Инна Живетьева - Тридцать седьмое полнолуние стр 3.

Шрифт
Фон

На задней парте тихонько шелестели карты, Гвоздь с Карасем резались в «дупль». На первых рядах внимали математику, старательно переписывая формулы.

 Что и требовалось доказать!  воскликнул Циркуль. Ударил мелом в доскуи над его головой влепился в стену комочек жеваной бумаги.

Муха косо полетела к окну, заваливаясь на повороте. «Снаряд», задержавшись на мгновение в изгибе колоса, сполз с герба и шлепнулся на преподавательскую плешь.

 Кто?!

У Циркуля на щеках проступили красные пятна.

 Всем встать!

Загремело, застукало. Класс поднялся недружно«детки» возмущенно роптали, приютские посмеивались.

Циркуль пробежался вдоль ряда, махнул «деткам»:

 Вы! Можете садиться! Остальным стоять!

 А че сразу мы?  заблажил Карась.

 Молчать!

Теперь солнце било Нику в лицо, заставляя жмуриться. Боль нарастала медленно. Казалось, в середину лба давит железный палец.

 Вы должны благословлять возможность учиться в одном из лучших заведений страны! Быть благодарными и стараться! Стараться изо всех сил хотя бы пытаться соответствовать высоким стандартам нашей гимназии. Вам дали шанс

Когда-то Ника начинало трясти при этих словах, сейчас он слушал равнодушно.

 Зареченский!  Циркуль остановился перед ним.  Что за расхлябанность? Немедленно застегнитесь! Проявите хоть каплю уважения к учебному заведению.

«Что же он так орет?  подумал Ник.  Точно кулаком по мозгам».

Втиснул пуговицу в петлю. Воротник мундира сдавил горло.

 Ваше поведение в последнее время возмутительно. Вы распустились, Зареченский! Вы стали непозволительно дерзки! Не удивлюсь, если эта выходка

 Моя!  перебил Ник.

Циркуль осекся. В глазах за стеклами очковнедоумение.

 Я это сделал! И что дальше? Балл по поведению снимете?

Плевать. Ну в самом деле!

 Зареченский! Немедленно извинитесь! Я жду.

Ник молча смотрел на преподавателя.

Циркуль круто развернулся. С треском открыл шкафзакачался стоящий на нем гипсовый цилиндр. Появилась тетрадь в темно-синем переплете.

За спиной Грошик шумно втянул воздух сквозь зубы.

Математик писал долго, заполняя страницу убористым почерком. Поднял голову, сверкнул на Ника очками.

 После уроковк завучу!

Вот черт

Ударил звонок и сразу же потонул в выплеснувшемся в коридор шуме.

 Можете идти,  разрешил Циркуль.

В рекреации гулко звучали голоса, покачивались от сквозняка шторы и флагигимназический и Федерации. Портреты членов сената отбрасывали на стены солнечные блики.

Ник свернул под лестницу, в старый туалет.

Окна тут были открыты, но все равно пахло дымомвперемешку с оттаявшей землей и набухающими почками. Солнечный луч косо перереза́л пол и ломался о кафельную стену. На подоконнике устроились Гвоздь с Карасем. Гвоздь курил нахально, не скрываясь. Карась прятал бычок в кулаке.

Ник расстегнул мундир и наклонился к раковине. Поймал губами струю воды, холодную, с железистым привкусом.

Боль потихоньку отпускала.

 Эй, Немой!  махнул Гвоздь.

Ник подошел и пихнул в бок Карася, чтобы подвинулся. Тоже уселся на подоконник.

За решеткой, руку протянидостанешь, высилась кирпичная стена. По краю ее торчали медные пики в разводах патины. Из-за стены глухо доносился уличный шум.

 Че, на волю охота?  подмигнул Гвоздь.

Ник потрогал кирпич. Нагрелся на солнце.

Теплый камень с оглаженными прибоем боками, липкие от арбузного сока пальцы

Вот что это? Когда?

Гвоздь выкинул окурок в щель за окном.

 А ты, Немой, к весне борзеть стал.  Голос его звучал равнодушно, но выдали глазаблеснули злым любопытством.

 Ну и? Тебе не пофиг ли, Гвоздик?

 Пока не лезешь на мою территориюоднописсуарственно. Так что хамей, но не зарывайся. Понял?

 Вполне.

 Вот и умница. А теперь колись, на хрена концерт? Это ж не ты сделал.

 Почему? Сам говоришь, оборзел.

 Не в твоем стиле.

Ник приподнял брови, демонстрируя удивление.

 Охота за другого к Упырю идти?  не отставал Гвоздь.

 Почему за другого? У меня был выбор. Мог промолчать.

