С этими оптимистическими мыслями я шагаю на дорожку. Вполне веселенькую, выложенную хоть и неровным, но довольно симпатичным бледно-зеленым кирпичом.
Широкая и обрамленная разросшимися запущенными кустами, она прямо, как стрела, ведет и огибает чашу сейчас сухого фонтана. В его центре возвышается томная русалка с отбитым носом и почти искрошившими волосами, волной ложащимися на плечи и грудь.
Громкий шорох и раскачивающиеся ветки кустов заставляют отпрыгнуть и едва не завизжать.
Кто здесь? вглядываясь в непроглядную зелень, хрипло шепчу и уже жалею, что Ретфер оставил меня здесь одну. Сейчас он пришелся бы как нельзя кстати, чтобы поставить его между мной и непонятным шевелением в кустах. Пусть бы принимал удар на себя. Он мужчина, его не жалко, в отличие от меня любимой. Я у себя одна, и не хочу попадать под лапы или в зубы неизвестной живности. Что еще ждать от мира, в котором живут изумрудные лошади.
Чувствую, они мне не раз еще привидятся в кошмарных снах. Как оказалось, им удалось произвести на меня слишком сильное впечатление.
Огибаю чашу фонтана, заросшую какими-то ползучими растениями с мелкими ярко-фиолетовыми цветочками, и шагаю к возвышающемуся надо мной дому. При этом сама перед собой делаю вид, что совершенно уверена в том, что делаю.
Фасад с высокими колоннами, большими мутными от грязи окнами и дверями, рассчитанными, как минимум, на великанов.
Даже интересно, кем был загадочный венар Тейн, внезапно оказавшийся моим отцом. Что у него за комплексы, или мания к гигантизму?
Рассматриваю когда-то белые, а сейчас посеревшие и потрескавшиеся колонны с резными капителями, инкрустированные двери и все те же ползучие растения на стенах. Как же войти? Снова жалею, что отпустила Ретфера. Могла бы немного пококетничать, похлопать ресницами, восхититься мускулатурой, изобразить деву в беде.
Стоп. Я ведь итак дева в беде, но это совсем не тронуло черствое сердце Ретфера.
Надо было пригласить на рюмочку чая?
Хм может, он, конечно, и пригодится в хозяйстве, но я ведь совсем не знаю этих мужчин. А вдруг они психопаты?
Нет-нет, сначала надо самой во всем разобраться, а пока попробую открыть дверь так же, как открыла ворота.
Воодушевленная, я прикладываю ладонь к стыку, где предположительно должен быть замок.
Кожу знакомо обжигает, и дверь со скрипом поддается.
Снова подозрительное шуршание и шевелящиеся на стене плети растений. Я зажимаю рот и ныряю в появившуюся щельсовсем нет желания встречаться нос к носу с неизвестной живностью. Вдруг она ядовитая?
Захлопываю дверь, прижимаюсь к ней спиной и замираю, рассматривая открывшийся мне холл.
Да, он пыльный, часть окон затянуто вьющимися растениями, часть разбиты, а те, что уцелели, ужасно грязные. Ветерок с тихим шелестом переметает высохшие листья, видимо, занесенные через разбитые окна.
Опасаясь, что под ноги попадется какой-нибудь местный аналог мышей или крыс, иду осторожно, но к моему облегчению ничего подобного не встречаю.
Колонны с потрескавшейся глазурью подпирают высокий потолок со свисающими фестонами паутины, со стен свисают клочья свернувшихся обоев.
Холл выглядит очень и очень запущенным, но он Он великолепен! Особенно, широкая лестница с некогда позолоченными, а сейчас растрескавшимися перилами. Поднимаясь почти из центра холла, она расширяется и расходится в разные стороны, становясь подвесной галереей.
Едва удерживаюсь от того, чтобы закрыть глаза и представить, как бы здесь могло быть, если привести все в порядок. Надеюсь, что оставленных денег хватит для восстановления этого чудесного дома. А живность
Выведем или подружимся!
Ради такого дома я готова найти общий язык даже с тигром или летучей мышью.
Неужели с переселением в новый мир сбудется моя мечта о собственном отеле?
У меня даже руки дрожат от нестерпимого желания поскорее все осмотреть.
Больше не обращая внимания на пыль, устилающую пол толстым мягким слоем, бегу к лестнице, оставляя за собой цепочку более темных следов.
