Он нетерпеливо саблю отложил в сторонку, дал понять, что на уровне очередном стали прочность обманчивою может быть, скорей балластом.
А съел ли горечи, нужды ты столь, сколь сладости средь изобилия, чтоб говорить со мной на равных?
На занятьи прошлом учитель освещал ответы на подобные подвохи. Промежуточный экзамен выпал, так и отвечаю: «Два взгляда на предмет один поныне существуют в мире. Пропагандой и обманом одни заставили других горбатить на себя, себе конечно позволяя иметь в достатке преизбыток. Но других чем лучше ты, изворотливый проныра? Не одолжил ли крыльями Создатель, чтобы, летая, понукал? Не наблюдаем что-то. Укроти гордыню, пока не довела до черты последней. А по сути, выглядит всё просто: КАБЫ СО СКРОМНОСТЬЮ ПОЛАДИЛИ ОДНИ, НУЖДЫ НЕ ВЕДАЛИ Б ДРУГИЕ».
Внезапно спинка моя взмокла,это грудь мою веждами кудесник принялся сверлить. Ладошки подставлял я, чтобы стружечки подобрать все, до единой, чуть поспевал прилаживать обратно. У поединщиков есть один приём: сражаясь, нить разговора не терять; ему я и последовал.
Что за услуга? Речь о чём? Пусть не истребитель, и не в бою воздушном, но оппоненту спеси не мешает сбить чуток, и подуставшему «сверлу» я новую подыскал работу. Из запасников фрагмент стены на время одолжил у великанов, жилет гранитный водрузил на плечи, как учил Евгений.
Противник всё ещё пытался запустить станок, менял резцы и буры. Скажем честно, труд напрасный: в сфере той, где я вносил поправки, морковка вырастет едва ли. Злодей предположил, без учителя и шагу не ступлю я, спасую аборигеном перед? А вот посмотрим. И дал фантазиям своим свободу. Колдун у меня прошёл сквозь пылесос, через насос водонапорный и центрифугу, держался сразу молодцом, лишь на последнем испытаньи соскочил. Занятие прискучило, возможно; возможно, с головокруженья подобрел. ИСПЫТЫВАТЬ СУДЬБУ НЕ ВСЯКИЙ СОГЛАСИТСЯ ДВАЖДЫ.
С великим подозрением колдун на угощенье глянул.
Ты пуговицами, зелен побег, кормить постановил? Премудрости внимай, пока я добрый: для гостя лучшего вина достань из погребов, яствами, разносолами уставь столы. Конечно, некоторую сумму придётся в банке занять, пояс подтянуть слегка. Зато о щедрости твоей заговорят в столице, а там, глядишь, молва шагнёт через границы, и пост тебе положат, и оклад, и погостить чиновник всякий будет рад
Пока влачилась лекция, план у меня созрел. Набросив на себя личину мерзкую лакея, смёл пуговицы в табакерку, к разнокалиберным бросаюсь шкапчиками, печенье фабрики «Спартак», леденцы от «Коммунарки» нахожу и шоколад, и дату выпуска на оном. Вот те на: в тот год попортилось товару от жары несметно, но, бога не боясь, отправили в продажу. Включён обычный механизм, и следствие в зародыше убило дело. Каким законом и каналом просочился убитый шоколад сюда, тем более расследовать никто не будет. Пока не подозревают нас, легко уповать на справедливость, а как до «Дела » фактов наскребут, то не про нас понятие это
Гость опустевший протянул стакан.
Не мог я так проголодаться, выходит, бизнес-порция мала. Да, и не пожалей заварки. Так вот, после смерти в Нулевом, место моё знакомец ваш займёт.
А вы, господин хороший, стал быть, на повышение?
Здесь я задаю вопросы. Что за дурацкая манера? Вламываются, когда хотят, поднимают на ноги всех и вся. Вы нас за дурней не держите! Пока добром прошу вести себя, как подобает временным гостям.
Кто сказал «временным»? Вторые сутки я пускаю корни. И передайте старику: пусть поцепляется за каждый жизни миг. Коль повстречаю, он у меня устанет кувыркаться, и это глотать паяльники, булыжники дробить.
Смерил взглядом Поприще меня:
А если серьёзно? Зачем тебе наш мир, когда ждут ангелов миры? В своём ты по счетам не заплатил, беги отсюдатуда, где личные дожидаются враги. Что пользы обзаводиться лишними, сверх норматива?
Послушать вастоскаЯ не закончил фразы. Иначе впрямь возьмёт. И тут припомнил я кусок стекла, каким поранил ногу. Вот и пересеклись пути. А я всё голову ломаю: где видеть мог твой нежный облик?