 Выбор.  Гвоздь сплюнул за окно.  Был бы у меня выбор, я бы Упыря

Он выругался.

 Боюсь, с физиологической точки зрения это невозможно,  заметил Ник.  Хотя Ut desint vires, tamen est laudanda valuntas.

 Чего?  удивился Карась.

 Пусть не хватает сил, но желание все же похвально.

Гвоздь хмыкнул.

 А не хочешь узнать, кто стрельнул?  предложил он.  Морду начистишь, все утешение.

 Не думаю, что это мне поможет.

Карась спрыгнул с подоконника, повел острым носиком.

 А слыхали, чего говорят?  спросил он.  Когда Упырь был маленьким вонючим Упыренком, к нему Псы приходили. Печать поставили. А л-рей снял.

 Больше слушай! Кто б его потом в гимназию пустил!

 По закону все освобожденные от проклятия  начал Ник.

Гвоздь закашлял-заперхал.

 Ну ты даешь, Немой! У кого тот закон!

 Вот именно.

Помолчали.

Ник снова потрогал стену, но больше ничего не вспоминалось.

 Ладно, я пошел.

 Удачи,  пожелал в спину Гвоздь.

Коридоры опустели, и только из малышовой рекреации доносились голосатам начиналась продленка. В окно было видно, как отчаливают со стоянок автомобили, унося в прохладных, кондиционированных салонах «деток».

Перед дверью Ник задержался. В отполированной табличке отразилось его лицо с сердито закушенной губой. Это же смешнобояться завуча! Но он боится.

Одернул мундир, провел ладонью по медным пуговицам.

 Разрешите, господин Церевский?

В кабинете полумракшторы задернуты. Но Упырю хватило одного взгляда, чтобы засечь мундир дешевого сукна и приютскую нашивку на плече.

 Фамилия!  прозвучало резко, как хлыстом щелкнул.

 Зареченский. Восьмая параллель. Класс «бэ».

Завуч выдернул из стопки тетрадей ту, в которой писал Циркуль. Зашелестели страницы.

Громко тикали часы на стене, поблескивали стрелки. У Ника зачесалась шея, натертая жестким воротником, но он не шелохнулся.

Упырь может сделать запись в личном деле, а его обязательно просматривают на комиссии. Накапать директору приюта. Заставить отсиживать в пустом классе после уроков каждый день, неделю или больше. Вытащить на общее собрание и отчитывать, пока стоишь навытяжку под насмешливыми взглядами «деток».

 Ну что же, Зареченский. Рассказывать, какой ты идиот, я не буду, ты сам это понимаешь. Напоминать, как легко потерять «королевскую квоту», тоже нет необходимости, не так ли?  Упырь улыбнулся, и Нику показалось вдруг, что ерунда, которую нес Карась, совсем не ерунда. Была печать!  Можешь идти. Два часа карцера.

Откуда-то же Упырь знает, какое наказание страшнее всего.

Когда Ник спустился на первый этаж, в гимназии уже стало тиховсе разошлись, а малышей загнали в классы. Охранник скучал за столом, глядя сквозь стеклянную дверь на залитый солнцем двор.

На миг Ник остро позавидовал ему.

В подвале было прохладно и светло, под потолком, через три шага на четвертый, горели лампы. Служитель по прозвищу Карп отпер дверь и кивнул:

 Заходи.

Ник перешагнул порог.

В маленькой каморке стоял обычный стул из класса. Это простопробыть здесь два часа. Многие предпочтут такое наказание любому другому.

Карп дождался, когда Ник сел, и закрыл дверь.

Стало темно.

Ник вцепился в край стула. Спокойно! Вдох, выдох. Боль в закушенной губе.

Медленно запрокинул голову. Там, за невидимым потолком, классс огромными окнами, очень светлый. А тут, совсем рядом, за дверью, горят лампы. В конце коридора бытовка, в которой у Карпа припрятан чайник. Служитель прихлебывает из стакана и клацает вставной челюстью. Посматривает на часы. Он выпустит Ника минута в минуту.

Но как же хочется затаиться и перестать дышать! Чтобы не услышали, не почуяли

 Это прошло,  произнес Ник.  Этого сейчас нет.

Запах мокрой шерсти и гнилой картошки только чудится. Тем более здесь не может пахнуть кровью.

Текут секунды. Раз, два, три Складываются в минуты. Их должно быть сто двадцать. А секундсемь тысяч двести. Можно вытерпеть. Их можно просто сосчитать.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Скачать книгу

Если нет возможности читать онлайн, скачайте книгу файлом для электронной книжки и читайте офлайн.

fb2.zip txt txt.zip rtf.zip a4.pdf a6.pdf mobi.prc epub ios.epub fb3