Ты будешь что-нибудь делать или я поехала домой?
Расслабься, принцесса, улыбнулся он и в следующий момент прижался приоткрытыми мягкими губами к моему напряженному рту.
Короткий поцелуй, длившийся не больше пары секунд, показался таким самоуверенным, что у меня перехватило дыхание и споткнулось сердцевсе сразу. Напоследок Ноэль, дразня, провел кончиком языка по моим по-прежнему сжатым губам, словно запечатывая их для чужих поцелуев, и отстранился.
Сама не понимаю, отчего испытывала такое потрясение и смущение. Щеки пылали, губы горели, будто их натерли жгучим перцем. Сердце колотилось, как взбесившееся, а в такт ему в голове стучала дурацкая мысль, что у меня случился первый в жизни поцелуй.
Не с Алексом Чейсом.
За деньги.
Проклятие!
Эй? тихо позвал Ноэль, заглядывая мне в лицо.
Все отлично! выпалила я и, освобождаясь, аккуратно отвела его руку. Ты очень хорошо целуешься.
Находишь? усмехнулся он.
Господи, что я несу? Интересно, я теперь всегда буду лепетать чушь после поцелуев с мужчиной или можно надеяться, что это временное помутнение рассудка, вызванное неопытностью?
Давай отдам тебе ключ от пансиона, быстро проговорила я. В смысле, от комнаты в пансионе.
Решила ко мне не подниматься? любезно уточнил он.
Пожалуй, ограничимся ключом.
Стараясь не встречаться с ним взглядом, я полезла в болтающуюся на золотой цепочке бальную сумочку и принялась в ней ковыряться, пытаясь вытащить из-под девчачьей ерунды резной ключ.
Чарли
Неожиданно большая теплая ладонь накрыла мои нервные руки, вынуждая прекратить суетливое копошение. Я подняла голову, наверняка пунцовой физиономией сливаясь с красной портьерой на окне.
Что?
Не торопись, попросил Ноэль. Хочешь что-нибудь?
Еще немножечко поцелуев. От души благодарю.
Честное слово, когда он спрашивал, настойчиво и будто бы заботливо, так сильно хотелось предложить второй акт, что я предпочла вообще не открывать рот и многозначительно промолчать. «Многозначительно», естественно, только у себя в голове.
Отвратительный пунш, кислую воду с лимоном, принялся перечислять он, бренди, карету и тихо сбежать домой?
Удивительно, но от дружеского подтрунивания нервозность как рукой сняло.
Вода с лимоном была бы кстати, послала облегченную улыбку.
Хорошо, кивнул он. Подождешь меня минуту?
Конечно.
Невольно я проследила за Ноэлем, направляющимся в сторону столовой, где были накрыты столы с угощениями и напитками. Он двигался свободно и уверенно, вынуждал людей расступаться, а не лавировал в толпе, пытаясь избежать столкновения. В этом они с Алексом даже были похожи.
Мысль о женихе так неприятно резанула, что я вернулась в реальность и наконец ощутила обступающие со всех сторон любопытные взгляды. Северяне тоже посматривали. Вдруг один из парней, блондин с выбритыми висками, отсалютовал маленькой кожаной фляжкой и, не сводя с меня оценивающего взгляда, сделал глоток.
Ноэль прав: необязательно забираться под новогоднюю арку, чтобы оказаться в центре внимания. Уверена, что без лишних плясок и обмена ключами вся академия решит, будто меня удалось соблазнить ровнехонько в коридоре за красной портьерой. Или в сплетнях окажется, что мы соблюли приличия и закрылись в кабинете высшей магии, где творили разные бесчинства, помимо самой высшей магии. Наверняка обнаружатся свидетели совращения, своими глазами разврата не видевшие, но слышавшие подробности от кого-нибудь честного и достойного всяческого доверия.
Осознавая, что была о себе слишком хорошего мнения, когда считала, будто способна пережить последствия публичного лобзания с северянином, я поступила как настоящая девчонка: на минуточку решительно сбежала в дамскую комнату. Правда, в женском убежище, куда уходили, чтобы избавиться от бардака на голове и в голове, оказалось едва ли не многолюднее, чем в коридоре. Чужие разговоры очищающей мысли медитации ничуть не способствовали.
