И снова я ни к чему не пришёл в своих размышлениях. Наверное, слишком быстро дрова закончились, на другие занятия переключился...
***
Незаметно за хозяйственными хлопотами наступил вечер. До заката ещё далеко, но вот делать уже ничего не охота. Сейчас возьму книжку, усядусь в тени и начну вечерние чтения. Разумные их очень любят, даже неболтливая Рося. Потом ужини спать...
Витя! Ви-и-и-тя!раздался за забором женский крик.
Я вскинулся. Да это же Ольгин голос! Что она тут делает?!
Схватив ружьё, рванул к калитке и уже почти начал открывать, как всё тот же голос прокричал:
Не выходи! Не вздумай!!! Запрись и не высовывайся!
Что за новости?! Как она сюда попала? Местные в лес без крайней нужды не суются, а тут...
Послушайся меня! Поверь, так надо!продолжала надрываться женщина.И зверей своих не выпускай!
Да что происходит!
Оля, это ты?!
Да, Витенька!
Ты чего чудишь?! Заходи, тут тебя не обидят!вскипел я. Нет, всё понимаю, моя пассияособа взбалмошная до крайности, но комедию ломатьне в её стиле.
Нет! Не могу,до меня донеслись приглушённые звуки плача.
Мириться, что ли, пришла таким странным способом? Это перебор...
Оля! Хватит заниматься глупостями! Я иду к тебе!
Не-е-е-т!!!истеричный визг оглушил меня.Нельзя!!! Я заражена!
Ничего не понимаю.
Чем?
Мор...
После этих слов я остолбенел, не веря собственным ушам. Между тем женщина зачастила; проговаривая слова быстро, но отчётливо.
Я на выселки ходила, к подружке в гости. Ну, те, на запад от основной дороги... Где ещё семья дружная и старик хромой. Знаешь?
Да,есть такое место. Маленькая ферма, кур с фазанами разводят. Вроде как даже утки есть. От форта, правда, далековато, как по мненесколько часов ходу. Сам не был, но наслышан. Даже знал, к кому именно она ходила. Анной, если мне память не изменяет, звали её знакомую. Виделись пару раз у Ольги в доме. И, вроде как она беременная была...
А женщина продолжала:
Скучно стало одной, вот и потащилась с ночёвкой... Когда, на следующий день, под вечер вернуласьнад нашим посёлком чёрный флаг висит и на стенах мужики, пьяные, ополоумевшие, без предупреждения стреляют во всё, что движется. Матом кроют... никого не стесняются.
Стоп!перебил я.Ты что, сама вернулась? Это же километров пятнадцать... И почему так поздно?
Сама. Так получилось... А позднозасиделись почти до утра за болтовнёй, вот и проспали почти до обеда.
Недоговаривает она что-то. Не может быть, чтобы мужики с выселок её одну отпустили. Разве что...
Оля! Ты что, и там ухитрилась со всеми переругаться?
А чего они?аж захлёбываясь от возбуждения, привычно закусила удила женщина.Чего они беременную жратву варить заставляют! Да в её положении с неё пылинки надо сдувать, а они есть, видите ли, хотят! Будто сами безрукие... Да и Анькадура! Стоит бормочет: «Мне несложно, мол, не развалюсь...»!
Понятно. Не удержалась. Начала свои порядки наводить в чужом доме. Как же это на Олю похоже!
Ладно, ладно, успокойся,примирительно сказал я.Дальше что было?
Моя пассия посопела немного, но совету последовала и заговорила уже более ровным голосом.
Когда пришланаши мужики в меня сразу стрелять стали, лишь только на дороге заметили. Повезлоне попали, бухие очень были и расстояние не позволило. Кричали, что я сука последняя и всех на погибель побросала. Даже погнаться пытались, из ворот выбежали... Я убежала в деревья, спряталась. Они ещё поорали, по кустам несколько раз дробью жахнули, и обратно ушли. Ночью снова попробовала подобраться к форту. Страшно одной в лесу, и обратно не пойдёшьпоздно. Кое-как разговорила одногоостальные вповалку спят или по домам разбрелись. Он мне, хоть мать через слово и поминал, проклиная меня, про Мор и рассказалчто уже несколько умерших есть и несколько человек при смерти. Болезнь с юга беженцы принесли...
Какие беженцы?не выдержав, снова перебил я.Откуда? Что ты за дичь несёшь?
