Не хотите ли попить? светски спрашиваю Рохеиса, формируя над ладонью водяной шарик.
Ч-что это? он словно завороженный пялится вверх.
Я тоже поднимаю головунад нашими головами формируется огромный шар воды.
Вода, примеряю на себя роль кэпа.
Но
Было бы глупо просто пролить ее на пустыню, она просто пройдет сквозь песок и исчезнет, а нам может и пригодиться.
Ну, да, тянет он растерянно.
Пауза. Я пытаюсь думать, как поступить дальше, как вести переговоры. Рохеис умудряется на этом маленьком клочке пространства расхаживать взад-вперед, отвлекая своими эмоциональными всплесками.
Он мертв? наконец, прерывает он молчание, указывая пальцем на полуорка.
Нет, без сознания, поясняю я. Вообще-то лежит амбал весьма неудобно, завалившись частично на мой хвост, но передвинуть его просто некудаместа нет, а дергать хвостом под наблюдением Рохеиса все же не хочется.
А почему?! удивление пополам с возмущением отвлекают меня от слежки за людьми.
Что «почему»?
Почему вы его просто не убили?
Как все у него просто! Я, может, современная женщина, и даже курицу в жизни ни разу не убивала, а он хочет, чтобы я убила человека ну, полуорка. Я оглядываюсь вокруг и подбираю с обрывка ковра кинжал, который выронил полуорк:
Возьмите, протягиваю Рохеису.
Тот покорно принимает оружие, неумело крутит его в руках:
И что делать?
Как что, перережьте ему горло что ли. Только постарайтесь не забрызгать тут все кровью, я поморщилась брезгливо. Поторопитесь только, он скоро может прийти в себя.
Что?!
А что? кошусь на него с деланным удивлением.
Он сперва подступает ближе, даже замахивается, примериваясьтолько издалека, стоя над лежащим полуорком, потом отступает, прячет руки за спину:
Нет уж, лучше убейте его своими магическими штучками
Кто из нас тут мужчинавы или я?! возмущаюсь немерено.
Но вы же маг!
А у вас есть кинжал! В деле убийства мы абсолютно на равных.
Он отворачивается от меня, не зная, что сказать, косится недовольно, потом произносит:
Но он ведь попытается напасть на нас, если очнется.
Я знаю, вздыхаю задумчиво.
Вы можете его как-то обездвижить? Обезопасить нас?
Да если бы я знала!
Обыщите его, снимите с него все оружие, его надо допросить, нам нужен источник информации.
Может, вы сами?.. морщится брезгливо.
Смотрю на купца возмущенно, указывая на свои неподвижные ноги.
Да, простите, пробурчал он и все же опустился возле полуорка на колени и принялся его обыскивать. Снял пояс с палашом и несколькими метательными кинжалами. Хорошо, что сверху тот одет только в безрукавкутам ничего не спрячешь.
Проверьте за голенищем сапога, попросила, и к удивлению Рохеиса, оказалась права.
Когда все было закончено, Рохеис отошел, и я запустила магию. Вода обхватила полуорка от горла и до кончиков пальцев ног, и подняла в воздух, распяла, чтобы и рукой дернуть не мог. Я скрутила водные жгуты максимально плотно, но все равно побаивалась, что он сумеет вырваться, поэтому подвесила его повыше, чтобы было больнее падать, и подальше от себя, чтобы успеть вновь остановить течение его крови, возможно, уже навсегда.
Потом сосредоточилась на биении его сердца, замедленном течении крови. Надеюсь, я не довела его до инсульта и не сделала идиотом. Вздохнув, немного ускорила движение крови, от чего его щеки немного покоричневелитак при зеленоватой коже проявлялся румянец. Вздохнув, поплескала немного воды ему в лицо, и, наконец, он тряхнул головой и открыл глаза. Огляделся, подергался, проверяя путы.
Не советую дергаться, вырубить тебя мне не составит труда, он замер, но, кажется, впечатлили его не столько мои слова, сколько вид водяной ловушки, в которой мы засели и огромный водяной шар над нашей головой.
Что вам надо? Хоть пытайте, я ничего не скажу, рыкнул орк решительно, глядя почему-то на Рохеиса, а не на меня.
Я же говорил, надо было его утопить, поддакнул купец.