С независимым видом я подошла к длинной каменной столешнице с десятком небольших углублений-раковин. Стянула надоевшие перчатки, опустила руки в чашу, немедленно наполнившуюся чуть тепленькой водой. Под прозрачной толщей на запястье издевательски ярко светилась обручальная нить
Тэйр! позвала меня одна из однокурсниц.
С баночкой карминового блеска в руках она смотрела на меня через отражение в зеркале. Накрашена у нее была только нижняя губа.
Что? спросила я и убрала руки из чаши, отчего та начала стремительно пустеть.
Слышала, Алекс Чейс целовался со стипендиаткой.
Завидуешь?
А должна? дерзко ответила она.
Не знаю, пожала плечами. Ты мне скажи.
С презрительным видом я схватила с каменной столешницы намокшие перчатки, вышла из уборной и обнаружила у противоположной стены Ноэля, сложившего руки на груди. Было очевидно, что вряд ли он дожидался, когда дамская комната освободится оттак сказатьдам, чтобы нырнуть в кабинку.
Я пересекла коридор и остановилась на расстоянии вытянутой руки, не вторгаясь в его личное пространство и не позволяя нарушить свое.
Ты меня не дождалась, резюмировал Ноэль.
И теперь ты меня преследуешь?
Понятия не имею, почему из сумятицы мыслей выловила самую странную.
Это было бы по-настоящему жутко, принцесса, отозвался он, вновь перейдя на насмешливый тон, и протянул на ладони кожаный кошель с перевязанной шнурком горловиной. Держи.
Я оглянулась через плечо, проверяя, не таращатся ли на нас, но коридор на удивление был пуст, а дверь дамской комнаты не шелохнулась.
Что это?
Твоя моральная компенсация, пояснил Ноэль. Парни решили, что были неправы, когда сделали ставки, и просто отдали тебе всю сумму.
Ты у них отобрал, что ли?!
Решил, на сегодня с тебя достаточно потрясений, ловко уклонившись от объяснений, сказал он.
Оставь их себе, после паузы предложила я.
То есть ты уже досадила жениху. Цель достигнута?
Впервые использовав слово «жених», Ноэль бросил остро-режущий взгляд на мою руку с серебряной нитью, и я подавила дурацкое желание сцепить пальцы за спиной или же нехитро натянуть промокшие перчатки.
Просто мы с тобой договорились их поделить. Я отдаю свою часть беспомощно попыталась оправдаться.
Не знаю, как у шай-эрцев, принцесса, у нас чаевые принято оставлять только лакеям и подавальщикам, а я себя ни к тем, ни к другим не причисляю. Он вложил тяжелый кошелек мне в руку. Купи своему жениху какой-нибудь дорогой подарок. Не знаю коробку галькоу? Счастливой смены времен.
Его слова беспрерывно крутились в голове, когда я возвращалась в пансион в карете Алекса, между делом «забыв» самого Алекса в замке. В середине осени перед магическим турниром я привезла из столицы коробку шариков галькоу, редкого природного энергетика. Снадобье стоило баснословных денег, способных даже маму, потомственную транжиру, привести в нервный трепет, но жених прилюдно отказался от подарка, и коробка в сердцах полетела в мусорную корзину на глазах у команды по боевой магии.
Услышать из уст северянина намек на обидный эпизод оказалось неожиданно неприятным. Разозлившись, я швырнула кошель на подоконник, но на полпути к выходув смысле, через жалкий десяток шаговво мне проснулся куркуль. Я вернулась и забрала деньги, решив все, вплоть до последнего сантима, отдать на благотворительность. Зря, что ли, продала первый поцелуй? Но пока туда-сюда металась за динарами, умудрилась посеять бальные перчатки и на себе проверила пословицу, утверждающую, что золотые монеты даже в трескучий мороз греют озябшие руки. Ничего подобного! Народные изречения врут хуже анекдотических небылиц.
Ночью я снова в самых причудливых формах переживала события, случившиеся на празднике. Мы с Ноэлем, одетые в исподнее, целовались посреди пустой танцевальной площадки. Неожиданно из-за праздничной ели выскочил Алекс с горящими ревностью глазами и желанием свернуть северянину шею. Мне, наверное, тоже. Однако узнать, чем закончилось дело, не удалось. Из реальности в замечательный сон проник насквозь простуженный, но смутно знакомый женский голос: