Однако порой таких сбегающих «умников» перехватывали раньше. Леону даже пришлось участвовать в расстреле. Обычные парни, которым бы образование получать. Из-за голода они покинули часть, нарушили приказ и устав. На головы им надели мешки, но всё равно Леон видел их взгляды, пусть и стрелял в затылок. После такого Фостер стал как-то глух к приходящим идеологам, которые рассказывали ужасы про военные преступления врага, восхваляя Крималон. Леону обещали геройскую смерть во благо планеты, но ближе стали лишь врата ада, никак не почести и не рай.
Однажды командование прислало новые припасы. В этот раз вместо винтовок и снарядов в ящиках находились книги. Очередная жалкая попытка поднять моральный дух, заставить солдат бесславно сдохнуть в муках. Кто-то отпустил неуместную шутку, его услышал офицер. Солдата выпороли за подрыв боевого духа. Он умер через несколько дней. Раны загноились, может из-за грязных тряпок, которые заменяли бинты, или из-за отсутствия лекарств.
Дерьмо, кровь и никаких героев, о которых любят писать в книгах. Оно и понятно, ведь перед отправкой солдата на фронт не столько важно научить его держать винтовку и метко стрелять, сколько ненавидеть врага. Чтобы он видел перед собой не человека, а даже не животное, а чуть ли не мировое зло. В Новой Федерации рассказывали, что крималонцы едят детей, на Крималоне говорили о том, что враг выкачивает кровь из пленников и пьёт её вместо воды. Любой нормальный человек скажет, что это бред. Но через несколько месяцев промывки мозгов сначала появятся сомнения, а после солдат начнёт отрезать уши убитых врагов и делать ожерелья. И нет, он не псих, до этого он ходил на работу, честно трудился, был любящим мужем и примерным отцом. Всё это в шестом тысячелетии, когда человечество уже покорило космос.
Леон! Ты меня слышишь?
Прошёл уже месяц, Фостер вылечился и встал на ноги, теперь он помогал в госпитале вместе с Сэмом. Но не пришло новых мыслей на смену, каждая ночь прерывалась кошмаром, а жизнь казалась бессмысленной. Война закончилась, но бой всё ещё продолжался. Чувство вины становилось всё сильнее. Почему он выжил, когда всех его друзей убили?
Разрушенный город, в буквальном смысле миллиарды трупов по всей планете. Чёрный смог стоял днём и ночью над планетой, сжигали стариков, женщин и взрослых крепких мужчин, ведь новое химическое оружие уравняло всех. И крепкий мужчина, и старик, и младенецвсе имели одинаковый шанс выжить.
Леон! Сэм всё никак не мог достучаться до своего помощника, за которым он должен был присматривать.
Леон же опёрся на стену, медленно сполз вниз, после чего спрятал лицо в колени. Слёз уже не было, как и смысла продолжать бой. Нет сил больше слушать отчаянный плач матерей, агонии умирающих и видеть взгляды инвалидов, за которыми уже некому следить. Они все умрут, каждый пациент в госпитале.
Вставай, нужно отнести инструменты, тихо прошептал подошедший Сэм.
Я не хочу не хочу больше жить.
Знаешь большую часть своей сознательной жизни я провёл прикованным к постели. Сэм устало сел рядом. Будто меня кто-то проклял. Всё пошло через одно место. Сначала умерла моя мама. Отец был разбит горем, но продолжал пытаться жить. Ведь у него остался я, он должен был быть сильным ради своего сына. Я видел, как ему было тяжело, но ничем помочь не мог. Я даже как-то не особо понимал, что вообще происходит. Я думал, что хуже уже не будет. Тогда в дверь постучала стерва-судьба. Мой иммунитет засбоил, организм начал уничтожать сам себя, отказали ноги, а тело разрывалось от боли. Я не мог двигаться, но всё понимал, всё чувствовал. Отец работал круглые сутки, но находил время и посещал меня. Каждый день я наблюдал, как он стареет прямо на глазах. Новые кредиты, новые врачи, новые лекарства и отсутствие какого-либо результата Я медленно умирал на глазах собственного отца, который был просто бессилен что-либо сделать. До сих пор не понимаю, как он через это всё прошёл
Сэм замолчал, после чего дрожащими руками достал сигарету. Несколько минут он собирался с силами, чтобы продолжить говорить и вернуть голосу твёрдость.
Я думал, что это конец. Тогда в соседней палате раздались крики медсестры, мат врача и звуки какой-то суматохи. Через пару минут ко мне в палату завалился воняющей алкоголем, табачным дымом, грязный и покрытый собственной кровью человек. Он сказал «прощу прощенья, ошибся дверью, я думал это лифт», с лёгкой ухмылкой рассказывал Сэм. В следующий раз господин Лоренц явился в палату уже в чистом костюме, умытый, с дорогим парфюмом. Как позже я узнаю, он попал в ужасную аварию. Слетел на своём гравицикле с дороги. Там такие фото были но он каким-то чудом выжил. Не знаю почему он решил навестить меня ещё раз, но после наши счета оказались оплачены кем-то третьим. Господин Лоренц с некой периодичностью продолжал навещать меня, спрашивал, как мои дела и что нового. Что нового может быть у калеки? Лежал и смотрел целыми сутками в потолок. Разговоры не ладились, порой он просто садился рядом и читал со своего КПК новости. Прошёл год, новые врачи из других систем, новое оборудование и огромные инвестиции в саму больницу. И в один день я понял, что снова чувствую боль в ногах. Реабилитация. И вот, я уже здесь, помогаю в госпитале. Это я к чему всё говорю Часто в жизни кажется, что хуже уже нет, что единственный выходсмерть. Но даже после самой тёмной ночи всегда следует рассвет. Не нужно сдаваться.
С этими словами Сэм вложил в руку Фостера бумажку с адресом, после чего помог ладони сжаться в кулак.
Сходи туда и будь что будет. Быть может тебе только кажется, что выхода нет?
Эпилог
Леонард фон Кронвальд
Система Эфлан, находящаяся в составе Новой Федерации. Четвёртая от родной звезды планета. Официальная штаб-квартира корпорации «Айсариум».
Вот уже вторые сутки без сна и отдыха Леонард продумывал свои планы. Требовалось держать ужасно огромное количество фактов, для поддержания цельной картины. И каждое новое решение создавало новые проблемы, для которых уже сейчас нужно подготавливать почву.
Одно послание за другим отправлялось в разные сектора, в разные системы, на разные планеты, к разным людям. Указания, угрозы, комплиментыдля каждого уже была уготовлена роль, каждого нужно убедить, заставить сыграть необходимую роль.
Не стоит забывать и про множество отделов. Куча отчётов требует скрупулёзного анализа. Каждый работник «Айсариум» нуждается во внимании, каждый руководитель в совете, каждый новобранец в обучении.
Но Леонард фон Кронвальд всё ещё оставался всего лишь человеком. Он был способен смотреть дальше других, у него имелись возможности воплощать грёзы в жизнь, от его решений зависит слишком многое. Одна ошибка, один просчёт, одна упущенная переменная в гигантском уравнении и всё может разрушиться по воле случая. Дефицит товаров массового производства, недовольства населения, волнения на улицах, отставка политика и появление на доске нового игрока, который окажется проблемным и разрушит часть планов. А всё из-за задержки торговых кораблей.
Внезапно Леонард фон Кронвальд закрыл глаза и замер. После чего откинулся на спинку своего кресла и тяжело вздохнул. Держать в голове так много фактов было крайне сложно. И глава «Айсариума» неожиданно обнаружил, что просто запутался в собственных планах. Нюансов и переплетений стало слишком много.
После руки быстро набрали сообщение для Эланы Афанаси, главе отдела «Асклепий». Через несколько минут женщина поднялась на нужный этаж с небольшим чемоданом.
Я обязана спросить. Уверены ли в своём решении? Прошло не так много времени.
Каждого главу для своих отделов Леонард всегда выбирал лично. На руководящую должность «Асклепия» претендовало множество лучших учёных со всего Млечного Пути, включая даже представителей иных видов. Однако остановился фон Кронвальд именно на Элане. Рвение, исполнительность, пунктуальность, но самое главноенепередаваемая тяга к новым открытиям. Остальному можно научить.
Да, я уверен в своём решении. Также полностью осознаю все последствия. Это нужно сделать.
Хорошо. Я буду следить за вашим состоянием.
Благодарю.
Леонард взял чемоданчик, достал и закрепил на теле приборы, после чего ввёл препарат, у которого даже не было названия. О том, что сейчас происходит знали лишь несколько человек. О том на какие риски идёт глава «Айсариума»только Элана. А на вопрос «Зачем?» ответить мог лишь сам Леонард.