Поначалу не вижу только Одара. Но скоро понимаю, что он просто сидит в кресле спиной ко мне. И он единственный, кто тут не на нервах и вообщекакой-то равнодушно-доброжелательный. Это даже странно. Он же видел меня на балконе! И это должно было натолкнуть его хоть на какие-то мысли, да? Как-то заинтересовать? Или, все-таки, нет?
Это невозможно, уважаемые старейшины Совета!цедит Дэрек так, что даже акцент ничуть не смягчает его тона. И по этому тону любому понятноне фига он их не уважает. Терпит-то с трудом.Или вы хотите сказать, что вы продержали нас в этом кабинете столько времени, чтобы прийти и сказать, что я не имею право допросить своего должника?
Именно так, милостивый шан,отвечает один из старичков в тон ему, стопроцентно сомневаясь в милости «зелененького».Правила Отбора строго-настрого запрещают шанам любое магическое воздействие на Избранных.
Магия Долга Жизни важнее каких-то договорных правил!
Но именно на договорах держится порядок!
И ничто не поддерживает его лучше, чем магические клятвы!
Но вы не имеете право требовать сейчас ни одну из них! Порядок Отбора должен быть соблюден!
Но разве я собираюсь сделать хоть что-то, что способно ему помешать? Я просто хочу знать, как именно анирэ оказалась в моих должниках! Неужели вам, уважаемые Старейшины, самим не хочется этого знать?
И этим вопросом он попадает точно в цель.
«Гендальфы» смеряют Нариссу мрачными взглядами, на что та бросает в ответ что-то, типа «Я же все уже сказала!», и возвращаются, наконец-то, к шану:
Нет,не очень уверенно отвечает один из них. Наверное, самый главный. Хотя внешне он никак не отличается от остальных ни мантией-балахоном, ни бородой. Понятия не имею, как они различают друг друга.
А еще он точно врет. Чтобы Нарисса им не сказала, никто не знает, что же на самом деле произошло. Ну или он просто не верит ей.
Я подозреваю, ее долг связан со мной. Потому что из нас двоих только я оказалась в ситуации, когда шан помог мне. Точнее, его тень. Но, кажется, для магии это безразлично. Почему, правда, в должниках оказалась Нарисса, а не явот этого понять никак не могу. Но, думаю, двойник понимает еще меньше. Тем более, о хартах при ритуале я ничего не рассказала. Значит, она знать не знает, откуда долг взялся. Но как только догадается, что я к этому причастна, точно спросит с меня. Только вот ничего рассказывать о себе ей, я не хочу.
А спор, между тем, наверное, зашел бы в тупик или пошел бы по очередному кругу, если бы не вмешательство Одара.
Да ладно тебе, Дэрек,встает тот с кресла, подходя к собрату и становясь так, что именно его по-мужски привлекательное, но, все-таки, слишком слащавое лицо вижу лучше всего. И, готова поклясться, что равнодушный взгляд Одара в этот момент не просто блуждает по стене, а рассматривает меня. Неужели он меня видит?Просто подложишь анирэ под какого-нибудь врага из тех, кто будут на Отборе, не сообщая ему о том, что она тебе должна и что будет твоим шпионом.
Нарисса от такой перспективы бледнеет.
Да пошел ты!рычит Макс, добавляя к этому фразу на неизвестном мне языке, но зато хорошо понятную по смыслу и точно известную всем остальным.
Так хорошо известную, что даже Одара пронимает и вся беззаботность слетает с него, как шелуха. Нарисса вовсе смотрит на любимого в ужасе, готовая то ли прямо сейчас хлопнуться в обморок, то ли залепить ему затрещину, чтобы беду на себя не кликал столь успешно. Ведь что-то мне подсказывает, что разозлённый шанэто та еще проблема.
Зато Одару больше не до изучения рельефов стены, а Дэрекуне до возмущений на тему долга. Оба смотрят на Макса драконьими глазами, наверняка прикидывая, сожрать того целиком или по частям.
Ситуацию разруливает Нарисса. Не дожидаясь, пока милостивые господа сделают ее сына сиротой, она немного отходит в сторону, чем перетягивает все внимание на себя, и, тяжело выдохнув, бросает:
Я согласна на магический допрос.
Максово «Что? Нет!» тонет в возмущенном гуле Старейшин. Но обоим шанам уже плевать на Макса. Думаю, если бы сейчас посередине комнаты вдруг возникла бы я, изумления на лицах и то было бы меньше.