Тут руки колдуна вдруг вытянулись неимоверно, за горло брали слишком образцово. За дело взялся он сурово, а не дышать меня не обучили, вот что скверно.
На кого работаешь, сопляк? Чистеньким остаться вздумал, а прочимв общий котёл негодной плазмы, шагом марш? Я так понимаю, потешиться возымел охоту, удовольствие смакуешь Да мы, все вместе, так отделаем, что и в аду не сыщут места.
Руки коротки! огрызнулся я, срывая крючья его пальцев.
Точно на резинках, его хваталки в мощи вклинились, а локти выперли сквозь спину. Колдушка в травме производственной забился, захрипел. Сторонний наблюдатель нашёл бы сходство с гимнастикою у станка. Но в случае подобном инспектор строгий отчитал бы за уклонение от нормы и дурной пример.
Вид принял визави мойкак будто выдохся, обмяк, да изловчился и пауком набросился опять. Перехватив ручата, теперь я их не отпускал, а стал переправлять помалу (и получалось ловко!) в прицепов мир, где с перегрузками не шутят. Один из пальцев угодил в сценарий с пьяным трактористом, кто по деревне нарезал круги с прицепом дров. Не мог загнать, опохмелюга, а пар валил уж через уши
Зубами Поприще скрипел, но держался молодцом, из сил последних И трактористбратишка-инкарнат, с кем родились и движемся единым временным потоком, берёзу зацепил бортом. Затем на бордюр вскочил прицеп,заставы тенистую прохладу крик окропил.
Довольно! мочи нет! Ты б отпустил, Андрейка, век буду благодарить и помнить!
Клянись же именем своим!
Опешил он и дух едва не испустил. Чтоб уцелеть во рту костлявой (уж слишком близко подобралась), пожертвовал старик частицей сокровенной, о гордости на миг забыв. «Клянусь! Я именем моим клянусь»,торжественно, как на приёме в пионеры и я однажды произнёс.
В знак примирения, подай-ка мне сию минуту карту мира здешнегосо всем, что где живёт и движется.
На лице у колдуна не дрогнул ни единый мускул:
Нет карты ни у кого такой.
Есть,равнодушно возражаю я, другого и не ждал. А ну-ка, покажи свою!
Замешкался тут он маленько, лицом повис над эшафотом и косит глаз на палачей Тогда им тайны не открыл.
Давай, давай! Кто ищет встречи, долго ноги бьёт. Ты единственный, кто без ошибки мои координаты вычисляет.
Твоё предположение не имеет почвы.
Я выглянул из дупла наружу.
Почвы предостаточно. Где наш усталый тракторист, не задремал ли за рулём? Конечно, ты не мог читать «Прощай, оружие».
Прощайте, кубики! К моим ногам колдун швырнул диковинное устройство. Возможны совпаденья, как возможны и пробелы в системе стройной, со шкалою Рихтера, но тряхануло подиум до звона рюмок и стаканов. Сей негодяй метнул комплект, точь-в-точь, как у Евгения дражайшего, метнул в бессильной злобе, имуществом не дорожа, точно разбить собрался. Мне ж тем временем пришла подсказка: «Бери их, береги и изучай, как работать с ними».
Чутьё не подвело. Я поднял кубикигорячие, как из кипятка достали, мне стоило огромного терпенья, чтобы удержать предмет сей, и только, для отвода глаз, глаза отвёл. Дивяся безмятежным видом, я проницал равнины дальше и границ не видел я наливался силой, которую на переноску тяжестей не тратят. Меня дразня, на миг всего, как вспышка фотоаппарата, дворец воздушный полыхнул на стопке облаков. Кто выпекает там блины и томно зазывает в гости? Принцесса, юная вдова, богатая Яга, румяная купеческая дочь, племянница областного прокурора?
Я повернулся к ловкачу.
Мне сразу почему не передал? Предупреждали: я приду за ними. Покажи лицо, особенно глаза. Он подчинился, и зрелищу я не был рад: ПОКА В ДОЛГАХ, ТО В ПРЯТКАХ МАЛО ПРОКУ.
Не с кем было.
Лжёшь. И обратил внимание: кубики-то остыли!
Посторонним?.. Такие вещи я никому не доверяю.
Сколько карт всего?
Когда-то было сорок.
И?
Инкогнито, неизвестное лицо, стало их выманивать и штабелировать в надёжном месте я полагаю. Карт, как говоришь ты, уцелело несколько, но у кого онио том помалкивать предпочитают. Против молчания одно лишь средство есть, молчание. У золота возможности уже не те.