Комиссия за ее спиной одобрительно зашевелила седыми усами и закивала головами, отягощенными интеллектом.
А у меня внутри всё вскипело. Захотелось врезать этой дамочке по лоснящейся от крема физиономии.
Я буду уникальной дурой, если соглашусь на подобное!
Мира испытывала схожие чувства.
А если мы откажемся выполнять ваши требования? тонким, но уверенным голоском спросила она.
Вас исключат! недобро зыркнули на нее. И у вас конфискуют прогрессорский дар.
Да-а-а, день сегодня выдался исключительно неприятный.
Мало того что поставили перед выбором на колени, так еще и вынудили спуститься с небес на землю. Буквальнос девятого этажа, ареала обитания комиссии, в подвал, где находилась клетушка для персонала.
Никогда, ворчала Мира, орудуя шваброй в столовой, ни за какие коврижки я с тобой не расстанусь.
Всякий раз как вдали, на ее персональной железной дороге, гудел поезд, она подскакивала и принималась начищать плиты усерднее прежнего. Гудки поездов ее необычайно бодрили.
И всё-таки на некоторое время расстаться нам пришлось. Явился управляющий и сообщил, что Мира остается тереть пол, Тай Фуна (самого главного молчуна в нашей компании) срочно зовут принимать каких-то там зарубежных гостей, а меня забирают на уборку комнат общежития.
Общежитие уходило от торца академии наискосок, образуя латинскую «V». Там-то я и почерпнула весьма любопытные сведения.
Нехорошо мне, сказала студентка-второкурсница соседке, забравшись с ногами на кровать. Я в это время с мрачной миной вытряхивала содержимое их мусорного ведерка в специальный пакет.
А что стряслось? спросила та.
Не поверишь. Вчера ночью видела в туалете странных существ. Они как желе. Или как амёбы. Ну знаешь, простейшие одноклеточные с такими вот отростками. Только эти не ползли, а парили в воздухе и липли к стенам. У меня, наверное, бред.
Ага, тебе бы к врачу, провериться! хихикнула третья соседка и закрылась подушкой.
Я удалилась из комнаты, пребывая в абсолютной уверенности: не бред. Точно не бред.
Отрабатывали мы до обеда. А после обеда, наскоро перекусив вредной пищей, двинулись на лекцию к Тай Фуну, который только что разделался с зарубежными гостями. Опоздали, конечно, куда же без этого. Крались по аудитории на цыпочках, чтобы занять место в последнем ряду. Но нас всё равно заметили и сделали выговор.
Вместо того чтобы трепетно внимать и мотать на ус ценную информацию спецкурса, мы с Мирой шушукались, как две заговорщицы, и чертили на листе бумаги план будущего воздухолёта. Набросали приблизительно, и то хорошо. Ночью потом меньше бдеть в мастерской.
А на перерыве ко мне с визитом сунулся старый знакомый по кличке Фараон. Увидал у меня в пенале шестеренкуи давай спрашивать:
Опаньки! Моя шестеренка! Где нашла? Как она тебе? Ждала случая, чтоб отдать?
Акула, уставившись на него исподлобья, как можно более зловеще произнесла я. Подлодка, морской берег, тили-тили-тесто.
А-а-а-а! возопил Фараон, озаренный открытием. Так вот где я тебя раньше видел!
На нас обернулись все, кому не лень. Тай Фун, трамбующий в папочку лекционные материалы, просверлил во мне взглядом пару сквозных отверстий и унесся из аудитории, как вихрь. Я попыталась выбраться в коридор, но Фараон от меня не отставал.
Слушай, пойдем на свидание! То есть, это не совсем свидание. Расскажу о себе, о планах. Ведь интересно же, чего это я, такой взрослый дуб, среди студентов ошиваюсь? Мне ведь уже лет под тридцать. Зуб даю, ты сгораешь от любопытства. Ну так как?
Ага, ага, не вполне отвечая за свои слова, сказала я. Лишь бы отстал.
А я высматривала Тай Фуна. Куда он так спешно умотал? Почему не подошел и хотя бы не отругал за то, что мы на лекциях посторонними делами занимаемся? Фараона испугался, что ли? Или ревнует?
Да нет, не может быть.
Над купами темной зелени загорелась звездачистая, как кристалл. День померк и плавно перетек в южную ночь. Справа по курсу в небе завис примитивный аэростатничего общего с чудом технической мысли, ради которого некоторые отчаянные девицы, вроде нас, готовы угробить свое профессиональное будущее, а также жертвовать сном на протяжении неограниченного времени.
