Потому как поди знай, сын ли это Аслана на самом деле или какой-то самозванец?!
Нужно просчитать все варианты и упредить все возможные события! Обеспечив себе благодарность Правителя при любом раскладе.
Гонец тихо, стараясь не привлекать внимания, вывел ездового жеребца за ворота замка и только после этого, убедившись, что его отъезд остался никем не замеченным, вскочил в седло и, что есть духу, помчал к столице.
Господин приказал жеребца не жалеть и постараться добраться как можно быстрее!
***
Бальтазар и Гардения вошли в огромную светлую комнату, любезно предоставленную им владельцем замка.
Светило еще только начало клониться к горизонту, а потому комнату насквозь пронзали лучи, бьющие в окна, делая помещение еще более воздушным и нарядным.
Почти половину комнаты занимало поистине величественное ложе, на котором вполне мог бы разместиться на ночлег весь отряд Бальтазара.
Гардения словно споткнулась на ровном месте, едва за нею и её мужем закрылась дверь. Бальтазар, стоявший на полшага позади девушки, не видел, как она прикусила губу. Как в глазах блеснули злые слезинки, которые, впрочем, тут же исчезли. Как побледнело оливковое личико.
Девушка встряхнула головой, от чего её белоснежные волосы засверкали в лучах Светила, шагнула, не оглядываясь, вперед, сняла с плеча лук, через голову стащила колчан со стрелами, расстегнула пояс с прикрепленными к нем у ножнами. Положила свое вооружение на край кровати. Сверху водрузила обруч, удерживающий волосы, и только после оттого обернулась.
Делай все, что положено, только быстро! словно приказала мужу.
Бальтазар улыбался, глядя на этого перепуганного ребенка.
Конечно, он помнил, что южные эльфийки к четырнадцати годам уже вполне достигают половой зрелости. Что в этом возрасте они готовы впервые познать прелести плотской любви. Что многие уже в четырнадцать начинают присматривать пару, мудро руководствуясь при этом не любовью или хотя бы симпатией, а взаимовыгодными интересами в дальнейшем сосуществовании бок о бок.
Но сейчас перед Бальтазаром был ребенок, в котором он не вызывал ничего, кроме страха. Страха перед тем, что должно случиться, и перед ним, как первопричиной неминуемого.
Эльф не сдвинулся с места. Он все так же стоял на пороге комнаты и не сводил взгляда с девушки, на лице которой эмоции сменялись с головокружительной быстротой.
Вслед за страхом пришла брезгливость, которую сменило негодование, а затем изумление.
Почему ты стоишь?! Гардения не понимала, отчего тот, что взял её в жены, медлит.
Девушка лёгким движением приспустила край сорочки с плеча.
Это не было кокетством или попыткой вызвать интерес у мужчины. В движении чувствовалась заученность, словно кто-то заранее объяснил, чем можно спровоцировать у мужчины желание, а от того слабая и неумелая потуга была неуместна и жалка.
Я тебе совсем не нравлюсь? казалось, что еще мгновение и храбрая воительница разревется от непонимания поисходящего. Зачем же ты тогда на мне женился?! Почему?!
Бальтазар наконец-то преодолел несколько метров до кровати. Увидел, как сжалась Гардения. Как мгновенно натянула сорочку обратно на плечо. Так же, как и в момент знакомства с будущей женой, приподнял её подбородок двумя пальцами:
Потому что от нашего брака зависела свобода одной прекрасной юной драконтессы и судьбы еще двух драконов. Скажу больше. От нашего брака зависит безопасность как твоего, так и моего мира.
Ты знаком с драконами?! в глазах девушки блеснула заинтересованность.
Да, кивнул эльф. На службе у одного из них, самого великого и справедливого, я состоял несколько веков. Именно ради свободы его воспитанницы я и согласился отправиться в Мир Эльфов и взять тебя в жены.
И это все?! растерялась Гардения. А как же вот это?! сделала круг руками, очертив себя, сидящую в постели.
Да никак! усмехнулся Бальтазар. Сейчас ты поспишь, потом оденешься, и мы спустимся в бальный зал.
А ты? девушка все еще не могла понять происходящее.
А я приму ванну! Эльф направился к отгороженной ширмой купели. Добавил, еде сдерживаясь, чтобы не рассмеяться:
И не вздумай подглядывать, маленькая развратница!
