Еще пару шагов и элп! Провалился с головой, отчаянно задрыгал конечностями, вынырнул, поплыл. Вцепился в трубу обмотанную тряпками. Каким-то чудом не орал, не верещал, только изумленно шепталвсе, все, все, все
Не знаю, сколько провисел на трубе, окоченели пальцы, руки намертво склеились в стальном зажиме, ноги обвисли, словно я в невесомости И тут я увидел свет, точнее слабое пятно белесого тумана. На счет три поплыл, бешено, как мог. Больно ударился коленями о ступеньки, это был берег. Прямоугольник светаоткрытая настежь дверь, пополз наверх жмурясь от солнца и задыхаясь свежим воздухом.
Долго сидел на лестнице в белой пыли и битом стекле. Сил не было. На улице шум, что-то с треском куда-то сыпалось, грохотал компрессор, я выглянул в окно. Люди в оранжевых касках шевелили лопатами, грузовик стоял пустой, мужик за рулем читал книгу. Чавкая водой в ботинках, я подошел, водитель удивленно уставился на меня.
Ептсказал он.
Привет, говорю, братэлло, мне надо уехать отсюда.
Я достал бумажник, вылил из него воду, осторожно вытащил сто долларов.
Настоящая.
Опа, он оглядел меня с ног до головы, взял купюру и сунул в книгу.
Куда ехать-то?
В Купчино, я покажу.
Он крикнул кому-то:
Я на обед!
И мы уехали.
Людей Маленького валят, утром Тарзана с братом. Вломились к ним в хату, Тарзана прямо в ванне, в щеку, одним выстрелом, а брательника на балконе. Магазин внизу, там слышали, как он орал, ящики, асфальт в кровище.
Все наши живые и здоровые собрались в спортзале. Я умытый, в новом спортивном костюме и кроссовках. Лакаем водку без закуски. За стеной, где бильярд, Яновский, Мазаев и двое незнакомых дядек совещаются. Я смотрю программку на неделю, еще вчера ее листал Саша, читал гороскоп, звезды обещали ему на этой неделе, что жизнь заиграет новыми красками и поиск романтических отношений надо начинать с четверга
Жене его позвонить?
Ебанулся? Забудьте вообще!
Скрип диванов за стеной, незнакомые дядьки, не глядя на нас, прошли на выход, за ними Ян. Мазай подошел к нам.
Что за автомат был?
Еврейский, мусора сами говорилистволы берите иностранные, меньше гемора, они все чистые.
Ладно. Вы трое исчезните на пару недель, я скажу, когда на работу.
Первый начал Максим. Мы сидели в каком-то шалмане на Охте, он сказал:
Хватит бухать. Покупайте деньги, золото, камни, дерева не жалейте. Скоро и нам пора.
Люди исчезали, нет, не в лесах Ленинградской области, бежалиГермания, Скандинавия, Пиренейский полуостров, Соединенные Штаты. Срубали денег и к дальним берегам подальше от этого вечного СССР, которому не будет конца. Даже Лера моя уехала "неожиданно", все так уезжали без прощальных рулад и отвальных. Позвонила через месяцвсе хорошо, пригород Филадельфии, домохозяйка, муж строитель.
У нас тоже было все готово, правда, еще денег не помешало бы, как там живут на солнечной стороне Земного шара, мы знали лишь по фильмам на видеокассетах. Ни Серега, ни Яновский не знали про наши планы. Зачем? Они не пропадут, найдут себе еще шестерок. Как раз эти двое и Зина уехали в Москву, там у нас будет жирный ломоть в каком-то бизнесе.
В офисе новые люди, торговля процветала, Руслан метал конверты все толще. Я и Андрей заняли кабинет директора, играли в тетрис на компьютере, баловались с радиотелефонами. Ждали. И не бухали, почти. Похмелье было ужасным. Страх во всем теле, в пальцах, коленках и прямой кишке
Нас могли шлепнуть просто так, на всякий случай, за какие-нибудь старые грешки Мазая, Яна или даже мои. Машина остановится под окнами, замру судорожно, слушаю, сколько дверей хлопнет, если не одна, несколько, через мгновение я с сумкой на лестнице за мусоропроводом.
Сумка небольшая такая, спортивная. Несколько насущных предметов: носки, штаны, свитер, куртка. Там же загранпаспорт, приглашение в Польшу и пачка долларов, все, что я нажил и не пропил.
А наших старших все нет, забыли про нас в своей Москве, два месяца ни слуху, ни духу.
Осень, сумерки, ноябрь. Кнопка в лифте с цифрой двенадцать, берлога Макса, у него день рождения. Звонюсь, шаги, голос Мики, уже там алкаш.
