Александр Прозоров - Дальний поход

Александр Прозоров, Андрей ПосняковДальний поход

Глава IАпрельмай 1584 г. Восточное побережье ЯмалаТроицкий острог

Слева от струга тянулся сплошной полосой низкий, с серыми, обросшими тысячелетним мхом валунами и колючим кустарником берег, продуваемый всеми ветрами, неуютный, холодный, гнездилище неприхотливых гагар и бакланов. Свинцовые, студеные даже с виду волны лизали прибрежные камни длинными пенными языками, шипя, словно огромные змеи, что водились подальше от моря, в теплых лесах сир-тя. Да и вообще, кто там только не водилсяиспускаемый колдовским солнцем жар давал жизнь самым гнусным тварям, коих плывущие казаки не видали раньше даже в самых кошмарных снах. Двуногиес маленькими передними лапками и огромными зубамидраконы величиной с добрую ладью, осанистыйс три амбаратрехрог, яйцеголов с покатым черепом, похожим на оголовье немецкого шлема, травоядныйоднако огромнейший!  длинношей, хищные волчатники, выглядевшие словно потрепанные зубастые курицы величиной с лошадь

Но все это там, в глубине колдовских земель, здесь же, у холодного моря, теплолюбивые твари не водились, и даже могучие колдуны сир-тя не могли долго удерживать их в этих местах своей злобной волей. Лишь крупные шерстистые слонытовлынгииногда забредали к морю, паслись небольшими стадами, лакомясь вкусной морошкой и грибами. Впрочем, до морошкии уж тем более до грибовбыло еще далеко, весна, можно сказать, только еще начиналась Здесь. В глубине же земли колдунов всегда царило вечное лето.

 Па, робяты!  выкрикнул с мачты марсовыймолодой казак Кудеяр Ручеек, рябой и чубатый, как раз его очередь была сегодня дозорить.  Товлынги! Вона, к северу, где холм.

 Вижу!  присмотревшись, сутулый и худющий десятник Силантий Андреев, бывший на струге за главного, махнул рукой кормщику.  Давай, Кольша, поворачивай к берегу Поглядим. А вы, парни,  десятник строго взглянул на казаков,  раньше времени-то не радуйтесьтовлынгов еще запромыслить надоть. Из лука его не возьмешь, а порох атаман беречь наказывал накрепко! Стрелять разрешил токмо в крайностиежели вдруг колдуны драконов зубастых нашлют.

Молодые казакиКудеяр, Семенко Волк, синеглазый Ухтымкарадостно запереглядывались, засмеялисьуже пятый день судно бороздило море, и пока без добычи, и вотвыпадал шанс.

 Эх, возьмем нынче бивней! Ты что невесел, остяк?

Смуглый, с круглым лицом и густой светло-русою шевелюрой отрок из народа хантов, прозываемого на Руси остяками, скромненько притулившийся на носу, обернулся, возмущенно сверкнув большими, цвета еловых лап, глазами:

 Нам не один товлынг нужен, да-а. И даже не дюжина. Забыли, зачем шли?

 А ведь прав нехристь!  Десятник задумчиво почесал голову.  Нам стойбище дикарское разорить надобноу них там хижины из костей товлыжьих нам на струг хватит! А за этим стадом ты, Маюни, верно сказалне один нужен и не дюжина. Так что пусть их пусть идут.

Юный остяк Маюни покивал и потрогал привязанный к поясу бубен, щедро украшенный бисером и кисточками из оленьих шкур. Настоящий бубен, шаманский И отец Маюни был шаманом, и дед, и дед деда и вот он самшаман. Правда, может, еще не в столь уж большой силе, но все-таки. Прибился парень когда-то проводником, еще в Сибири, а теперь и сам добрый казак сталв ватаге его уважали, несмотря на юный возраст и язычество, и сам атаман Иван Егоров сын Еремеев частенько с Маюни советовался и даже вот велел пожаловать саблей. Вот она и сейчас на поясетам же, где огниво и нож. А с другой стороныбубен. Супротив колдунов-то бубен сей куда важнее сабли будет!

 Так что, дядюшко Силантий, дальше плывем, что ль?  ловко спустившись с мачты, громкоза всехспросил Кудеяр Ручеек, приходившийся десятнику кровным племянником и ничтоже сумняшеся полагающий, что сие родство позволит напрочь игнорировать субординацию.

 Дальше пойдем  десятник неожиданно окрысился.  А тебе, Кудеярко, не нравится, что ли? Веслами махать устал? Иль на мачте все мозги просквозило? Так живо посейчас высадимиди себе берегом, корми мошку

 Дак нету мошки-то, дядько. Ветер! Да и товлынги опять же хоть что-то было бы! Вдруг да стойбища людоедские не найдем?

