Когда запускался приватный чат, кулиса опускаласьмембер оставался с девушкой один на один и мог просить её делать всё, что угодно. При этом человек платил за времячем дольше удержишь внимание клиента, тем больше заработаешь.
Иногда некоторые мемберы ещё и включали свою камеруэто называлось «cam to cam». Некоторые хотели пообщаться с девушкой по видеосвязи, но большинство «гостей» просто показывали свой член.
Алисе, в общем-то, было все равноона практически не обращала внимание на изображение. А вот Ким мог в деталях рассмотреть синюшные и сморщенные пенисы.
Окей, бай, гайз! девушка послала воздушный поцелуйчик в камеру и мило улыбнулась, а затем отвернула камеру.
«You are leaving private chat» гласила надпись на экране монитора.
Пиздец, опять мыться, Алиса сидела на коленях на диванеполностью голая, измазанная разноцветными краскамии тяжело дышала.
Мы заработали пятьсот баксов, сказал Ким в ответ. Пятьсот гребанных баксов за сорок минут!
Урраа! девушка вскочила и обняла его, измазав краской, а затем побежала в душ.
Ким откинулся в кресле и, довольный собой, стер с щеки синюю гуашь. Его идеи работали безотказно. Переводчик должен был не только общаться с мемберами и следить за ходом трансляции, но и вместе с моделью придумывать ей образ, до мелочей продумывать шоу.
И Ким придумалпревратил Алису в студентку-художницу. Она накидывала на голое тело комбинезон, будто бы готовясь приступить к новой картине, надевала строгие рубашки, клетчатые юбки и чулки, словно прилежная ученица перед экзаменомв их арсенале было не меньше десятка самых разных обликов.
Алиса делала яркий, необычный макияж во фри-чатах и даже иногда по-настоящему рисовала акрилом. Ну а когда приходило время шоу, «студентка» срывала одежду и выливала на себя краски, измазывалась блёстками, превращая свое тело в живой холст и мастурбировала кистямив лучах неонового света это было поистине чарующее зрелище.
Отчасти, такие изыски были необходимостьючтобы пользователь выбрал именно тебя, модель должна была хоть чем-то отличаться от тысяч других красивых, обаятельных, сексуальных девушек с превосходным телом. Не говоря уже о том, что пресыщенный контентом зритель всегда требовал чего-то нового.
Кончено, некоторые переводчики и модели довольствовались кружевом и дилдои все равно зарабатывали неплохие деньги. Однако Киму нравилась его работадля него вебкам был чем-то вроде бурлеска: в маленькой комнате, на пару с одной актрисой он пытался создать настоящее представление. Пусть и не такое роскошное, как у Диты фон Тиз, но столь же эффектное и атмосферное. И такой подход давал свои плоды.
Когда Алиса вернулась из душа, Ким уже убрал комнату: кинул измазанный гуашью плед в стирку, оттёр влажными салфетками цветные пятна с паркета и монитора.
Я дико голодная. Завтра выходной, может, погналиперекусим чего-нибудь? мокрая, она обняла Кима и повисла у него на шее. Девушка всегда мылась в настолько горячей воде, что буквально пульсировала жаром. Полотенце размоталось, оголив её упругие ягодицы, и теперь держалось только потому, что Алиса крепко прижалась к Киму.
Прости, другие планы, Ким растерялся: руки его повисли в воздухе, но так и не опустились на влажные плечи девушки.
Эх, ну и ладно, вздохнула Алиса, усевшись на край дивана. Полотенце белым комком свернулось у её ступней.
Пока! бросил на прощанье Ким, закинул рюкзак за спину и вышел в коридор. В ответ девушка лишь угукнула себе под нос и снова залипла в телефон.
На кухне Антон (или Джейкобэто был его псевдоним на сайте) уже заварил чай и о чем-то беседовал с новенькой моделью: молоденькой девочкой с ярко-синими волосамисвежие лица то и дело появлялись на студии.
«Ей бы отлично подошёл образ невинной аниме-школьницыгетры, кроссовки, рубашка с галстуком»Ким поймал себя на мысли, что сразу-же начал придумывать персонажа. Профдеформация.
На улице, возле арки, его уже ждал тонированный Киа Рио, моргая оранжевыми поворотниками. Сбежав по каменным ступеням и вылетев из парадной, Ким буквально запрыгнул в машину. Водитель резко тронулсяколёса харкнули пастельно-бурой кашей, оголив асфальт.