Здарова бля.
Здарова епт.
Я сразу нашел себе местечко на табуретке у окна. Темно, созвездия окон новостроек, каскад автомобильных огней течет по виадуку вниз на улицу Жукова
Мики достал из холодильника красивую бутылку, граненую, с липким ценником. На ценнике куча нулей.
Начнем, пожалуй.
Не трогай, это я к Вике поеду.
Чего блядь! А нам водку?!
Поставь, говорю! Слышь
Ты уже ахуел от денег!
Они стали бороться, покатились в комнату, опрокинули стулья, что-то разбили. Вдруг звонок в дверь.
Тихо.
Свет!
Поздно
Из-за двери крикнули:
Открывай, волк!
Свои.
Ура!
В коридоре стало тесноМазай, Ян, Зина засыпали Макса пакетами. Дима с Серегой в кашемировых пальто, кашне, лакированных ботинках. Тоже так хочу.
Это тебе, тебе, это тоже тебе.
Штиблеты не снимайте. Леха, раздвигай стол!
Пока гости полоскались в ванной, мы искали еще тарелки и вилки, слава Богу, все нашлось, квартира съемная, Макс по сервантам никогда не лазил.
Мазай еще больше разжирел, рубашка едва сходилась на пузе. Гости поставили на стол импортное бухало.
Поедем. И надо будет работать, людьми руководить, не жопу в офисе просиживать. Охранное агентство, это на вас троих, самим все решать придется, у нас торговые центры, субаренда. Работы много.
Еще Серега рассказал последние новостичерные совсем ахуели, увидят, что номера не московские, прижимают к обочине, сто долларов просят типа, за проезд.
Пока на ростовских не нарвались, из обреза в рыло звериноена! Слон, Ляпа со своими приехали в Москву машины покупать, иномарки. Баб прямо на улице за волосы и в баню, обмывали тачки. Кого только там нет, Москва-то резиновая
В общем, решено так. Мазай, Макс и Зина в понедельник в Москву. Яновский, Мики и я еще неделю в Питере, у Яна какие-то дела.
В следующее воскресенье все опять соберемся, местные банкет обещали. Ладно, нам пора, мы же прямо оттуда сразу к тебе.
Спасибо, братва.
Гости ушли. На чем приехали не разглядеть, совсем стемнело на улице.
Оно мне надо, сказал Мики, руководить людьми? Я не умею, я хочу мыть посуду на Брайтон бич.
А чего тогда ждали? Давайте решатьтуда или сюда.
Я за Москву, поглядим, денег заработаем, Америка не утонет.
Денег? Хуй знает, Корлеоне вчера пиздел Мазу с Яном мусора опять ищут.
Гере скоро голову отрежут вместе с его языком.
Хорошо, давайте в Москву, если мне не понравится, я сваливаю.
Я как Мики.
Макс порылся под хлебницей на холодильнике, на пол полетели старые почтовые конверты, еще какой-то хлам. Вытащил цветную открытку. Готическая площадь, фонтан, голуби, "Макдональдс" на углу.
Варшава. Давайте, если хотите, встречаемся здесь в этом "Макдональдсе", ждем друг друга каждый день, в шесть часов
Резко зазвонил телефон, Андрей был ближе всех, Макс попросилвозьми.
Алло? Нет, не Максим. Тебя Маша.
Повесь.
Бзыньк.
Что за Маша?
Жила тут одна. Выпросила денег на скорняка, который ей шубу шьет, так дешевле, чем в салоне покупать. И все пробухала где-то. Вчера звонит ночью, говоритскорняк еще денег хочет. Хули ржете?
Телефон опять затеребонькал.
Привет! Пошла ты к такой-то маме, понятно! Скорняк твоймифический! Иди на хуй вместе со своим скорняком! Что?! Не звони больше! Найду тебя, ебну дура!
Ровно год прошел, как меня выгнала жена, я уже едва помню ее имя. Оставил съемную квартиру, несколько дней живу в своей комнате на Петроградской. Ждать недолго, в воскресенье утром стартуем. Макс уже там, остались я, Андрей и Дима Яновский, с ним и поедем.
Гуляю в ЦПКиО, тишина от ватной пелены снега, белые скелеты деревьев, небо цвета "мокрый асфальт", белки матерятсяя тяну к ним пустые ладони
Дворец ресторана "Восток", официанты сидят за одним столом, посетителей нет. Занял столик, подали суп и водку в графине. Смотрю в окно, пьянею. Оранжевое солнце по-зимнему доброе, на него можно смотреть не мигая, вот-вот коснется белого одеяла Финского залива и станет темно. Налил водки в фужер, заказал еще.