Проходи.
Михаил поднялся по трапу на судноэто был речной ушкуй об одной мачте.
Амбалы сбросили в трюм еще два тюка, купец кивнул и черкнул палочкой по восковой дощечке.
Все, отчаливаем.
Парень из команды отвязал веревку от бревна и лихо спрыгнул на судно.
Оттолкнувшись веслом от причала, вышли на чистую воду. Течение сразу понесло ушкуй вниз.
На весла!
Сам купец встал у рулевого весла.
Команда на ушкуе была побольше, чем на ладье у Георгиявосемь человек вместе с Михаилом.
Восемь весел вспенили воду. Ветра не было совсем, потому парус не поднимали.
И-раз! И-раз! командовал купец.
Судно шло, прижимаясь к левому берегу. На середине реки, на стремнине, течение было более быстрым и отнимало много сил.
Порядки на ушкуе оказались такие же, как и на ладье. Утром завтракали, второй раз ели вечером. Когда ветер был попутный, ставили парус, и тогда гребцы отдыхали.
На третий день миновали Нижний Новгород. На ночную стоянку у городской пристани не останавливались.
Дорого у пристани-то! объяснил купец.
Дотемна они успели пройти до Оки, там свернули влево; отойдя на пару верст, пристали к берегу.
Вероятно, места корабельщикам были знакомые, останавливались они здесь не раз. На земле было выжжено пятно от костра, рядомповаленная колода, подтесанная топором вроде лавки. В отличие от других дней после ужина выставили дежурного.
Разбойнички иногда балуют, места обжитые, посетовал купец Илья.
Дальше уже шли по Оке. С ушкуя Михаил видел по левому берегу деревушки и села.
Земли Рязанского княжества пошли, заметил купец, скоро Переславль. Надо остановку сделать, о прошлом годе рожь у них уродилась, можно прикупить.
Однако когда они добрались до Переславля, городские ворота, выходившие к берегу, оказались заперты. На высоком берегу виднелся огромный ров, за нимвысокие, метров пять, стены из бревен.
Торг у рязанцев здесь, на берегу. И никого!
Купец нахмурился. Запертые ворота и пустой торг означали беду. Либо враг на подходе, либо эпидемия чумы или моровой язвы. И то и другое одинаково плохо.
Мимо идем, зычно скомандовал купец. Тут, в полдня пути, Солотчинский монастырь есть, там у монахов все и прикупим.
Но Михаил заметил, как помрачнело лицо Ильи. Стоя за рулевым веслом, он бросал внимательные взгляды на берега.
Ушкуй шел под парусом, подгоняемый попутным ветром.
Издалека послышался нарастающий шум, и команда подбежала к правому борту.
Из-за рощицы вынеслась конница и поскакала к берегу.
Татары! охнул кто-то.
Татар было десятка два. Они домчались до уреза воды. Двое вскинули луки. Тынн! Одна стрела вонзилась в палубу рядом с Михаилом. Древко ее вибрировало.
Михаил! Пригнись за борт! закричал купец. Стрелу в брюхо получить хочешь?
Пока купец не крикнул, Михаил не осознавал опасности. Татары далеко, судно на середине рекичто они могут сделать? Однако после окрика Ильи и вонзившейся совсем рядом стрелы ощутил грозящую опасность. Он прилег, укрывшись высоким бортом ушкуякак, впрочем, и другие.
Татары посвистели, покричали что-то и повернули коней назад.
Парни поднялись с палубы.
Опять крымчаки балуют! сказал один из них.
С чего решил? спросил другой.
Великий князь московский Иоанн Третий о прошлом годе на Казань ходилусмирять. Притихли казанцы-то, о набегах не слыхать.
Может, ордынцы?
Один чертнехристи! Так от них пакости и жди. То крымчаки, то мордва, то казанцы, то Орда! Будет ли когда-нибудь этому конец?
Михаил внимательно слушал. Эх, не пришло еще время Иоанна, прозванного Грозным. Это он взял Казань и приучил татар к миру и покорности.
К вечеру они добрались до впадения в Оку реки Солотчи. Здесь, на стрелке, стоял основанный еще Олегом Рязанским в 1390 году Солотчинский Рождества Богородицы монастырь. Здесь и был погребен затем князь и жена его Ефросинья.
Ближе к темноте ворота в городах и монастырях запирали, и открывались они только утром. При приближении врага ворота были заперты даже днем, иногда за воротами опускалась кованая железная решетка.
