Дани взяла теплую миску в руки, прикрыла глаза, впитывая тепло и запах пищи. Потом взяла ложку и принялась за еду, стараясь не запихивать в рот больше, чем могла прожевать. Пока ела, постоянно ловила озадаченный взгляд принца. Он временами морщился и потирал ошейник, словно тот причинял боль.
Как давно ты здесь? поинтересовался он.
Два года, она и не заметила, что уже подчищает миску. Тело наливалось приятным теплом, веки как будто потяжелели. Не хотелось ни шевелиться, ни думать.
Два года, эхом повторил мужчина, и все еще жива. Как думаешь, сколько я здесь протяну? Сколько узников похоронили за то время, пока ты здесь?
Немного, ваше высочество. Да и редко кого сюда присылают Раньше, говорят, было больше.
Да-да, знаю, он скривился, тюрьма для очень привилегированных преступников или магов-менталистов, вроде меня.
И умолк. Дани тем временем собрала из миски последние крошки каши. Нужно было возвращаться на кухню, но от мыслей, что сейчас снова придется выслушивать брань тетки Джемы, в душе рождался яростный протест. Она глянула осторожно на принца. Тот лежал на тюфяке, закинув руки за голову, и внимательно смотрел на нее.
«Как странно, подумала она, и ведь не похож ни на преступника, ни на темного мага. Да что он такого мог сотворить, что его здесь заперли?»
Тебе пора Дани. Иди, пока не хватились. А то получишь трепку из-за меня.
Она проворно поднялась.
Но может быть, вы хотя бы выпьете вот это?
Вот это? принц приподнял бровь, я не буду это пить, моя милая. Передай смотрителю, что я прошу бумагу, перо и чернила. Мне нужно написать пару строк своему драгоценному папаше. Королю Маттиасу, то есть.
Хорошо, ваше высочество. «Он назвал меня милая?»
Дани подняла поднос и поспешила к двери, но уже на пороге ей пришлось остановиться.
Дани, позвал принц, ты будешь еще приходить ко мне?
Я буду приносить вам еду, ваше высочество.
Хорошо, сказал он, теперь иди, пожалуйста. А то ведь и в самом деле хватятся. И не забудь о моей просьбе.
Да, конечно. Бумагу, перо и чернила. Доброй ночи, ваше высочество.
Оказавшись по ту сторону двери, Дани с облегчением выдохнула.
Она совершенно переставала понимать происходящее. Принц не казался ни страшным, ни противным. Вел себя мило и воспитанно, как подобает благородному господину. Обращался с ней, как с человеком, не так, как семейка Эрве. Отдал свой ужин, наконец.
«Может быть, не так уж он и виноват? Может, он ничего и плохого не сделал?»
Дани заторопилась на кухню, и вдруг поймала себя на том, что улыбается.
«Это потому, что я давно так не ужинала», решила она, спеша наверх.
И невольно ахнула, у самой лестницы налетев на Эльвина, который выступил из полумрака, словно зловещий призрак.
Ой! Ты меня напугал, пробормотала она и сделала попытку обойти мужчину.
Но не тут-то было.
Теплые пальцы Эльвина совсем недружелюбно впились в локоть.
Погоди, куколка. Поговорить надо.
Дани похолодела. Это еще что? Зачем? А если вспомнить, что Эльвин о чем-то беседовал с инквизитором, то, выходит, она и доверять-то ему больше не может. Врал он все про обиженную девицу и ее злобного отца. Тут что-то другое, страшное, темное
Горло внезапно вдавило спазмом, колени предательски подогнулись. На ватных ногах Дани последовала за Эльвином, обратно в галерею.
Чего ты хочешь? пролепетала она, кое-как высвобождая локоть и стараясь при этом не разбить содержимое подноса.
Эльвин хмыкнул, стал напротив, сложив руки на груди. Некоторое время пристально разглядывал Дани, склонив голову к плечу, отчего ей стало вовсе не по себе.
Его высочество поужинал? наконец поинтересовался мужчина.
Нет даона совсем смутилась.
Говори, как есть, Дани. Мне ты можешь сказать правду. Понимаешь?
Чувствуя, как щеки стремительно наливаются жаром, Дани опустила голову.
Он не захотел это есть. Он мне предложил
А ты такая голодная, что не стала отказываться? на губах Эльвина появилась странная улыбка.
Да, голодная, буркнула Дани, а то сам не знаешь. Тебе-то тетка лучшие куски подкладывает.