Лестница хоть и выглядит потрепанной временемкак же долго хозяин здесь не бывал, что все пришло в такой упадок? но оказывается весьма крепкой. Даже ковер сохранился, только цвет невозможно рассмотреть.
Поднимаюсь на самый верх и замираю, не зная, идти направо или налево. Зажмуриваюсь, кружусь, а когда останавливаюсь и открываю глаза, то вижу уходящий вправо коридорзначит, туда мне и надо.
Иду медленно, рассматривая вывешенные на стене картины в тяжелых рамах. Мужчины, дамы, дети, семьи. Кажется, на паре картин замечаю знакомые черты у изображенных на них мальчиков: те же светлые и темные волосы, как у Нефов, разрез глаз и пренебрежение в пронзительно-синих глазах. Надо же, ребенком он тоже, скорее всего, был невыносим, хотя на лице и нет шрама. Значит, неизвестное ранение не причём, у венара Нефа с детства отвратительный характер.
У следующего портрета я замираю. Ощущение, что смотрюсь в зеркалоте же светло-рыжие волосы, а ведь, когда спрашивала у мамы, от кого у меня такой отвратительный цвет, она отвечала что от бабушки, которую я никогда не видела. Выходит, не от бабушки. И удлиненный разрез глаз с приподнятыми внешними уголками, овал лица со слегка заостренным подбородком, четко очерченные скулывсе как у мужчины на портрете. Только аккуратный нос и яркие пухлые губы достались мне от мамы.
Если, несмотря на признание печатью Тейна, у меня еще оставались сомнения в том, что здесь какая-то ошибка, то сейчас они окончательно развеиваются.
Эх, мамочка, зачем же ты мужа обманывала? Или только я не знала, что он не мой папа?
От мешанины мыслей голова начинает кружиться, и я прислоняюсь плечом к простенку. Здесь обои не в таком плачевном состоянии, как в холле, но тоже очень пропыленные. Провожу кончиком пальца по завиткам рамына месте очищенной полоски просматривается лакированное дерево. Да придется потратить уйму времени, чтобы привести все это в порядок. А еще не мешало бы озаботиться новым туалетом. Не в пижаме же, в самом деле, совершать необходимые для обустройства покупки. Но и покупка платья тоже требует выхода в город.
От количества необходимых дел я совсем теряюсь, не знаю с чего начать, хочется разорваться на несколько Сашек и бежать в разные стороны, чтобы заняться всем сразу, но привычка к постоянным стрессам на работе берет свое, и я успокаиваюсь.
Будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас надо осмотреть дом.
И я двигаюсь дальше.
Коридор по-прежнему оставляет желать лучшего: где-то выкрошилась плитка, рассохлись двери, канделябры в простенках повисли так, что если бы в них горели свечи, то случился бы пожар.
По одной стене коридора располагаются двери, а по другойряд окон с пыльными, наполовину сорванными портьерами. Вылинявшие кресла, покосившееся столикивсе это можно привести в порядок.
Выглядываю через одно из оконневероятно! Два крыла дома закругляются, охватывают довольно просторную лужайку и, словно в рамку, заключают великолепнейший вид на горы.
Я, конечно, незнакома со своим папенькой, но умом он явно не отличался. Разве нормальный человек, допустит, чтобы такой великолепный вид открывался из коридора, а не из комнат?! Это просто недопустимо! Чем он только думал?
Интересно, а что я увижу в комнатах?
Толкаю первую же оказавшуюся рядом дверь. Она со скрипом распахивается, при этом на меня падают клочья паутины.
Фыркаю, отмахиваюсь, снимаю с ресниц липкую пакость. Тусклый свет заливает захламленную комнату, я даже не сразу понимаю, что всюду: на кушетках, на креслах, на поскрипывающих дверцах шкафов, набросаны женские платья. Или мне кажется, что платья.
Да уж! Такого бардака я никогда не видела. Неужели мой папочка любил переодеваться в женскую одежду?
Невольно передергиваю плечами.
Или чьи тогда все эти наряды?
Я даже забываю, что хотела узнать, какой вид открывается с этой стороны домапроснувшаяся внутри меня дефачка-дефачка не может удержаться и сдергивает нечто покрытое пылью, но изначально, скорее всего, бледно-лилового цвета.
Кто ты такая и по какому праву здесь хозяйничаешь? от сварливого и скрипучего голоса я не то, что вздрагиваю, я подпрыгиваю и, будто защищаясь, прижимаю к груди пыльный наряд.