А я, прищурившись, вглядывалась в эмоции полуорка. Застарелая боль, решимость. Прежде я ощущала от него и остальных тупую исполнительность, а теперь он был на грани, его эмоции были раскрыты.
Ты ведь не раб? закинула пробный шар.
Не раб.
Он не врал. И врал одновременно. Я уже насмотрелась на эмоции рабов в Халифатена обреченную покорность, на затаенную ненависть, на зависть к свободе, на решительность дожить до окончания срока или безнадегу. Эти эмоции были в полуорке, и саднили они едва ли не больнее, чем у многих рабов.
Потому что он был свободен.
Глава 62
Я почувствовала себя гончей, следующей по следу. Мое магическое чутье было напряжено сейчас по максимуму, я одновременно отслеживала всех людей и нелюдей в пустыне, контролировала их эмоциональный фон, экранировалась от паникующего Рохеиса, держала водяную защиту, огромный шар воды над нашими головами я была практически в полу-трансе, и вскрывшийся передо мной источник информации стал будто алая тряпка для быка. Какая мне разница, что там у него за проблемы? Пусть сам их решает. Но
На что тебя поймали? Говори же, я практически шипела, во мне будто прорезалась родственная связь со змеями, которую я давно в себе подозревала. Мои глаза полуприкрыты, но при этом не моргают, несмотря на яркость солнечного света, я чуть покачиваюсь в такт дыхания. Такая крепкая связь, я чую
Я ничего не скажу!.. рычит он пытается вырваться, но путы воды сжимаются сильнее перекрывая ток крови, а голову он и вовсе отвернуть не в силахя уже поймала его взгляд.
Конечно, не скажешь. Цена за разговорчивостьсмерть. Смерть ходит по пятам не твоя смерть
Прекратите! кричит в панике этот огромный сильный мужчина, готовый в любой момент пожертвовать своей жизнью. Своей, но не тех, кто ему дорог.
Кто же, кто же родители? Нет, нет связи с предками. Ты один хотя нет, есть братья братья здесь, в пустыне не бойся, никто из них не погиб пока
Он замер, не в силах сопротивляться, зрачки его расширились, оставив от радужки тонкий ярко-зеленый ободок. Зеленые глаза у такого амбалакакая романтика
В одной связке, всю жизнь. Братья единокровные. Но их смерть ты бы пережил. Потому что своя смерть освобождает, но
Нет! не голос даже, предсмертный хрип.
Ребенок, буквально чую, идя по следу чужих чувств, ощущаю все словно от первого лица: тепло прикосновений, нежность коже, тяжесть на руках. Такой маленький, теплый, хрупкий девочка. Дочь.
Его резануло такой болью, что я дернулась, выпадая из транса, а следом пришла агрессия, дикая ярость родителя, защищающего свое дитя. Он рванулся из пут, буквально выворачивая кости из плена мышц. На одних инстинктах я взлетела в воздух, обхваченная потоком воды ниже пояса, словно огромная анаконда, впилась в его бычье горло под подбородком когтями, ловя взгляд:
Говори сам. Говори, иначе я вскрою тебе череп и все равно все узнаю! Говори, я клянусь, что не подвергну опасности твою семью ни словом, ни делом. Клянусь! повторила уверенно. Выдержала паузу. Он молчал, только дышал, словно загнанное животное и дико вращал расширившимися глазами. Твоя дочь в рабстве? подсказала я.
Несколько секунд он пялился неотрывно в мои глаза, а потом опустил веки, расслабил все мышцы, и я поняла, что победила:
Да, прозвучало тихо и хрипло, словно хруст сухого полена в костре.
Почему? Этот старый урод же утверждал, что дети рабов рождаются свободными, если родители сами их не продадут? Мать ребенка это сделала?
Он отрицательно качнул головой и все же признался:
Таков был ее контракт. Я не знал, а ей приказали не говорить. Родители продали ее за долги с условием, что рожденные ею дети тоже становятся рабами. За такой контракт платят больше. Она должна была оказаться в доме удовольствий, но купец выкупил ее и еще других девушек. Для нас.
Для орков? не поняла я.
Нет да они были служанками в доме, где нас растили. Мы ведь были свободны, на полуорка нельзя надеть ошейник, потому что он его снимет. Такова наша способность. Орков ничто не может удержать против его воли.
Но как-то ведь вашего отца держали в плену? Как рождаются полуорки?