***
Часы показывали половину второго ночи.
И кто это? Ким стоял посреди комнаты в коммунальной квартире, которую Геворг превратил в свою мастерскую. Белые стены с остатками былой роскошилепными плинтусамибыли увешаны всевозможными работами: портретами неизвестных людей, знакомыми пейзажами панельных гряд. Холодный густой воздух, что проникал из приоткрытого окна, немного разбавлял запах масляных красок и растворителей.
Под потолком висел крохотный квадратик холста: в полутьме мягкие акварельные контуры складывались в профиль девушки с белым каре, ярко-алыми губами и тонким, словно у фарфоровой куклы, носом. У неё были черты Нет, не богини. Черты богинь резкие и острые, выхолощенные и тонкие, слишком обезображенные инцестом. Незнакомка же была по-настоящему красивастоль красива, что Ким вот уже несколько минут смотрел в её серые глаза, что высокомерно взирали на него с высоты.
Это? Геворг, наконец, перестал рыться в шкафу и достал оттуда целлофановый свёрток.
В чёрном рабочем халате и черной шапочке бини, с никогда не проходящей щетиной, он был похож на молодого Жана Рено«профессионала», перенесшегося из далёкого Нью-Йорка в мрачный Петербург. Это изрыгнул из себя Глеб. Отвратительная пошлость, но люди покупают. Только не говори, что тебе нравится.
Высокий, почти в полтора раза выше Кима, Геворг походил не на человека, а, скорее, на сложного биоробота, который работал исключительно на этаноле. Вопрос «пьян ли Геворг» был столь же бессмысленным, как и вопрос «идёт ли в Питере дождь?» Геворг был пьян постоянно, менялась лишь степень его алкогольного опьянения. Однако, к чести художника, он презирал наркотики в любом их проявлении, считая вещества атрибутом не петербуржцев, но, цитата: «понаехавших чумных объебосов».
Сходства с андроидом ему придавал и тембр голосавечно монотонный, выражение лицакоторое никогда не пятнало себя проявлением хоть каких-либо эмоций и феноменальная выносливость. Геворг мог часами писать картины, не меняя положения тела и практически не моргая. К тому же, он работал по ночамчто вовсе шло в разрез со всеми законами логики и здравого смысла. Именно поэтому художник назначил Киму встречу в столь поздний час.
Да нет, на самой картине. Что это за девушка?
А, Геворг вместе со свёртком подошёл к Киму и встал рядом, уставившись на портрет. Натурщица какая-то. Глебова знакомая. Хотела прийти на показ в Академию в эту субботу. Хочешь, тоже приходи.
Хочу.
Ох, Ким. Если бы ты всю ту энергию, что тратишь на еблю, направлял бы на творчество, ты давно бы выставлялся в каком-нибудь «Помпиду».
Ты прекрасно знаешь, что художник из меня посредственныйдерьмовый, если точнее, ответил Ким. Поэтому вместо того, чтобы портить холсты и страдать от собственной бездарности, я лучше буду заниматься тем, что умею хорошо и от чего получаю удовольствиетрахаться.
Пожав плечами, Геворг передал Киму свёрток.
Денег хватило?
Ага, сказал художник.
Ким распотрошил синтетический коконрука коснулась холодного металла. В тёмной утробе лежали три тюбика цинковых белил и пара банок цветной гуаши. Геворг мог достать качественные краски раза в два дешевле, чем в художественных магазинахэто была ещё одна его суперспособность.
Зачем тебе столько гуаши?
Для вебкам-шоу. Модель
Ох, Геворг перебил его тяжёлым вздохомКиму даже показалось, что он уловил печальную нотку, что вырвалась из его лёгких. Ещё и краски тратишь на всякую ебанину.
Как и большинство современных художников, парировал Ким.
Кстати о бездарностях, вспомнил Геворг. Через пару недель мы устраиваем выставку. Будешь участвовать?
А как же все эти ограничения ковидные?
Да срать на них, меланхолично ответил художник. Если придут ментывообще супер.
Почему?
Ну сам подумайрисуешь ты какую-то никому не нужную срань. И тут вдруг приходят боевые колдунывзмахивают чёрной волшебной палочкой, бьют тебя ею по хребтине и бац: ты уже не посредственный рисовака, а прогрессивный творец в авангарде остросоциального искусства, преследуемый системой.