Мы втроем стояли на сцене, переминаясь с ноги на ногу и сгорая со стыда. И вместо роскошных нарядов на нас была напялена униформа горничных. Черные прямые платьица до колена, белые накрахмаленные фартуки, тесные туфли, еще этот дурацкий обруч на голове.
Тай Фун выглядел получше. К его отутюженному костюму официанта прилагался длинный черный передник и бабочка-удавка, которая ему удивительно шла.
Начиная с сегодняшнего дня и на протяжении недели они будут отрабатывать должок! ехидно сообщил Иридиус Младший. Слово «должок» перекатывалось у него на языке, как сладкая карамель. Так что если кому надо постирать носки или провести в комнате генеральную уборку, обращайтесь прямиком к ним! издевательски закончил он. После чего сделал нам знак, чтобы мы проваливали обслуживать столики.
Позорище! прошипела Мира, соскакивая со цены. Если переживу неделю этого ада, изменю себе внешность.
Помимо приговора к бытовому рабству, нам были даны четкие указания: никакого самоуправства, никаких выкрутасов в ментальной лаборатории! Мусор убираете ручками, ручками. А иначе пеняйте на себя.
Мы удалились на кухню за подносами, склоняя ректора на все лады. Мы кривились от неловкости, прятали лица, краснели до ушей и фыркали. Тай Фуну единственному удавалось сохранять достоинство. Он не фыркал, не заливался краской. Он вообще как в рот воды набрал.
Вы бы должны нас ненавидеть, проронила я, когда мы в бессчетный раз удалились на кухню с подносами, полными пустых бокалов.
Его надменно вздернутая бровь сигнализировала о том, что я только что сморозила несусветную чушь.
Ненависть равносильна саморазрушению, гордо изрек наш профессор-официант. К тому же, я знал, что так и будет. Мне приснилось.
Знали и не остановили нас?! подскочила к нему Мира. В руке у нее была тарелка, а на тарелке, верхом на пропитанных кремом коржах, восседал розовый спрут из растительных сливок. Казалось, еще чуть-чутьи подруга впечатает этот торт ему в физиономию.
Во сне останавливал, сказал в оправдание Тай Фун. Поэтому вы мне назло потратили еще больше. Так что я вам услугу оказал, когда не стал вмешиваться.
Гирополукомпас! выругалась я. Нормальных слов в лексиконе не нашлосьнаверное, сказывалась усталость спустя несколько часов непрерывного курсирования по залу и выполнения поручений в духе «принеси-подай».
Спрут на тарелке малость поплыл и скуксился. Думаю, это из сострадания к нам, горемычным.
Таким мы его к круглому столу и поднесли.
Налейте пунша, милочка, обратилась ко мне у стола первокурсница с носом картошкой. И как будто нарочно отдавила ногу тяжеленным шнурованным ботинком.
Вот ведь змеюка подколодная!
На голову ей взгромоздился черный волосатый паук. Сначала подумаланастоящий. Но потом пригляделась и вздохнула с облегчением: всего-то элемент прически, зато какой устрашающий!
Милочка! с напором повторила девица. Пунш!
Я проглотила унижение, покорно налила из чана в бокал порцию пузырящегося напитка, услужливо поднесла первокурснице. И сполна утешилась тем, что в последний момент выплеснула жидкость ей в лицо.
Мира одобрила возмездие яростными аплодисментами. А вот девица с носом поступка не оценила и завизжала оглушительной сиреной. Прическу ей, видите ли, испортили. И макияж потек. Красота!
К ней с разных сторон тотчас стеклись гибкие мускулистые парни, больше похожие на ожившие сгустки мазута. Надо полагать, телохранители.
Тай Фун, в свою очередь, подбежал ко мне, ухватил за руку и быстро поволок прочь из зала.
Держите ее! Это она! Она, стерва! завопила девица, как резаная.
Ох и давненько же меня стервой не называли! Припомним, что ли, старые добрые времена?
Публика оживилась. Нам вслед понеслись угрозы и оскорбления. Кто-то даже ботинком швырнул. Ну совсем очумели люди! Никаких манер!
С ума сошла! констатировал Тай Фун, спешно уединившись со мной в каком-то пыльном чулане. Вокруг в беспорядке стояли швабры, валялись ведра и половые тряпки. А еще было ни зги не видать.
