А еще он точно не харт, да. Потому что единственное, что мне от него грозитбыть заласканной, столько в этом существе бурлящего счастья. Да и я ему, признаться, очень рада.
В меня легонько тычутся призрачной мордочкой, об меня трутся длинной шеей, покрытой мягкими слегка прохладными на ощупь чешуйками... И это всепод аккомпанемент нескончаемого курлыканья. А, между прочим, дракончик делает это так громко, будто он маленький трактор. И я всерьез переживаю, не услышит ли его кто-то, кроме меня. Например, подчинённый Макса, не пускающий меня из спальни наружу.
Почему-то уверена, застань меня сейчас хоть кто-нибудь с чужим обликом в обнимку, он был бы очень удивлен.
Кажется, дракончику тоже приходит в голову что-то подобное. Или же он просто что-то придумал и решил поиграть. Потому что, вдоволь наласкавшись, существо легонько хватает меня за плотный подол длинного платья и осторожно тянет в сторону туннеля. Сперва я позволяю ему подтащить меня, а потом замираю. Вот онмомент истины.
Пойду ли я дальше?
Разумный ответнет. Этот мир опасен, нужно вести себя тихо и незаметно. А вдруг пронесет, да? Если не высовываться?
Только уже не пронесло. И решения, принятые разумно ни к чему хорошему не привели.
Да и драконенок этотединственный, кто никакого вреда мне еще ни разу не причинил. Наоборот, спас. И сейчас предлагал хоть какое-то решение. Куда он меня зовет, не знаю. Но если там есть его хозяин, который как раз где-то обсуждает мое будущее с Нариссой, мне стоит быть рядом.
Так что мой выбор прост и очевиден.
Ну, хорошо,улыбаюсь монстрику, почесывая того за ушком, и наблюдая, как он от удовольствия щурит искрящиеся зеленым, хоть и чуть «притухшие» от дневного света глаза.Веди.
Дракончику дважды повторять не нужно. Он одобрительно курлычет, и убегает в проход, ныряя в тени. Там вновь становится куда более плотным на вид, так что я хорошо его различаю даже в туннельной темноте, и, взяв со стены догорающий, но еще дающий свет фонарь, без сомнения иду следом.
Может это какая-то особенная магия, а, может, все именно так и должно быть, но рядом с этим существом я чувствую себя как минимум хорошо. Но понимаю, что про его хозяина я такого сказать не могу. Шан вызывал ощущение опасности. Эти двое для менявовсе не одно и то же.
Значит ли это, что во время ритуала меня спас не сам шан, а именно его тень? И, если да, как и почему она ко мне прилетела? Или как я ее призвала?
Мысленно дописав эти вопросы в список тех, на которых мне лучше бы найти ответы, замечаю, что мы остановились. Что ж, путь не занял много времении это по-своему хорошо. Значит, дорогу назад смогу найти самостоятельно. Тем более, проход я закрывать не стала и возвращаться буду на свет.
Передо мной настоящий тупик. Никаких держателей на стене не вижу. Значит, «двери» тут нет? Но дракончик снова и снова тычется в эту стену, однозначно давая понять, что его хозяин там. А затемтень становится бесформенным пятном и просачивается сквозь нее, оставляя меня в одиночестве.
Выглядел его уход сказочно. Но теперь я чувствовала себя брошенной. Одна в пустом темном глухом коридоре, напротив сплошной стены... Неужели возвращаться назад? Но ведь все, кто мне нуженкак раз за этой стеной!
Что ж, пойти за тенью я не могу. Но могу попробовать услышать, что там, да? А вдруг повезет? Другого варианта все равно нет. Так что осторожно ставлю фонарь на пол, прикладываю левое ухо к холодному шершавому камню, закрываю около него небольшое пространство ладонями, как «лодочкой», чтобы лучше слышать, и вся превращаюсь вслух.
* * *
Дэрек
Она рядом.
Та, кого так старательно ищет Тень.
Меня озаряет этим за миг до того, как слышу шаги приближающихся к двери советников, Избранной и ее телохранителя. Кстати, очень преданного телохранителя. Не нужно быть мудрецом, чтобы заметить его исключительный интерес к анирэ.
В обычное время мне до этого не было бы никакого дела. Но в политике и магии Долга неважных мелочей не бывает. И раз уж Нарисса должна мне, стоит получше присмотреться к ее окружению.