Но у меня есть одно условие,продолжает она, несмотря ни на что.Высокочтимый гость задаст всего три вопроса, и они должны звучать так, чтобы я могла ответить лишь одним словом. Пока я среди Избранных, я имею право требовать этого. Вы согласны, милостивый шан?
Да,Дэрек серьезен как никогда.
Тогда начнем?уточняет она, заламывая руки в непроизвольном беспомощном жесте.
Небо, да ей действительно страшно! Это все из-за ребенка? Или меня?
Я, конечно, догадываюсь, что притащить человека из другого измеренияне самый хороший поступок. Тем более, нужно ведь еще знать, как это сделать. А это, наверняка, под силу далеко не каждому. Да и вряд ли ей скажут за меня «спасибо». Но как шаны отнесутся, узнай, что у Избранной полугодовалый сын от другого мужчины? Как в этом мире вообще относятся к таким вещам? Что если этосмертный приговор? И что будет со мной, если ее казнят? Я навсегда застряну тут? Или буду убита следом?
Вопросы сыпятся лавиной, а ответов нет. И где их искать? С кого требовать?
В общем, от допроса Нариссы я тоже не жду ничего хорошего.
Подойди,приказывает ей Дэрек, сам выходя на более-менее свободное пространство по центру кабинета. Нарисса послушно выполняет приказ, вставая точно напротив.
Взгляды всех присутствующих приклеены к ней. «Красненький» тоже не сводит своего с нее. Но тут он снова спохватывается и одаривает хмурым взглядом уже меня. Нет, конечно, он просто снова смотрит на стену. Но все равно мне кажется, что на меня.
И эта уверенность ведет к какой-то мысли, наталкивает на какое-то озарение
Но тут Дэрек берет Нариссу за руки, сплетая их пальцы странным образом. Фигуры мужчины и женщины окружает легкое серебристое сияние, похожее на искрящийся туман, в котором зажглось северное сияние. Эти спецэффекты выбивают из моей головы последние мысли. Насколько, все-таки, магияэто волшебно!
Зачарованно слежу за ними, вслушиваясь в каждое слово.
А еще немного ревную. Эти прикосновения и переплетения пальцев смотрятся так интимно. И мне совсем не хочется, чтобы он касался ее.
Взывала ли ты к моей помощи хоть раз?спрашивает шан.
Нет,безвольным голосом отвечает она. И, кажется, на это все в кабинете выдыхают с облегчением, кроме самого Дэрека. Тот мрачен.
Знаешь ли ты, как именно оказалась связана со мной долгом?
И опять мы слышим ее тихое:
Нет.
На что Дэрек некоторое время молчит. Чтобы он не хотел услышать, третий вопрос он продумывает очень тщательно.
Знаешь ли ты причину появления долга?наконец-то спрашивает шан, решившись.
И ответ Нариссы, сказанный одними губами, звучит как гром среди ясного неба.
Да,отвечает она.
«Как?»чуть не спрашиваю я
Но в этот момент чьи-то руки хватают меня.
Глава 6. Сагим
Сердце колотится где-то в горле как бешенное, в висках шумит, рука, за которую меня совсем не ласково тянут к выходу из туннеля, болит, как от «крапивы», а мои крики о том, чтобы этот мерзавец немедленно отпустил меня, игнорируются.
Охранник, которого приставили сторожить, чтобы я не вышла из спальни, упрямо продолжал путь, уводя меня все дальше от кабинета. Впрочем, идти пришлось не долго. Какая-то минута довольно унизительного и неприятного путешествияи вот я уже снова на лоджии: щурюсь от яркого солнечного света, тяжело дышу от пережитого потрясения, и потираю руку, только что побывавшую в цепкой хватке.
Скотина,шиплю я, пока Максов прихвостень ищет рычаг, закрывающей потайной ход. До меня ему, конечно же, дела нет. Но меня он слышит, и я не собираюсь молчать. Мерзавец! Зачем ты это делаешь? Зачем?
Ты просто не понимаешь,наконец-то он находит нужный камешек и, пока «дверь» медленно почти бесшумно закрывается, разворачивается ко мне лицом: хмуром, но спокойном.Это всеради твоего же блага.
О да! Точно! Какая трогательная забота. Особенно, о которой я не просила. И прикрываться ей подло. По-моему, ты просто такой же, как и твой начальник!
Начальник?
Макс. Или, хочешь сказать, этот анир Максимилиан или как-его-там, не твой босс?