Тебя подвезти? Высокий чугайстер с круглой, почти наголо остриженной головой распахнул перед Ивгой дверцы фургона; под мышкой он небрежно держал свернутый пластиковый мешок на молнии, Ивга знала, что там внутри.
Видимо, это знание отразилось у нее на лице, потому что тот, на чье плечо она опиралась, примирительно повторил:
Не бойся
Она замотала головой. Она не сядет в фургон под страхом смерти. Она скорее ляжет под его колеса
Давай я тебя довезу, вдруг совершенно серьезно предложил обладатель желтого фильтра. У меня «максик», ты ведь простых, цивильных машин не боишься?
Все они, полчаса назад бывшие шестеренками чудовищного механизма, сейчас негромко, совершенно по-человечески разговаривали за ее спиной. По очереди заводились машины; Ивга поняла вдруг, что стоит перед закрывшейся дверцей фургона и вокруг нет уже никого, и тот, за чье плечо она держалась, договаривается о чем-то с высоким, круглоголовым, и оба говорят о будущем дне, но называют его не «завтра», а «сегодня»
А небо уже не черное, а серое. Темно-серое, мутно-серое, рассвет
Тебе некуда ехать? тихо спросил тот, кого Ивга про себя назвала шутом. Дома нет? Выгнали или ты приезжая? Без денег?
Она хотела попросить, чтобы он от нее отстал, но вместо этого лишь жалобно растянула губы, пытаясь изобразить улыбку.
Пойдем. Он взял ее за руку.
У него действительно был «максик». Маленькая машина, которую будто бы только что поддал под зад самосвал, и оттого багажник сделался похожим на гармошку.
Я теперь сутки отдыхаю Ты не бойся. Я же не зверь Ты посмотри на себя, красивая ведь девка Я понимаю, Инквизиция вас гоняет, но я не Инквизиция Да брось ты сумку на заднее сиденье, что ты вцепилась в нее, не отберу
Желтая стена поплыла назад. Быстрее, быстрее
Ивга прерывисто вздохнула и закрыла глаза.
* * *
Одница встретила Клавдия душной ночью, цепями огней и бронированной машиной на краю бетонки черной, похожей издали на мокрый лакированный штиблет.
Да погибнет скверна, патрон.
Прошло целых полминуты, прежде чем он узнал голос. Глубокий и сильный голос несостоявшейся оперной певицы. Надо же, как она изменилась за прошедшие три года. Не постарела но изменилась сильно, или виной тому неестественно желтый свет фонарей?..
Тонированные стекла машины делали внешний мир сказочно-зыбким, матовым, призрачным; презирая поздний час, Одница сверкала огнями, ворочала полотнищами реклам, строила приезжему глазки. Клавдий вдруг вспомнил, как лет тридцать с лишним назад впервые приехал сюда с матерью, и тоже ночью, и в аэропорту взяли такси, и волшебный город за окном казался
Куратор Мавин приготовил отчет, патрон. По первому же вашему требованию
Я по ночам не соблюдаю этикета, уронил Клавдий глухо. Не утомляй меня, Федора, я и без того устал. Как дети?
Последовала пауза. Поздние машины, которых на ночных улицах водилось изрядно, уважительно шарахались от черного броневика; коротко стриженный затылок водителя за синим стеклом ловил отсветы огней и потому казался планетой, вращающейся вокруг сотни светил.
Дети хорошо, медленно ответила Федора. Все хорошо.
За три года ты здорово продвинулась по службе.
Стараюсь
А в каких ты отношениях с этим склочником Мавином?
Снова пауза; Клавдий понял, что неверно поставил вопрос. Неправильно сформулировал.
В достаточно теплых, отозвалась наконец женщина. Но не в близких Если ты это хотел узнать.
Клавдий хотел заверить ее, что «не хотел», но вовремя удержался. Подобное уверение прозвучало бы и вовсе вызывающе.
Твой визит не планировался заранее, сказала женщина с коротким смешком. Слишком внезапно Мавин задергался он ведь тебя боится.
Да? искренне удивился Клавдий.
Женщина перевела дыхание. Потупилась:
Знаешь Мне было бы проще, если бы мы остались в рамках этикета.
Можем вернуться в рамки.
Федора отвернулась:
Поздно Теперь это меня оскорбит.