Но когда дверь распахивается, и толпа из семи человек входит в кабинет, заполняя все свободное пространство в нем, снова понимаю, что в моем сне была другая девушка. Да, очень похожая внешне. Одно лицо. Ноне она.
Но и Она рядом.
Только почему-то я не вижу ее здесь?
Зато ощущаю, как Тень ведет меня куда-то в сторонук той части стены, на которой висит какой-то гобелен. Будто Кристина прячется среди шкафов, прямо за креслом, на котором сидит Одар. Но там никого нет. Лишь стена.
И меня злит эта двойственность! Настолько, что, когда хозяйка дома, в окружении старцев и телохранителей с фаворитом, наконец-то останавливается в паре шагов от нас, я готов послать к хартам все церемонии, правила и нормы приличия. Допросить Нариссу немедленно по всей строгости закона и избавиться от этого тянущего в груди ощущения!
Все, ради того, чтобы успокоить натянувшую до предела Поводок Тень! И снова увидеть ее...
* * *
Кристина
Конечно же, я почти ничего не слышу. Ну да! Это же не хрущевки и городские квартиры, с фанерными стенами! Это настоящая каменная глыба. Может, не такая уж толстая, как какая-нибудь внешняя стена в этом же замке. Но даже сквозь нее все, что доносится до менятолько отдельные голоса. И это мне еще очень везет, что по другую сторону стены почему-то ругаются. Громко, со вкусом и на все лады. Хотела бы я знатькто и почему, но не могу. Не слышу!
И чтобы я не делала, чтобы расслышать хоть чуточку больше, ничего не помогает. Но уйти и вот так все бросить, тоже не могу. Быстро обыскиваю стену на предмет любого выступа или ямки. Вдруг и здесь есть потайной проход? Ну хоть что-нибудь! А?
Шарю по холодным шершавым камням, стирая кожу на ладонях. Да и аккуратный салонный маникюр гибнет окончательно от этого. Хотя он пострадал еще когда я искала вход в туннель. Ну и пофиг не него! Я так близка к цели и одновременно, так далека от нее, что готова рычать от злости. Что там, какой-то маникюр!
Из-за того, что фонарь стоит позади меня, стена «прячется» под мою собственную иссиня-черную тень. И сперва это ничего не меняет. Ровно до тех пор, пока не замечаю, что та дрожит, будто студень на тарелке. И стоит только вглядеться в нее чуть сильнее, как контуры ее размываются, тьма уплотняется, но при этом становится прозрачной, а каменная стена за ней становится прозрачной, но словно слегка затянутой серовато-блеклым туманом.
В этом «телевизоре», повторяющем форму моего тела, вижу комнату, которую можно назвать кабинетом или библиотекой. Вижу заполнивших его и спорящих между собой людей. И даже слышу их всех Но они точно не видят и не слышат меня. Совершенно.
По крайней мере, Дэрек, стоящий так близко, что, кажется, стоит протянуть руку, как я дотронусь до него, смотрит только на Нариссу и никак не реагирует на то, что сейчас происходит сбоку от него. А я действительно хочу протянуть руку и почувствовать подушечками пальцев тепло его кожи и грубость легкой щетины на щеках.
Какой глупый, опасный и нелогичный порыв! С неимоверным трудом, но все-таки сдерживаю его. А вдруг дотронусь? Что будет?
Дэрек вытянут как струна, руки сложены на груди, ладони сжаты в кулаках, челюсть крепко сжата. Его взглядом, в котором снова плескается зеленое пламя, можно крошить камень. Взглядом Нариссыпросто морозить окружающих. Больше всего на свете она сейчас и позой, и выражением лица, и нарядом похожа на чопорную дворянку из сериала про средневековье. Представить себя вот такой я никак не могу. Хотя Макс очень старательно лепил из меня ее подобие во всем, в чем мы отличались.
Накал страстей в кабинете такой, что всем там не помешал бы холодный душ. Макс опять на полшага впереди Нариссы и снова готов если не убивать во имя нее, то убиться сам. Только, почему-то, сейчас он воспринимает как угрозу не только шановстарикам тоже достается порция его гнева. Местные же «гендальфы» возмущенно о чем-то шумят, столпившись кучкой. Кажется, это их нормальное состояниебыть чем-то недовольными. Но мне ни капельки не жаль их. Это ведь они сделали то самое Пророчество, из-за которого Макс меня, по сути, похитил. Молчали бы в тряпочку, всем было бы лучше!