Знаешь, кого ты пуншем облила?! зашипела тьма мне на ухо голосом Тай Фуна. Это дочь самого министра иностранных дел!
Важная шишка, да? пролепетала я, ощущая его горячее дыхание у себя на щеке, крепкую хватку на запястьях, а также близкие ароматы леса, океана и вересковой пустоши. Ног я под собой не чуяла то ли из-за неудобной обуви, то ли из-за того, что он очутился слишком близко.
Слабо сказано, парировал мистер Океан. Понятия не имею, как ты выкручиваться будешь. Одним отчислением теперь не отделаться. Придется по дорогим счетам платить.
А если Если мы с Мирой объединимся и повлияем, ну, на их разум? Память там подотрем
В ответ фыркнули как-то совсем несерьезно. Сжали меня покрепче, потерлись носом о щеку.
Ты глупая, взбалмошная и не знаешь меры
Но вы всё равно?..
Да, вместо признания выдохнул Тай Фун.
Глава 5. Фараон и дом, которые преследуют цель
Он накрыл мои губы сказочным поцелуем, заставляя прогибаться в спине. От поцелуя вело голову. Тьма вокруг кипела, как вода в чайнике, феерично кружилась и расцветала немыслимо красивыми фейерверками, отсветы которых дрожали в невесомой дымке, напитанной запахом сосновых лесов.
По чести сказать, у меня от одних его объятий случаются такие галлюцинации. Наверное, побочный эффект в результате слияния наших ментальных лабораторий.
Объясняю. Чтобы установить контакт с Мирой, нам всего-то и нужно, что взяться за руки. С мистером Лесом этот трюк не работает. Ему надо непременно меня обнять. И тогда у него в свободном доступе оказывается целый арсенал немытых колб и пробирок, перегонный куб, пароводяной котел и мой неотесанный талант в придачу.
Но на данный момент Тай Фуну понадобилась не лаборатория. Ему понадобилась я. Это не могло не льстить.
Мы целовались в пыльном чулане с неистовой страстью, решительно послав все опасения к спрутовой бабушке. И не знаю, сколько бы продолжалось наше безрассудное блаженство, если бы торжественность сакрального действа весьма некстати не испортила Мира. Она вошла без стука, и нас из мрака выхватил прямоугольник предательского света, просеянного сквозь уйму витражей.
Упс! сказала Мира. В этом ее «упс» было слишком много крамольного подтекста.
Мы с Тай Фуном синхронно отпрянули друг от друга. Ну точно на краже какой пойманы. А Мира, как ни в чем не бывало, невинным голоском сообщила, что дело сделано.
Поясни, попросил Тай Фун, делая попытки отдышаться.
Месяц исправительных работ в условиях строгого режима. Мира прищурилась и задрала подбородок, силясь передать дословно. Да, кажется, так. И нас не отчислят. Ректор пообещал, что сдерет с нас шкуру, добавила она погодя. А что значит «содрать шкуру»?
Ну да, для сущности из межпространства, которая мало повидала на своем веку, всё еще приходилось расшифровывать некоторые речевые обороты.
То и значит, понуро отозвалась я. Кранты нам. Каюк. Капут.
Пусть на меня свалится дирижабль, если подколодную змеюку (то есть дочь министра) устроила подобная компенсация. Почему она не настояла на отчислениивот где загадка. Неужели задумала отыграться в индивидуальном порядке? Скорее всего. Причем, надо полагать, с особой изощренностью.
Итак, подведем промежуточные итоги. В первый же день своей новой жизни я была низведена до уровня поломойки и вдобавок нажила врага. Очень мстительного врага из влиятельного семейства.
Влиплатак влипла.
***
Ага! Вот вы где! Мой забег по коридору академии Светочей Прогресса нагло прервали. Знать бы еще, кто именно.
Как там обычно описывают харизматичных злодеев? Волевой подбородок, трехдневная щетина, лихо зачесанные назад волосы, золотой зуб и безупречный костюм с иголочки. У незнакомца, который меня подхватил, удержав от падения по его же вине, имелось всё из списка, за вычетом золотого зуба.
Какие люди! восхищенно молвил он. Не вы ли, часом, задали на банкете жару этой выскочке, Мелинде Крокс?
Наверное, да, растерялась я. А вы кто?
Незнакомец наконец-то придал мне вертикальное положение и аккуратно прислонил к стеночке, словно я ваза хрустальная и вот-вот разобьюсь.