Я решаю не говорить ему о северном сияниитем более что я мельком видела небо, и оно представляет собой просто усыпанную звездами черноту, которую можно увидеть и в других частях света. Еще одно разочарование в длинной череде разочарований.
Мне хотелось пить, неумело лгу я, обхватив себя руками в попытке противостоять холоду, который проник в вестибюль вместе с ними, и я решила поискать тут воды.
Ну и как, нашла? спрашивает второй парень. Он ниже первого и более коренаст, и какое-то время назад его светлые волосы явно были обриты.
Это кажется вполне невинным вопросом, вот только он подходит ко мне так близко, что вторгается в мое личное пространство, и мне надо решить, отступать или нет.
Я решаю отступить, в основном потому, что мне не нравится, как он смотрит на меня. И потому, что каждый шаг назад приближает меня к лестнице и, будем надеяться, к моей комнате.
Да, нашла, спасибо, пытаясь говорить как ни в чем не бывало, лгу я. И как раз собираюсь вернуться в кровать.
Не дав нам возможности познакомиться с тобой? По-моему, это невежливо, тебе так не кажется, Марк? спрашивает тот, у которого короткие волосы.
Кажется, отвечает Марк, который теперь также подобрался ко мне совсем близко. Особенно если учесть, что в последние недели Фостер прожужжал нам все уши, рассказывая о тебе.
Что ты хочешь этим сказать? На миг я забываю о том, что мне страшно.
А то, что он провел с нами три встречи на этот счет и каждый раз твердил, что мы должны быть паиньками. Прямо задолбал, верно, Куинн?
Однозначно. Если он так о тебе беспокоится, не понимаю, почему он просто не оставил тебя там, где ты жила до сих пор. Куинн протягивает руку и с силой дергает одну из моих кудряшек. Я хочу отстраниться, хочу оттолкнуть его и заорать, чтобы он отстал.
Но он явно не собирается от меня отставать. Этих двоих определенно распирает тяга к насилию, впечатление такое, словно им отчаянно хочется разорвать кого-то на куски. И я совсем не хочу, чтобы этим кем-то стала я.
Грейс, ты думаешь, что Аляска тебе по зубам? А вот я полагаю, что здешний естественный отбор чертовски быстро отсеет тебя.
Я просто пытаюсь хоть как-то закончить школу. Мне не нужны проблемы. У меня так сжалось горло, что я едва смогла произнести эти слова.
Проблемы? Куинн смеется, но веселости в его смехе нет ни капли. В чем дело, мы что, по-твоему, похожи на проблему?
Еще как. Точнехонько по толковому словарю. Я так и вижу там их фотки плюс большущий предупреждающий знак. Но вслух я этого не говорю
Собственно, я вообще ничего не говорю, в то время как мой мозг лихорадочно работает, пытаясь отыскать выход из положения. Может, это сон? думает какая-то часть моего сознания, ведь в любом фильме о подростках непременно найдется хоть одна сцена, в которой школьные хулиганы-притеснители решают поиздеваться над новым учеником или новой ученицей просто затем, чтобы показать ему или ей, кто в доме хозяин.
Но это не кино, и у меня нет иллюзийя вовсе не воображаю, что могу быть хозяйкой хоть здесь, хоть где-то еще. Мне хочется сказать им правду, но, если я отвечу, это будет расценено как уступка, а все знают, что в разборке с хулиганом уступать не следует. Чем больше ты ему даешь, тем больше он пытается у тебя отхватить.
Скажи мне, Грейс, ты видела снег? говорит Марк, который теперь стоит уже так близко, что просто некуда. Уверен, что прежде ты никогда не видела снега.
По дороге сюда я навидалась его более чем достаточно.
Со снегохода? Это не считается, верно, Куинн?
Верно. Куинн качает головой и ощеряет все зубы. Тебе определенно надо рассмотреть его поближе. Покажи нам, что ты можешь.
Что я могу? Я понятия не имею, о чем они толкуют.
Наверняка же в тебе хоть что-то есть. На сей раз я уже уверена, что Марк обнюхивает меня. Просто я никак не пойму что.
Точно, соглашается Куинн. Я тоже пока не пойму, но надо думать, что-то в ней все-таки есть. Давай, Грейс, покажи нам, на что ты способна.
Он будто готовится к прыжку, и тут до меня доходит, что они собираются сделать. И в какой опасности я нахожусь.
Глава 7Что-то злое к нам спешит
Я резко разворачиваюсь, чувствуя прилив адреналина, и бросаюсь к лестнице. Но не успеваю пробежать и нескольких футов, как Марк вытягивает руку и хватает меня. Затем рывком притягивает к себе, так что моя спина касается его груди, а когда я начинаю вырываться, обхватывает мое тело обеими руками.
Пусти! Я пытаюсь лягнуть его пяткой в колено, но у меня ничего не выходит.
Может, стукнуть его больно по ступне? Но мои кроссовки «Конверс» не причинят никакого вреда ни его ботинкам, ни тем более его ступням.
Пусти, или я закричу! говорю я ему, пытаясьбезуспешноне выдать своего страха.
Валяй, отвечает он и тащит меня к входным дверям, одну створку которых уже держит Куинн. Всем плевать.
Я бью его головой в подбородок, он чертыхается и, подняв одну руку, пытается зажать ею мою шею. Мне страшно, и в то же время я впадаю в ярость. Наклонив голову, я изо всех сил кусаю его руку.
Он дергается, вскрикивает и предплечьем с силой бьет меня по губам. Мне больно, и я чувствую во рту металлический вкус крови. Что бесит меня еще больше.
Прекрати! ору я, вырываясь и изо всех сил лягая его по ногам. Я не могу позволить им вытащить меня за дверь. Не могу. На мне нет ничего, кроме толстовки и флисовых штанов, а снаружи сейчас, наверное, градусов десять. С моей калифорнийской кровью я уже минут через пятнадцать что-нибудь себе отморожу или заработаю гипотермиюэто если мне повезет.
Но Марк не отпускает меня, и его руки сжимают мое тело, как стальные обручи.
Убери от меня свои лапы! истошно воплю я, надеясь, что на сей раз мне удастся кого-нибудь разбудить. Кого угодно. А лучше вообще всех. И одновременно со всей мочи бью его головой в лицо, очень рассчитывая сломать ему нос.
Должно быть, я попала, думаю я, потому что он, ругнувшись, отпускает меня. У меня подгибаются ноги, я падаю на колени и тут вижу, что Марк, выпучив глаза, отлетает прочь и врезается в дальнюю стену вестибюля.
Но у меня нет времени раздумывать над тем, как это может быть, потому что он тут же приходит в себя и несется обратно, прямиком ко мне. Я поворачиваюсь, чтобы бежать, поднимаю кулаки, чтобы отразить атаку Куинна, если он попытается остановить меня, но вдруг вижу, что и он отлетает к противоположной стене. Врезается он не в нее, а в стоящий возле нее книжный шкаф, и упавшая с верхней полки ваза падает ему на голову и разлетается вдребезги.
Я оглядываюсь по сторонам, ища глазами путь отхода, но Марк проворен, чертовски проворен, и вот он уже снова стоит между лестницей и мной. Я поворачиваюсь направо, пытаясь решить, куда бежать, и наталкиваюсь на стену из мышц.
Черт. Выходит, теперь их уже трое? На меня накатывает паника, и я пытаюсь оттолкнуть третьего парня. Но он не сдвигается ни на дюйм. Во всяком случае, до тех пор, пока его рука не смыкается вокруг моего запястья и не дергает меня вперед.
Только теперь, когда он подтянул меня к себе, я вижу его лицо и понимаю, что это Джексон.
Не знаю, что я должна испытыватьоблегчение или еще больший страх.
Не знаю до тех пор, пока он рывком не задвигает меня за свою спину и не встает между мною и остальными двумя, похоже, собираясь дать им отпор.
Теперь на лицах Марка и Куинна отражается уже не беспокойство, а настоящий страх.
У вас тут что, проблемы? спрашивает Джексон. Голос его звучит хрипло. И холоднее, чем сугроб, который намело у входных дверей.
Никаких проблем, говорит Марк, выдавив из себя смешок. Мы просто пытались познакомиться с новенькой, вот и все.
Это что же, теперь покушение на убийство называется попыткой познакомиться? Он не повышает голос, не делает вообще ничего, что можно было бы расценить как угрозу, но мы все вздрагиваем, ожидая, что сейчас неминуемо последует подвох.
Мы бы не стали делать ей ничего плохого, высоким хнычущим голосом говорит Куиннкак же это не похоже на его тон несколько минут назад, когда тут были только они двое и я. Но слова он произносит внятно, язык у него не заплетается, так что ваза, по-видимому, не причинила его голове большого вреда. Мы просто собирались вытолкнуть ее наружу на несколько минут.