Он повернул в замке ключ, открыл дверь, и мы увидели не одного, а целых трёх пришельцев: невысокого заносчивого юношу, высокую девушку с хитрыми глазищами и малышку лет трёх-четырёх с безголовой куклой в руках. Несколько секунд они молчали, щурясь на полумрак прихожей после залитой солнечным светом улицы.
А потом юноша изящно опустился передо мной на одно колено и поцеловал подол моего платья со словами:
О, леди Эджертон, как я рад, что вижу мою спасительницу в здравии!
* * *
События повторялись с неумолимой иронией.
Опять меня «узнали», и я кое-что «о себе» узнала. Но теперь мне приходилось играть роль почти неизвестной леди из глуши. К счастью, не только я мало что знала о леди, но и другие тоже. Хоть бы родная глушь Эджертонов была подальше, и никакой тамошний житель не мог приехать в Аркадию!
Я приветливо улыбнулась, пробормотала «да-да» и решила молчать или отделываться междометиями так долго, как будет возможно, не вызывая подозрений. Пусть все эти люди поговорят между собой, а я послушаю, что это за леди Арабелла такая. И о её муже хотелось бы узнать подробнее.
Люди заговорили. Да так, что я только успевала запоминать и соображать!
Прежде всего юноша выпрямился, переводя взгляд с меня на Кастельмора. Девушка, наоборот, присела в реверансе, поцеловала малышку, сказала «до свидания» и зашагала прочь по улице, ведя в поводу небольшого мула. После этого подал голос Кастельмор, который воскликнул: «Виконт Питт! Август! Как я рад, что у тебя всё в порядке! Заходите же, заходите!» и приподнял свой нарядный берет.
Я тоже очень рад вас видеть, господин Кастельмор, сказал юноша и вдруг помрачнелНо граф Стенли пропал. Добрались ли Дюпон и Оливье с письмами?
Дюпон здесь, ответил Кастельмор, а насчёт Оливье он посмотрел на меня.
Здесь ещё и Бонифаций, напомнила я. Но Оливье нет. Дюпон мне ничего о нём не говорил.
Тут мне пришло в голову, что Бонифаций вполне может носить славную фамилию Оливье. Я испугалась, но тут же сообразила: откуда леди из глуши Пиктландии может знать каких-то простых аркадийцев? Другое дело, что я до сих пор не знала названия королевства, в котором пережила уже столько приключений! Ну, ничего, может в разговоре кто-нибудь назовёт. Или на улицах где-нибудь написано. Или Или мне его называли Такое простое название Вот глупость же!
Пока я страдала, капитан и виконт никак не отреагировали на имя раненого, Оливье оказался кем-то другим.
Ничего, сказал Кастельмор, мы всё узнаем, когда вернутся солдаты, которых я послал за графом Стенли и господином Норбертом.
О! виконт Питт так обрадовался, что у него перехватило дыхания. Вы знаете, где они?
Знаю. Их держали в заточении те, кто их похитил.
Похитил? Они были похищены? Кем? Кто эти негодяи?! виконт так рассердился, что стало хорошо видно: ему не больше пятнадцати, самое большее, шестнадцати лет.
Наши с друзьями старые знакомые, уклонился от прямого ответа Кастельмор. Не столько негодяи, сколько доверчивые глупцы. Они пойманы и заключены в королевский тюремный замок. Чтобы неповадно было! И, надо прямо сказать, что неоценимую помощь оказала нам леди Арабелла, стянув с головы берет, капитан церемонно поклонился мне. То же сделал и виконт.
Но «Арабелла» оробела. Нужно начать отвечать на поклоны, раз я благородная леди? И я кое-как изобразила что-то похожее на реверанс девушки, появившейся вместе с виконтом. Не все же леди изящны, может я такая неуклюжая.
Оказалось, что действительноизящество не обязательно, потому что виконт встревожено сказал:
Ах, не нужно! Ваша нога! и объяснил Кастельмору. В прошлую нашу встречу леди Арабелла была ранена в ногу. Стрелял какой-то мерзкий бродяга.
Я несколько раз кивнула головой, подтверждая:
Да-да, моя нога нехорошо срослась. Поэтому не болит, но плохо сгибается.
Это было единственное объяснение, которому поверил бы Кастельмор, видевший, как я скакала по лестницам и чердакам.
Вы попали под обстрел? удивился капитан. Где же?
Сразу у границы, в Бомбее.