Так с юга идут. Семьямужчина и женщина, такая... колоритная, на цыганку похожая. У неё ещё шрам над правой бровью в виде завитка. Перед самым моим уходом, за день заходили. И молчали, представляешь! Говорилина родину пробираемся, плохо в чужих краях стало... Мы на ночлег их пустили... У старосты они останавливались. Всем посёлком байки вечером слушать ходили про юг, про города... И я, дура, тоже... Утром они ушли. Кудане знаю. Во всяком случае, больше я их не виделаопять рыдания.В общем, ночь под частоколом переждала, думала, перепились они там все до белой горячки! Всю ночь в форте канонада стояла и ор с плачем. То ли стреляли, допившись до белочки, то ли стрелялись. Я, по началу первое, если честно, думала. Вы же, мужики, когда стакан в руки берётемеры не знаете... А утром опять та же песня... Тварь! Сука! Иди лечи тех, кто ещё не умер! И при этом из ружья в меня... Пришлось снова убегать.
Но почему не пустили?не мог сообразить я. Казалось быединственный фельдшерему и карты в руки. А плохой характер можно и перетерпеть.
Ольга помялась.
Я потом сама не пошла. Побоялась. Они, настрелявшись, одумались, прощения просили, плакали... Звали, конечно. Но надо быть круглой дурой, чтобы в заражённый форт идти. Чем я при Море помогу? Добрым словом? А за то, что не спаслазаряд в затылок точно бы получила. И... смалодушничала, наверное.
Ты всё сделала правильно, не кори себя. От Мора лекарств нет, это даже я знаю, а получить из-за таких раскладов пулю от обезумевших людейтак себе участь.
Спасибо... В общем, пошла я обратно, к подруге. А на половине дорогисыпь на руке увидела. Первый признак вируса этого, прости Господи, окаянного... Поняланет мне туда дороги. Не смогу Анькиному семейству в глаза смотреть. Я ведь тоже инфицированная получаюсь. Смерть им в дом принесла. Тогда к тебе пошла... Больше просто не к кому.
Только теперь я заметил, что стою под забором не один. Рядом находились все разумные, даже Мурка. Они внимательно, с суровыми мордашками, вслушивались в наш разговор.
У меня услышанное не укладывалось в голове.
Оленька,как можно спокойнее и нежнее начал я.Успокойся. Может, это аллергия на траву какую-нибудь или неопасная инфекция... Зачем сразу о плохом? Давай ты войдёшь, и мы вместе сядем, покушаем и поговорим.
Рука уже тянулась к задвижке, как вдруг на запястье сомкнулись Зюзины клыки. Больно, сильно, не вырваться.
Нет! Нельзя!
Я остолбенел второй раз за этот день. Раньше себе доберман такого не позволяла. В груди начала закипать злость.
Она правильно говорит,зазвучал в голове голос лабрадора.Это опасно. Если женщина здороваона не умрёт. Если заболелаты ей не поможешь.
Тяф!поддакнула Рося.
Рассудительность разумных немного отрезвила, но не потушила жажду действия. Смотреть, как неподалёку умирает человеквыше моих сил. Нужно что-то сделать, что-то предпринять, а не стоять раззявой-созерцателем.
Ваши предложения?!крик сам вырвался из лёгких.Ну, давайте! Вы же такие умные...
Витя, с кем ты разговариваешь?испуганно подала голос женщина.
Со своим зоопарком,нервно бросил я. К чему теперь таиться?Они разумные и говорить умеют. И как раз сейчас отговаривают меня от того, чтобы тебе помочь, умники!
Ольга молчала долго, я уже испугался, что она ушла. Куда? Да ещё в таком состоянии... Однако ошибся. Пассия была по-прежнему тут, за забором, просто осмысливала услышанное. Заговорила с трудом, явно сомневаясь в моих словах:
Если это правда, то они правы. Я к тебе вообще зачем пришла...
Зачем?глупо переспросил я.
Убей меня, пожалуйста. Из ружья, только близко не подходи, заразишься ещё. Не хочу мучиться. Поселковым я не верю. Могут из вредности с первого раза толком не попасть, чтобы пострадала напоследок... Не любят они меня за правду мою, к тому же наговорила я им... всякого перед уходом. А ты сможешь, я знаю. Да и услышать тебя напоследок хотелось... Ты прости, что так... то выгоняю, то сама к тебе бегу.
Из меня словно стержень вынули. Тело безвольно сползло на землю, «мурка» вывалилась из рук, голова закружилась, как после выпитой залпом кружки доброго самогона. Ненастоящее всё, словно фильм дешёвый смотрю... Индийский... Да! Точно! Индийский! Со страшнорожими злодеями и набриолиненным героем, ну и с прекрасной девушкой-страдалицей, куда же без неё. Вот только радостных танцев, похоже, не ожидается... Потому как сбрендила моя баба! Окончательно! Её бы специальным докторам с аменазином сдать, да где их взять? А я бы им даже заплатил...