, и сам ладный, ничего.
Мы прошли в довольно большой зал, где разожжён был камин, горели и светильники, хотя и был день, но из-за туч и дождя было сумрачно, и свет был нелишним.
Обед скоро подадут, я слежу, остальные сейчас явятся, уж слыхали звонок-от ваш.
И верно в зал вошёл красивый черноволосый человек, улыбнулся и подошёл ко мне, пожать руку, я сам догадался, что это Дамэ, по описанию в Виколовых книгах, однако о Дамэ написано было немного, думается, Викол сам мало знал о нём.
Добро пожаловать в круг тебе подобных, сказал Дамэ.
Он хотел сказать ещё что-то, но дверь открылась, и вошли сазу двое, вальяжный синеглазый красавец, казалось, корона на его челе, и маленький, меньше чем до плеча ему и даже немного плешивый, хотя и молодой человек с живыми карими глазами, не юркими, но зоркими и добрыми.
Гляди, молодец, какого юношу к нашим бегам прибило, сказал синеглазый, ясно, что это Эрбин.
Да вижу, что ж такое, Эрбин, за несправедливость, все предвечные красавцы на подбор, один я неказистпокачал головой Агори, потому что, конечно, это был он.
Зато один ты молодец и есть, остальные так Здравствуй, вьюнош, Эрбин улыбнулся, улыбка у него хорошая, лучше его слов, немного заносчивых и гордецких. Ты, стало быть, на Руси родился? Мы да-авно не бывали, да, молодец? сказал Эрбин, с интересом разглядывая меня, пока пожимал мою руку.
Там вечный снег, как на вашем Байкале, сказал Агори.
Вовсе это не так, нет лучше и прекраснее земли, чем наша. А то, что зимы снежные, так то лучче, чем здешние-то: хмарь да сырость, насморк один. А уже вёсны и лета в наших краяхчудо и райские радости, как нигде! сказал я.
Вот так, понятно, молодец! захохотал Эрбин.
А назад-то вернёшься?
Конечно!
Эрбин хлопнул меня в плечо.
Так что, познакомился, говорят, с прочими-то предвечными? И как они тебе? сказал он.
Невежей я был бы, великий Эрбин, коли ответил бы на твой вопрос.
И снова хорошо сказал, улыбнулся Эрбин. Вот только великим не кличь меня, я никакой не великий, такого ж росту как вот и ты, и нечего мне величин приписывать.
Да, Эрбин понравился мне, хоть и держал он голову немного слишком высоко и говорил покровительственно со всеми, кроме Вералги, но чувствовалось, что это в нём прирождённое и неслучайное, царское происхождение и воспитание навсегда впечаталось в него, он всё время будто держал корону на челе.
И за столом здесь было так же вкусно, но куда более приятно, чем намедни у Мировасора. Здесь никто не прикидывался и не очаровывал меня нарочно, все вели себя так, словно я был здесь всегда, если разглядывали, то так, что не вызывали во мне неловкости, а будто бы с одобрением и удовольствием, как, должно быть, в семье смотрят на внука от любимой дочки, наконец посетившего дом деда с бабкой. Не было у меня ни родителей, ни деда с бабкой, но мне казалось сейчас, что семью я обрёл.
Величайшая сила у Эрбина, если верить книгам Викола, мне вовсе не верилось, как и во всё остальное, такими обычными казались все эти люди. Такими же, как все прочие, и они могут всё то, о чём пишет Викол?.. Но ведь и я кое-что могу, а кто с виду это скажет?..
Что ж, от Ария нет вестей? спросила Вералга перед уходом.
Нет. Но ведь время у нас есть, успеется, поди, до летаответил Эрбин с улыбкой, но в голосе просквозила странная грусть. Почему? Но, прощаясь со мной, Эрбин сказал с искренней улыбкой: А ты в гости наведывайся к нам, Василько, можешь и без Вералги с Виколом, мы тут ребят не забижаем, сами расскажем о себе, без книжек вручих Виколовых.
Викол возмутился было, но Эрбин лишь посмеялся над этим:
Шутейно я, не серчай, Викол, но снова грусть пролетела в его лице и при этих словах.
Я спросил Вералгу по дороге домой об Эрбине и отчего это он вроде и весел, а на деле печален.
Это показалось тебесказала Вералга. Он женатым привык, а днесь холостой, оттого и тоскует.
Пошто лукавишь, Вера? покачал головой Викол, оборачиваясь, в ответ на эти слова, занимался дождь, и мы натянули капюшоны у плащей. Вот и верь после женским словам Арий отправился за Аяей ныне, она вишь ли более тысячи лет отсутствует в нашем кругу, а это не по нашему закону, ты его тоже читал. И посвящать нового предвечного тоже положено, сообща собравшись. Так что двойное дело у Ария, и привести Аяю для твоего посвящения, и для наказания, потому что закон предвечных нарушать нельзя.