Мы сели, но, начав рассказ, я невольно встала и заходила по комнате. Не очень хотелось, чтобы эта женщина смотрела мне в лицо. Да и не сиделось мне на месте.
Я рассказала, как Зиночка привела ко мне Корнея, как мы сели за стол вчетвером, а потом я решила удрать и удрала. Когда же вернулась, то увидела, что Корней забирает мои вещи, кинулась отнимать, он меня отшвырнул и ушёл. Так как-то Об артефактах и переносах из мира в мир я, конечно, умолчала.
Очень интересно, сказала Вия в своей обычной неторопливой манере, мне всегда странной казалась эта медленная тягучая речь у такой энергичной женщины. И что же он украл? Вон ноутбук на полке. И что-то мне говорит, что все твои три кольца, один браслет и янтарные бусы лежат на месте. Он взял деньги? И из-за этого ты себе места не находишь?
Вот так. Никакого следователя не нужно с Сёминой мамой. Я почувствовала, что краснею, и опустила глаза под её взглядом.
Ты умеешь врать, одобрительным тоном сообщила она. Немного практики не хватает, но вообще-то неплохо получается. Но эту сказочку можешь приберечь для других, только продумай сумму денег, которую украли. А мне объясни, что же произошло на самом деле?
И я решилась. Взяла и рассказала всё. С самого начала, с тех минут, когда вышла убирать балкон и засмотрелась на маленького льва, а потом шутливо щёлкнула его по лбу. Рассказала, как два раза ехала в Аркадию (с перерывом на попадание в фантастический город с Катакомбами), а потом два раза удирала оттуда. Как решительно вошла в очень загадочный дом Шеров, и как влипла в интригу, из которой только благодаря Кастельмору выбралась целой. Рассказала, как думала, что я попадаю в тело госпожи Шер, но постепенно поняла, что яэто и там я сама собственной персоной. Как после слов виконта Пита стала считать, что меня путают с леди Арабеллой, но Кастельмор и Питт меня в этом разубедили. Рассказала о знакомстве с пиктландскими величествами и первым министром королевства Богемия. О поющем ботинке и вампирах. О разговоре графа Стенли и Маргариты. О выговоре мне со стороны дракона-министра Мэллоя. И о том, как появился на балконе негодяй и забрал артефакты.
Да, я волнуюсь, пыталась я объяснить Вие, потому что не знаю, что будет делать в тех мирах Корней.
Она пожала плечами:
Судя по всему, то же, что и тыразвлекаться. Ведь если отбросить все эти твои сказки о помощи Шерам, то ты просто-напросто развлекалась.
Я же отдала им всё!
Потому что знала уже, что сюда вещи из того мира не попадают. А если бы попадали? Думаю, тогда ты проверила бы, что зашито в поясе, который носила под платьем.
Я не воровка. Как вы можете
Вия тихонько засмеялась:
Ну, вот ты и немного успокоилась, да?
Так вы нарочно?
Нарочно. Но учти, что ты не испытала настоящего соблазна. Если бы сюда можно было что-то забирать, о-о-о тебе пришлось бы пережить не одно сомнение! И если бы с фаворитками первого министра всё не было так печально Неужели ты не соблазнилась бы ролью одной из первых дам Богемии?
Я смотрела на неё, не веря своим глазам, и слушала, растерявшись до немоты. Эта всегда деловитая, трезвомыслящая и хитрая женщина говорила сейчас так, как будто для неё и Богемия, и мои тамошние приключения были реальностью. Наконец я сумела выговорить:
Вы поверили, Вия! Вы действительно верите! А я боялась, что вам покажется, будто я накурилась какой-то дряни или свихнулась.
Я, знаешь ли, давно отвыкла всё списывать на безумие и наркоту. И, представь себе, так жить куда интересней.
Спасибо! Честное слово, вы не представляете, как вы меня поддержали. Так ужасно, когда никому, ну, совершенно никому нельзя рассказать
Да-да, перебила она меня. Только сейчас не время для чувствительных сцен. Ты права, что волнуешься. Но не права в объяснениях, почему должна это делать.
Не права? А из-за чего же я, по-вашему, должна волноваться?
Теперь Вия прошлась по комнате, вертя в руках какой-то брелок. Когда-то она курила, потом бросила, но с тех пор часто крутила что-либо в руках, чтобы они не тянулись к сигаретам.
Как ты считаешь, откуда на решётке взялись лев и единорог? ещё медленнее, чем обычно, протянула она.