Проломит ежели враг тараном ворота, а за ними в нескольких метрахжелезо, и лучники наготове, стрел не жалеют. Иногда вражескими телами проход едва ли не доверху забивался. И сверху, с крепостной стены, врагов не жалуют. Льют им на головы кипяток и кипящую смолу, сбрасывают камни, мечут стрелы. Тяжело взять крепость, даже небольшую. Если нахрапом, без подготовкипотери наступающих велики, а проку мало.
Ушкуй Илья поставил к причалу у берега монастыря. На невысоком, метров десяти, берегу высились монастырские стены и макушки церквей. Ворота, как и ожидалось, были закрыты. У надвратной башни прохаживались двое монахов с факелами в руках.
Илья, как и всегда, тоже выставил на судне караульного и раздал команде оружие из трюма. Кому достался меч, комусабля, а Михаилубоевой топор. На длинной деревянной рукояти, окованной двумя полосами железа, было насажено небольшое топорище с клевцом на обухе. В отличие от топора плотницкого лезвие боевого было узкимдля пробития стальных доспехов, вроде юшмана или кольчуги.
Навыков пользования топором, впрочем как и другим оружием, Михаил не имел, но, положив топор рядом с собой на палубу, почувствовал себя спокойнее, увереннее.
Едва рассвело, команда развела костер и стала готовить неизменный кулеш.
Илья, не дожидаясь завтрака, направился в монастырь к настоятелю. Ему хотелось побыстрее купить рожь и убраться из этих земель, грозящих опасностью. Конечно, можно было и после завтрака или даже без него сразу же уплыть. Но какой же из Ильи купец без риска? Кто не рискует, тот сидит без прибыли. В Москве в начале лета цены на рожь, пшеницу или муку поднялись, и он, купец, не желал упустить прибыль.
Княжества Рязанское и Московское издавна враждовали друг с другом. Если Рязани угрожали, а то и разоряли дотла крымские или ордынские татары, то Москва отбивалась от нападавшей на ее земли Литвы и тех же татар. И каждое из княжеств хотело главенствовать, отхватить кусок земли от соседей.
Эти распри не лучшим образом сказывались на торговле, и торговые люди по возможности старались не упустить выгодув одном месте купить, в другомпродать.
Но и купцов ждали опасности. На суше бесчинствовали грабители и разбойники всех мастей, и небольшие тележные и санные обозы шансов добраться без охраны до места назначения имели немного. Потому купцы объединялись, шли обозами крупными. Скинувшись, нанимали охрану, да и сами неплохо владели оружиемжизнь заставляла.
Летом и весной до самого ледостава купцыиз тех, что побогачетовары возили на судах. Но таких было не слишком много, судно стоило достаточно дорого, и команду требовалось содержать. Был и выигрыш. Судно брало на борт товаров значительно больше, чем обоз, и могло забраться по рекам в отдаленные районы, где у местных задешево можно было купить выделанные шкурки, соль, копченую и соленую рыбуда много чего еще. Соль стоила дорого, и были торговцы, занимающиеся только ею, и целые районы, где добывали эту соль, вроде Сольвычегодска.
Купец вернулся быстро, и вид был довольный, видносладили.
Настоятель дозволил продать двадцать пять мешков рживсе равно амбары надо освобождать перед новым урожаем.
Илья от удовольствия потирал руки.
Сбросить трап и всей командойк воротам. Монахи сами вывезут к нам мешки. Наше делоперетащить зерно на судно.
Для команды таскать и грузить товардело обычное.
Сбросили трап на причал, команда сошла на берег. У открытых ворот уже стояло двое иноков с небольшой тележкой, на которой лежало несколько мешков. Парни из команды взвалили на плечи по мешку и, кряхтя, потащили. Зерно в мешкахгруз изрядный, пуда четыре-пять весом.
Четверо из команды ушли за другой партией мешков, а Михаил и еще трое из команды судна остались стоять у ворот.
Внезапно за кустами на другом берегу Солотчи защелкали луки. Ширина реки в этом месте не превышала полусотни метров, и стрелы нашли свою цель. Парни, притащившие мешки на судно и сложившие их в трюме, попадали замертво.
Из-за кустов появились конные всадники и направили коней в воду. Кони поплыли, отфыркиваясь, а татары держались за седла и хвосты коней. Видимо, они знали, где находится монастырь, и теперь решили ворваться в него.