Неясные, но многообещающие идеи, сплавившись с вдохновением, уже утверждали надо мной свою власть, входя в мою жизнь безапелляционно, не терпя возражений.
Верно, любовью тут пока не пахло. Любовь всё еще робко стучалась в закрытые двери. Не факт, что открою. Прямо сейчас в иллюзорном дворце с башенками нас с Мирой ждала отдушинасекретная мастерская. Межпространство позаботилось и об этом. Потребность изобретать лично в Мире была неискоренима. Так что мастерская ей требовалась ну просто позарез.
Рядом с воротами (Мира повесила на них кодовый замок, чтобы не вошел кто попало), в плетеной корзинке обнаружилось подношение, к которому прилагалась записка: «Я, может, и не межпространство, но позволь позаботиться о тебе. АдресатСафро».
Тай Фун, каков негодник! Я внутренне возликовала, но тотчас разозлиласьпонарошку, напоказ, чтоб мистер Негодник видел. Всё равно ведь из мобиля походного подглядывает. Я заметила: шторка, вон, дёрнулась.
Оставить корзину у входа ему назло? Нет, всё-таки заберу. Здорово, если там конфеты с персиковой начинкой.
Мира поковырялась в почтовом ящике.
Пу-у-усто, с досадой протянула она.
Еще бы не пусто. Межпространство писем не шлёт. Хорошо, что есть Тай Фун, который присылает сладости. В корзине действительно оказались персиковые конфеты, обернутые шуршащими фантиками.
Мы с Мирой слопали их за милую душу, пока мастерская оперативно перестраивалась под наши нужды.
Здесь имелось всё, что может понадобиться юному изобретателю. Куча всевозможных приспособлений, металл, древесина, реактивы на любой вкус и в любом агрегатном состоянии. А инструментов так вообще пруд пруди.
В мастерской мы застряли надолго. Провозились с моделью воздухолета до трех часов ночи.
Экологичное топливоэто раз, бормотала Мира, сидя на корточках перед чертежами.
Минимальный расходэто два, дополняла я, пристроившись с другой стороны.
И после аварий детали сами должны восстанавливаться. Что-то вроде отрастающего хвоста у ящерки. У Миры мастерски заплетался язык.
Добавим кофемашину. У меня слипались глаза.
Надо добиться максимальной легкости. Мира то и дело роняла из рук карандаш.
Про страховочную систему не за-а-а-абыть. До хруста в челюсти зевала я.
Мы были продуктивны, как никогда.
Мистер Кто Попало, похоже, не вытерпел и взломал кодовый замок. Ибо спросонья мне почудилось, что меня несут на руках, а потом кладут в постельку и гладят по голове чуть ли не с отцовской нежностью. Пахло океаном. Пахло лесом и вересковой пустошью.
Я схватила его за руку, когда он уже уходил, и в ответ он крепко сжал мои пальцы.
Что с ультиматумом делать будете? спросил, присаживаясь на краю кровати. Говорят, вам дали три дня на раздумья. А потом, если добровольно не разойдетесь по углам, изымут прогрессорский дар.
Вы сами-то верите? прошептала я, силясь разлепить потяжелевшие веки. Изымут. Пустые угрозы, не более.
Тай Фун одарил меня покровительственной улыбкой, наклонился и поцеловал в щёку. Эй, мы так не договаривались!
Я потолкую с ректором. Отдыхай.
Глава 7. Любовь и тайны Каролины
Не возьму в толк, что Тай Фун там ректору втолковал, но нас с Мирой оставили в покоеэто факт. Усатых дяденек из комиссии мы больше в лицо не видели. Да и упитанная мымра с указкой на глаза не попадалась.
Оказалось, на комиссию надавили аж дуэтомТай Фун вызвал подкрепление, имя которомуКаролина.
На лекциях Каролины что я, что Мира зевали вовсю. А я еще потом внаглую дрыхла на парте. Каролина преподавала предмет под названием «Антиматерия. От теории к практике». Она как раз воодушевленно распиналась с кафедры о том, чего в природе нет, когда меня силой вытолкнуло из сна.
Ага-а-а, лукаво протянула Каролина и улыбнулась так, словно вот-вот меня проглотит. В карман ее цветастого платья незаметно скользнул предмет, похожий на плитку шоколада. Студентка на пятом ряду, я вас вижу. На вас только что был протестирован прибор по ликвидации сонных состояний. Ну как?