Украшения, пожала я плечами.
Да-а-а? Пошли посмотрим.
Мы вышли на балкон. Вия спросила, где были на решётке лев и единорог. Я показала. Она внимательно осмотрела эти места. Изучила всю решётку. Перегнувшись через перила, посмотрела на соседние балконы. Я проследила за её взглядом: нет, не было у соседей никаких украшений на балконных решётках.
А кто ставил эти решётки?
Я объяснила.
Вот что я тебе скажу, сказала Вия, в конце концов. Мы уйдём, а ты закройся хорошенько и ложись спать. И пока я завтра тебе не позвоню или сама не приду, ничего не делай, даже из квартиры не выходи. И, главное, не вздумай разговаривать с Корнеем или впускать его, чего доброго, в квартиру. Даже если он пообещает отдать эти фигурки. Даже если пообещает золотые горы. Даже если скажет, что говорил со мной, Сёмой, твоими родителями. Даже если будет угрожать тебе. Не говори с ним, ты поняла. Ни через дверь, ни по телефону. Есть люди, которые могут убедить других в чём угодно. Он, похоже, из их числа.
* * *
Когда Вия и Ференц ушли, я заперлась на все замки, засовы и щеколды, которые имелись в квартире, и уныло растянулась на диване.
Хотя не люблю это делать, но пришлось себе сказать, что во время прихода Зиночки с компанией я поступила, как дура. Круглая или не круглаяне важно. Важнее то, что незнакомый человек с явно криминальными наклонностями получил в свои руки вещи, которые позволят ему влиять на два мира. Неважно, что он не сможет туда и оттуда таскать, например, оружие или ценности. И без того он сможет навредить, если он такой хитрый и бедовый, как был в Зиночкиной курилке и здесь, у меня.
Но Вия что-то сообразила, она явно о чём-то догадалась или знает, в какую сторону идти искать, чувствует, где «горячо». Уже хорошо, потому что мне ничего умного в голову не приходило.
Тогда я стала вспоминать о приключениях в Богемии, потому что тут особый ум не требовался. Рассуждать можно было разве что о том, кто и когда занял место госпожи Шер. Мэллой был уверен: я из Катакомб. Он говорил, что я не умею себя вести. Он, якобы, сразу меня вычислил по нелепым жестам и походке. Кастельмортоже? Да, капитан что-то подозревалочень уж странно на меня поглядывал. А Фокс? Ну, викарию о своих подозрениях мог сказать Кастельмор, он ведь явно хотел подключить меня к какой-то интриге. Интрига же затевалась во дворце маленькой королевы Марии, потому что когда она заболела, Кастельмор на время потерял ко мне интерес и оставил в покое.
Но остальные В смыслепочему моё поведение и манеры ни у кого не вызывали удивления или даже простого интереса? Виконт Питт, например, не считал меня странной. Ладно, женщина, что притворялась госпожой Шер до меня, вела себя, как я, у неё были похожие манеры. Но почему простодушный виконт ни разу не посмотрел на меня так, словно я делаю что-то нелепо или неправильно? Опять же, Морис, Дюпон, Андре да прохожие на улице обязательно как-то отреагировали бы, если бы я «вихлялась», как выразился Мэллой, если бы не могла ступить по-людски, опять же по его словам. И мне кажется, что и по пути в Аркадию, и в Аркадии люди ходили и двигались не как-то там по-особенному.
Только в королевском парке все выступали, словно павлины, и раскланивались то и дело, да, в том обществе я выглядела не очень, особенно если вспомнить моё дурацкое падение под ноги Мэллою. Может, поэтому министр и решил, что я невежа, невежда и недотёпа, три в одном флаконе? Ведь на улицах Аркадии никто на меня пальцами не показывал и вслед не оборачивался. И с чего Мэллой решил, что дама из глуши должна уметь то же, что придворные дамы?
Ну хорошо, он увидел, что я не умею вести себя по-придворному. И что? Сразу же сообразил, что я самозванка? Даже если какая-то особа уже пыталась
Я вдруг почувствовала, что в голове мелькнула какая-то мысль, но уловила только её хвостик. Что-то о Мэллое и самозванке. Что-то важное, ответ сразу на несколько ответов. Нет, даже не одна мысль, а несколько. Связанных между собой. Нет, не поймала я их.
Тогда повторю сначалачто я там вспоминала, о чём думала?