Гардения упала ничком в кровать, спрятав в подушку пылающее от стыда лицо.
***
Бальтазар и его молодая жена, уже переодевшиеся для бала, появились на пороге зала, когда танцы еще не начались, но уже наигрывала музыка, готовящая гостей и хозяев замка к предстоящему празднеству.
Эльф не стал менять дорожный костюм, вычищенный кем-то из слуг, но повесил на грудь тяжелую цепь с печатью принадлежности к семье Дракона Воздуха. Знак, даримый Драконами Стихий только тем иномирцам, которых они считали своими друзьями. Ведь для драконов дружба, настоящая, искренняя беззаветная, стоит на одной ступени с родством. А иногда и выше. Потому что не так-то и много у дракона друзей.
На свинцово-серой пластине был изображен Максимилиан в своей первичной ипостаси. Сребристый дракон раскинул крылья и слегка опустил украшенную короной голову. Его пасть была разверзнута в грозном оскале. Каждый понимал, что встреча с этим Драконом может закончиться весьма плачевно для того, кто станет его врагом.
Присутствующие в зале уже знали, что их почтил присутствием будущий правитель Южных Эльфов, а медальон свидетельствовал о том, что в случае нужды этот эльф уж точно может рассчитывать на поддержку Дракона.
Гардения переоделась в платье, предоставленное ей женой владельца замка.
Девушка долго отказывалась надевать чужую вещь, и согласилась только после того, как ей объяснили, что предложить жене наследника ношеное платьезначит оскорбить его! Что этот наряд был доставлен из Мира Фей три дня назад и хозяйка замка его даже не примеряла!
Девушка, вздохнув, позволила служанкам обрядить себя в платье, которое село по фигуре, словно шилось специально для неё.
Она попробовала стянуть талию поясом, на котором все так же красовались ножны с воткнутым в них охотничьим ножом, но Бальтазар, расхохотавшись, отобрал оружие:
Тебе ничто не угрожает, успокоил, лучше надеть что-то из драгоценностей.
У меня есть только это, Гардения держала в руке тонкий обруч с небольшим голубым камнем в центре. Знак принадлежности к женщинам рода старейшины.
Да вам, принцесса, ничего больше и не нужно! вокруг девушки, расправляя складки на платье, суетилась камеристка хозяйки замка. Имей я такие роскошные белоснежные волосы и такие огромные синие глаза, ходила бы голышом! Добавила, хихикнув:
Серо-голубой шелк платья очень гармонирует с вашей оливковой кожей. Скрывать от мужских глаз эту красотупреступление перед Творцом.
Гардения недовольно поморщилась, что не ускользнуло от внимания камеристки:
Ну все! провозгласила служанка и отступила на два шага от жены наследника. На сегодняшнем балу вы будете самой прекрасной парой!
Льстивая камеристка не ошиблась.
Глаза всех присутствующих были прикованы к Бальтазару и Гардении. И не сразу можно было разобрать чего в этих взглядах большевосхищения красотой юности или преклонения перед силой зрелости.
Бальтазар обвел взглядом зал. Искоса, незаметно для других, взглянул на жену. Увидел обращенные к ней лица двоих мужчин с застывшим на них немым вопросом.
Гардения едва заметно покачала головой.
На лице кровного брата Бальтазара отобразилось недоумение.
С губ одного из сопровождающих пару лесного эльфа, юноши лет восемнадцати, сорвался вздох облегчения.
Позволь пригласить тебя на танец, Бальтазар протянул руку жене.
***
Бальтазар стал замечать, что порой их отряд сопровождает то один, то другой всадник, не подъезжающий, старающийся держаться в отдалении. Придержав жеребца, дождался пока с ним поравняется Лесной Эльф, ставший его кровным братом. Вопросительно приподнял бровь, указав рукой в направлении, где еще колыхались ветви деревьев.
Давно увидели, упредил вопрос Лесной Эльф. Прикажешь догнать и привести?
Даже не знаю, пожал плечами Бальтазар. То, что это дозорные отряды отцане вызывает сомнения. Но почему они сами не приближаются к нам? Какую цель преследуют, стараясь оставаться незамеченными? Надеюсь, они не собираются напасть?