Вот тут он был прав: вполне могли и не отыскать стойбища, многие уже порушили, бивни забрали, а больше у людоедов-зверолюдей, прозываемых остяками и ненцамименквы,  и брать-то нечего было, окромя разве что выпариваемой соли так казаки и сами научились выпариватьгорькая соль выходила, ну да ничего, и такой были рады, надеясь ближе к осени получить хорошую, настоящую соль со строгановских варниц соль, порох, припасы, да много чеговот струги к Строгановым и снаряжалиискали бивни, товар цены немалой, настоящее «белое золото».

 Ты что там высматриваешь, Маюни?

Десятник Силантий Андреев соображал не особо быстро, но дураком вовсе не был, и сам атаман с недавнего времени поручал ему самые ответственные дела, вполне полагаясь на рассудительность сего немолодого уже казака и на его осторожность. Вот и сейчас Силантий вовсе не торопился отдавать приказ плыть дальшедумал, прикидывал да посматривал на остякатот хоть и юн, да в лесных делах опытен, в лесу рожден был, в лесу жил, повадки зверей знал как свои пять пальцев И на показавшихся на берегу товлынгов посматривал с явным подозрением, вовсе не ускользнувшим от внимательного взгляда Андреева.

 Вижу, кусты там, веточки молодые, да-а,  оглянувшись, негромко пояснил Маюни.  Товлынги их любят да что-то не пошли, назад повернули. Думаюучуяли кого-то, да-а!

 Может, волк?

 Нет,  отрок упрямо сжал губы.  Волков они не боятся, а драконы зверозубые да волчатники хищные сюда тоже не забредаютхолодно, да-а.

 Так ты думаешь

 Менквы, да-а,  серьезно заявил остяк.  Больше некому.

Быстро пройдя на нос, Силантий Андреев осторожно вытащил из-за пояса зрительную трубу, выданную самим атаманом под честное слово, и, приложив к левому глазу, навел резкость.

 Ну, что там?  поднял глаза Маюни.

 А ведь и впрямьлюдоеды!  шмыгнув носом, десятник протянул подростку трубу.  Сам глянь. Как пользоваться, знаешь?

 Знаю, да-а. Господин атаман показывал.

Припав к окуляру, остяк вдруг неожиданно для себя отпрянулнастолько близко оказалась тупая рожа менква! Широкоскулая, с массивным подбородком и маленькими, какими-то звериными глазками, злобно посверкивающими из-под костистых надбровных дуг.

Справившись с собой, Маюни, не обращая внимания на смех казаков, чуть передвинул трубу

 Один, два десять Десять всего. Это не охотники, да-а. Скорейдозор, разведка. Просто выслеживают, куда пойдет стадо.

 Значит, тут их и деревня где-то рядком. Селение  Андреев сунул трубу обратно за пояс.  Как думаешь, если за ними последить, выслать парнейучуют?

 Обязательно учуют, да-а,  кивнул Маюни.  Если уже не учуяли. Ветер-то с моря, от нас. Однако, думаю, они за стадом пойдут Однако откуда-то ведь они пришли, да-а.

 Ай да остяк!  искренне похвалил десятник.  Подождем, покуда уйдут, да по следамне за ним, а к стойбищу. Эй, парни! Семенко, Кудеяр, Ухтымка еще вы двое И ты, Кондрат.

Кондрат Чугреевосанистый сильный казак, далеко уже не юныйспокойно кивнул и поправил висевшую на боку саблю.

 Кондрат за старшего, дядюшка?  тряхнув чубом, осведомился Кудеяр Ручеек.  Коли так, пущай, чур, не ругается и по матушке нас не костерит.

 Когда это я вас костерил?

 А третьего дня! Когда мы с Ухтымкой на мачту лезли. Скажи, Ухтымка?

 А ну-ко, цыть!  Силантий живо охолонул парня.  Правильно вас Кондрат костерил, сопленосых. А старшим я самолично пойду, ужо разомну косточки. Кольша, правь к берегу, да, как уйдем, останешься на струге за старшего.

Молодой, уже успевший обжениться кормщик Кольша Огнев, зычно отдав приказ команде, навалился на румпель, направляя судно к земле. Заскрипели снасти, закрутились, опуская рей с парусом, деревянные колесикиюферсы,  казаки дружно взмахнули веслами.

На нос живо послали промерщикатого же Ручейкамерять шестом глубину, дабы невзначай не наскочить на отмель. Струг был, конечно, из новыхстарые, еще строгановской постройки, увы, уберечь не удалось, а уж новые вышли как вышлину, не было средь казаков отменных специалистов по постройке крупных судов, хоть все и ведали с детства каждую доску, сшивку, скамейку каждый изгиб киля. Но одно дело ведать, и совсем другоестроить, струг не ношвата, как сундук, только без крышки, лодка. Струг жесудно серьезное, и столь же серьезного подхода требовал. Взялся за строительство молодой казак Костька Сиверов, для того ему атаман Иван Егоров власть далпоставил старшим над занятыми в строительстве казаками. Сладили корабль из сырого теса, шкурами поверху обшилии ничего вышло, хоть неказисто, да не протекало нигде, плыть можно. Так и второй струг сладили, и третий пятый Понимал атаман, острог-то новый на острове поставили, без флотаникак.