Железный характер, змеиный ум и мнительность некрасивого подростка. Нет, он никогда и ни в чем не мог ей помочь. И, вероятно, не сможет.
Как ты думаешь, почему я приехал?
Он увидел напряжение в ее красивых холодных глазах. Почти испуг; или обманывает призрачный скользящий свет?
Клавдий, почти скороговорка, Клав
Она впервые произнесла его имя. Поспешно и как-то скомканно, будто боясь обжечь язык.
Клавдий, у нас большие неприятности У меня, у Мавина У нас у всех
Да?
Да Летом смертность в округе традиционно возрастает. Несчастные случаи в горах, на воде Отравления, молодежные драки Колоссальный приток туристов и очень сложно определить когда за чьей-либо смертью стоит ведьма. Но за последние две недели мы приговорили десять человек. Приговоры еще не приведены в исполнение
Клавдий молчал. Федора волновалась; за всю историю Инквизиции всех служивших в ней женщин можно было перечесть по пальцам. Обеих рук и одной ноги. На подобных постах женщины, как правило, отличаются жестокостью и непримиримостью в душе Федоры хватало того и другого. Но сейчас она волновалась, и Клавдий не хотел ей мешать.
За последний месяц, патрон, уровень вновь инициированных ведьм вырос в среднем в два раза «Колодцы» семьдесят пять, восемьдесят Небывалая агрессивность И сцепка. Раньше такого не было, всякая ведьма одиночка Теперь
Почему же куратор Мавин не обращался с докладом в Вижну? прошелестел Клавдий одним из самых страшных своих голосов. И почувствовал, как отстранилась, сжалась Федора:
Он Сперва мы думали, что это ошибка. Потом что это наш недосмотр, что мы что-то где-то пропустили и теперь расхлебываем Понятно, докладывать о собственной несостоятельности
Я все понял, сказал Клавдий обычным голосом. Не говори Мавину о нашей беседе. Пусть расскажет мне сам.
Машина остановилась перед слабо подсвеченным зданием памятником архитектуры. Самый старый и красивый Дворец Инквизиции в стране.
Клав
Он почувствовал, что его держат за руку.
Клавдий Ты ведь все понимаешь? Что происходит? Ты остановишь это, да?
Распахнулась дверца. Водитель почтительно склонился, приглашая господ инквизиторов выйти.
Неприятно пораженный ее слабостью, он хотел ответить что-то успокаивающе-неопределенное но в этот момент из ночи будто взглянула сузившимися глазами покойная ведьма Магда Ревер. С которой лепестками сползал на пол мятый деловой костюм
Он увидел Федору нагой. Такой, как помнил мягкой и женственной, с тяжелой округлой грудью, со слишком широкими бедрами, с родинкой на правом плече
Кобель, подзаборный кобель! На глазах у двух подчиненных!..
Выходи, сказал он резко. Слишком резко, Федора отшатнулась, но он не стал заглаживать неловкость. Его борьба с собой длилась долгую минуту и стоила новых седых волос ладно, теперь он будет жестоким. И с Федорой, и с ними. Товарками покойной Магды Ревер. Сколько бы их ни сыскалось в благословенном округе Одница.
(Дюнка. Февраль март)
За неделю до окончания зимы он выпросил у приятеля-гребца ключи от домика на спортбазе.
Под потолком горела лампочка в абажуре из паутины, и тела дохлых мух отбрасывали на фанерные стены непропорционально большие тени. Докрасна раскалялись спирали электрического камина, в углу оранжевой горкой лежали спасательные жилеты, а вдоль стены строго, как часовые, стояли лакированные весла. Клав садился на продавленную кровать и ждал.
Он не знал, откуда она появляется. Ходит ли она через грань или просто прячется в лозняке. Или, может быть, под водой?..
Деревянные ступеньки старого домика тихо поскрипывали под ее босыми ногами. Заслышав этот скрип, он всякий раз ощущал мгновенную обморочную слабость. И вот еще звук капающей воды кап кап
Со скрипом приоткрывалась дверь. Дюнка стояла в проеме, и мокрые, не собранные в прическу волосы лежали у нее на плечах. С прядей-сосулек прозрачными ручейками скатывалась вода. Тускло посверкивала змеиная кожа влажного купальника