Я буду с тобой делиться, раз ты есть хочешь, с сожалением ответил Эльвин, послушай, куколка Держи ухо востро с принцем, понимаешь? Он не из тех, кто будет спокойно сидеть и ждать смерти в этой дыре. Он обязательно попытается сбежать. Правда, сейчас на нем ошейник, с наложенным заклинанием сдерживания, но если он как-то ухитрится избавиться от ошейника, его здесь никто не удержит. И, Дани, принц далеко не безобидная овечка, понимаешь? Не дай ему заморочить себе голову
Ты так говоришь, словно я могу снять этот ошейник, пробурчала Дани.
А я не знаю, кто ты такая, холодно парировал Эльвин, на первый взгляд, конечно, ты самая обычная. Но иногда я чувствую, что в тебе есть дар. Слабенький, возможно, но все же есть.
Если ты чувствуешь мой дар, то сам такой же, а?
Допустим, кривая ухмылка, но это уже не твоего ума дело. Еще раз повторю: не дай принцу заморочить себе голову. Он переступит через твое бездыханное тело и продолжит заниматься тем, чем занимался.
А что он вообще такого натворил? За что его сюда привезли?
Эльвин покачал головой, и Дани показалось, что он тяжело вздохнул.
Об этом тебе бы с удовольствием рассказал мастер Аламар
Но он не будет разговаривать с помойной крысой, резко ответила Дани, скажи ты мне.
Восстание механоидов пять лет назад. Судя по собранным доказательствам, его рук дело, сухо обронил Эльвин, это все, что я могу тебе сказать.
Так почему же его только сейчас взяли под стражу? Через пять-то лет?
Потому что только сейчас все открылось, Эльвин пожал плечами, иди, Дани, и помалкивай о нашем разговоре, понимаешь?
Понимаю, она опустила голову.
Ощущение, что Эльвин что-то недоговаривает, неприятно тяготило.
В конце концов, он врал ей раньше. Что мешает врать сейчас?
А принц Принц не выглядел злодеем. Что, если они ошиблись? И он ни в чем не виноват?
Иди, приказал Эльвин.
И следа не осталось от веселого парня. Перед Дани стоял взрослый и очень серьезный мужчина.
Дани кивнула и поспешила на кухню. Разговор вышел неприятный, оставил осадок с привкусом протухшей воды. Единственное, что Дани понималаэто то, что она потеряла друга по имени Эльвин, и от этого осознания было горько. Полынная горечь затопила ее всю, и удовольствие от сытного ужина померкло, утонуло в трясине сомнений.
Глава 2. Быть принцем
Во рту плавал отвратительный привкус тухлого яйца вперемешку с кровью. Глаза словно песком затрусили. Внутренности выплясывали как грешники на углях, периодически сжимаясь от голода в подобие сушеного яблока. При этом от одного взгляда на пищу начинало мутить, и тут уже приходилось думать о том, чтобы не скатиться на пол, и не блевать желчью.
Ксеон закрыл глаза и откинулся на тюфяк, стараясь меньше шевелить головойкаждое резкое движение отдавалось тошнотворной резью где-то внутри, сразу за глазными яблоками.
«Это все ошейник, подумал он, это все проклятый ошейник. Оттого, что гасит Дар».
Аламар, дери его Всетемнейший князь, сразу предупредил, что поначалу Дар будет рваться на свободу. Позже привыкнешь, и станет лучше, сказал он. Но сказал с таким выражением лица, что и дураку стало бы ясно: верховный инквизитор очень рассчитывает на то, что каждый день принца Ксеона будет пыткой.
Сукин сын. Отрыжка Всетемнейшего. Да чтоб тебя
Ксеон застонал сквозь стиснутые зубы.
Одно радовало, инквизитор убрался из замка и не может наблюдать за его мучениями. При этом, правда, в сознание упорно просачивалась мысль о жалости к себе и о несправедливости Всеблагого, наделившего принца даром менталиста.
Несправедливость эту Ксеон собирался исправить в ближайшее время. А пока настолько плохо ему не было уже давно. В голове, наполненной звенящей болью, плавали никчемные обрывки мыслей и, поблескивая, опускались на дно, в тишь, в глубину. В безвременье.
Ксеон заставил себя открыть глаза. Обморокэто последнее, чего бы хотелось.
Скованный Дар бился в висках, пытаясь пробить брешь в скорлупе чужого заклинанияи все безрезультатно.