Даже если бы виконт Питт назвал Антарктиду, я бы не удивилась. Уже начала привыкать к странной смеси здешних имён и названий.
Кастельмор молча, но озабоченно покивал головой. Если бы речь шла о виконте, я бы тоже промолчала, но стреляли в леди, которую я изображала. Что если, сменив одно имя на другое, я попала из огня в полымя? Уже раскрыла рот, когда меня сильно дёрнули за рукав.
Я хочу помыть руки, сказала маленькая девочка, о которой я совсем забыла.
Странная тяга к чистоте у ребёнка! Хотя с дороги и ей, и юноше надо бы не только помыться, но и поесть, отдохнуть.
Морис, позвала я.
Но пока слуга доковылял до прихожей, виконт Питт усмехнулся и сказал:
Так уж принцессу научили.
Принцессу? Я стиснула зубы. Из глуши леди Арабелла, но своих принцесс знать должна. Или не должна? Лучше тупо молчать.
На самом деле она хочет на горшок, объяснил между тем виконт.
Честно говоря, того хотелось и мне. Но в этом мире «на горшок» я устраивалась один раз в лесу за кустом, пока караван грабили, здесь же, в Аркадиив парке, когда убедилась, что шпионы ушли. Поэтому я с энтузиазмом двинулась за Морисом. Не доходя до комнаты Андре и кухни, он свернул в маленький коридорчик, открыл облезлую дверь и сказал:
Вот. Ах да с этими словами он сильно дунул куда-то в стену. Вспыхнул свет, Морис хмыкнул и поковылял вон. А я осталась стоять с приоткрытым ртом.
Передо мной была комната, которую в моём мире кратко называют «санузел». Узорчатый кафель. Два зеркала. В одном углу душевая кабинка, в другомзелёненький унитаз-компакт, в третьемзелёная же ванна. Между ними два шкафчика. Несколько чистейших льняных и махровых полотенец. Туалетная бумага. Запах шампуня или мыла.
И белоснежная дверь ещё в одну комнату.
Я не обрадовалась. Я испугалась. Здешний мир повернулся ко мне ещё одним из своих лиц. А может, это одно и то же лицо?
Но принцесса не дала мне долго раздумывать и осматриваться.
Подержите моё платье, сказала она. Спасибо. Пока можете быть свободны.
Да, ваше высочество, невольно сказала я и открыла белоснежную дверь.
Там была такая же комната. Из неё был выход в коридорчик.
Ничего не понимаю!
А надо ли понимать?
Большинство людей пользуется благами цивилизации, не задумываясь об этом. Какая мне разница, откуда и какими путями вода, свет, газ попадают в мою квартиру? Я буду волноваться, если вода в кране исчезнет или станет ужасной на вкус.
Так и здесь.
Магия или какие-то реальные технологииневажно. Принято здесь таквот и всё. Такие правила. Так полагается.
Мы уже пришли в комнату Андре, где Морис уже накрывал скорый обед для принцессы и виконта, а я всё уговаривала себя. Но мне не дали долго раздумывать. Виконт Питт и Кастельмор уже решили, что принцессу сегодня пиктландской королевской семье представлять не нужно: девочка устала с дороги. Зато мне и тот, и другой очень советовали тут же ехать в Лазурный дворец, где устроились высокородные пиктландцы. Особенно настаивал на этом Кастельмор.
Дело не в ваших короле и королеве, а в наших королеве и первом министре, которым они вас отрекомендуют. Только получив покровительство её величества королевы Марии, а точнее, его превосходительства первого министра Мэллоя, вы сможете считать себя в безопасности. Мэллой, знаете ли, не тот человек, который позволяет обижать своих покровительствуемых.
Но моя одежда не слишком подходит пробормотала я и тут же прикусила язык. Вот балда! Я же не знаю, что в «моих» дорожных сумках. А вдруг там нарядное платье.
Но Кастельмор покачал головой.
И не думайте наряжаться! Их величества живут очень скромно, если не сказать бедно. Посетить их в нарядной одежде, особенно вам, их подданнойверх неприличия!
Так что через пару десятков минут я уже сидела на своей толстой коняге, которая трусила за сильным и резвым коньком Кастельмора.
До Лазурного дворца оказалось рукой подать. Увидев его, я так и не поняла, почему он так называется, но мне было не до таких мелочей. Я ведь должна была представляться королю и королеве. А как это делается?