Стражник освободил одно стремя, и Тед, опираясь на него, легко вскочил на лошадь позади дозорного. Караул ездил на легких и плоских седлах, на которых легко устроиться вдвоем. Второе место предназначалось для подвергнутых аресту. Их обычно перекидывали через седло, как тюки.
Сдается мне, среди нашей компании немало людей испробовали на себе такой способ передвижения! Паласар усмехнулся, обведя взглядом свой отряд. Скоро разъезд вернулся в цитадель, продолжил он. Во дворе у конюшен они встретили Селима нашего начальника стражи. Стражник, который привез Теда, доложил о происшествиях. Выслушав рассказ, Селим приказал разъезду возвращаться в город, а Теду сказал пройти в казармы. По дороге он устроил Теду беглый допрос. Тед держался истории, в которой он был странствующим рыцарем и чудом спасся в кораблекрушении. Он настолько хорошо вообразил себе эту историю, что сам начинал верить в нее, хотя так и не открытая мной правда была, как я могу судить, несколько иной.
Начальник стражи прохладно воспринял заверение Теда разобраться с драконом, в ответ он лишь сухо поинтересовался, как тот собирается это сделать. Ответить Тед не успел, потому что Селима срочно потребовал по какому-то делу нарочный, и он остался в казарме с другими стражниками.
Вскоре за этим у Теда случилась перепалка с одним из наших воинов. Печальным, но ожидаемым итогом которой стала кровавая бойня, в которой погибло трое наших стражей. К счастью, у остальных хватило ума не лезть под горячую руку. Это весьма расстроило Селима, который подумал, не отправить ли ночного задиру на плаху, но Селим не рискнул самолично распорядиться судьбой Теда. Он пошел к царю и на утреннем докладе представил дело Теда в самом невыгодном для него свете, что, надо сказать, произвело на царя необыкновенно приятное впечатление. Царь приказал осыпать Теда всяческими почестями и даже изъявил желание лично увидеть невероятного героя за обедом. Но я смотрю, что публика заскучала, поэтому я, как хороший рассказчик историй, поспешу перейти к более интересной части нашей истории, которая включает повествование о драконе, о том самом, шкура которого пошла на мои сапоги.
Он явился ночью, как многие дни до этого. Наши стрелометы не смогли повредить его шкуру, как и многие дни до этого. Тед находился в цитадели и с первым известием отправился руководить обстрелом, но когда он добрался до башни, руководить было уже нечем. Дракон спалил целую батарею вместе с нашими отважными стрелками.
Храбро пробираясь через обгоревшие тела и не думая о том, что та же участь может постигнуть его, Тед вышел на верхнюю площадку башни, где догорали стрелометные машины. Дракон сидел на стене башни, вцепившись когтями в каменные зубцы. Дальнейшее описано весьма точно, поскольку множество свидетелей наблюдали за происходящим с соседних башен, а место отчаянного сражения было ярко освещено горящими стрелометами.
Герой извлек из ножен свой меч и ударил дракона по когтистой лапе, по той единственной части, которую мог достать мечом со своей позиции. Нам не известно, нанес ли он дракону существенную рану. Сам Тед скромно говорил, что ранить дракона не получилось. Многие свидетели говорят об обратном, хотя достаточного количества крови никто так и не нашел, поэтому если рана и была, то не такая, чтобы навредить дракону.
Моим слушателям, конечно, интересно, что последовало за этим! А было вот что. Дракон, почувствовав удар меча, оторвался от башни и воспарил над ней. Все уже приготовились хоронить героя, обращенного в пепел новой порцией огненного дыхания страшного зверя, но дракон лишь смерил Теда взглядом и умчался в ночь, оставив наш город.
А где ты был в это время? Ты же был там, но все время говоришь, полагаясь на других наблюдателей, спросил у Паласара Каспар.
Мне, как и положено, приходилось оставаться в архиве, глубокие подвалы которого весьма удачно приспособлены не только для хранения ценных книг, диванов и списков, но и самым лучшим образом годились для надежного укрытия вашего покорного слуги.
Как бы то ни было, дракон улетел, и не просто улетел, а был остановлен. Наутро Тед получил от царя вдвое больше почестей и даров, чем в первый раз. Также царь, предвидя решительный перелом, назначил его чрезвычайным диктатором города, и Тед принял командование над всей королевской гвардией для закрепления успеха на следующую ночь.
Увы, все старания, предпринятые для отражения новой атаки огнедышащего чудовища, оказались напрасны. Дракон не прилетел ни на следующую ночь, ни через одну, ни позже. Десять дней кряду мы укрепляли оборону, готовясь к новому нападению, и только на десятый день признали: наш город свободен. Ворота были торжественно открыты. Патрули разосланы в дальние концы царства, чтобы отыскать следы чудовища, а лучше его логово, потому что Тед был уверен пока дракон жив, нельзя возвращаться к мирной жизни.
У него были основания так считать. В те времена я не знал об этих основаниях и вместе с другими жителями роптал на то крайнее положение, в котором царский диктатор держал наш город все десять дней. Но пока город не возвращался к мирной жизни, мирная жизнь сама возвращалась в город. Тем, кто слышал историю про Магомеда и гору, это должно быть понятно.
Через несколько дней после того, как ворота были открыты, царь снял с Теда бремя полномочий чрезвычайного диктатора. Был объявлен большой пир в честь победителя дракона, хотя Тед всячески этому празднику, разумеется, а не утрате полномочий, противился.
На том пиру, куда я был приглашен по своей высокой должности вместе со множеством других знатных горожан, мне впервые удалось воочию узреть героя. Он был высок, крепок и вышел статью, хотя в лице я не прочитал чего-то особого, кроме усталости и одержимости идеей довести начатое до конца. На пиру Теду был пожалован титул и земли, он выбрал себе жену из представленных ему прекрасных девушек и сочетался браком. А уж выпито и съедено тогда было столько, что я не припомню таких торжеств. Расходные списки, которые прислало мне позже казначейство, заняли целый том, и каких только яств там не было!
К слову, там было втрое больше яств, чем мне довелось увидеть на пиру на праздничных столах, но склонность к известного рода приписывательным фантазиям это неустранимая язва, как мне отлично известно, всякого казначейства, и я готов отдать руку на отсечение, что проще увидеть ангела, чем честного казначея или банкира. Впрочем, оставим это, ведь мое дело было хранить списки, а не проверять их истинность.
Я не надеялся скоро увидеть нашего героя вновь, ведь под утро, когда я покинул пир, он едва держался на ногах и передвигался лишь с помощью Селима, который и сам был едва ли тверже в своих шагах. Когда кто-нибудь из них окончательно терял равновесие, тут же, как по волшебству, из него извергалась рвота, и спасительная струя словно возвращала их запойный дуумвират обратно в равновесное состояние. Думается, что из присутствующих тут каждый побывал хоть раз в состоянии такого безудержного веселья, и оно не требует дальнейших уточнений. Не стоит забывать и о предстоящих нашему герою тяготах первой брачной ночи!
Каково же было мое удивление, когда на следующее утро Ну хотя какое там утро, я и сам уснул с восходом солнца. Скажем, что ближе к полудню, когда я уже с трудом разлепил глаза и готовился лично сделать запись о прошедшем празднике в летопись города, ко мне прибежал один из моих писцов и сказал, что Тед Бесстрашный (таким именем его наградили за битву с драконом), повелитель юго-западных земель, пожаловал к нам и требует пред свои очи самого главного в сем книгохранилище, а самым главным был не кто иной, как ваш покорный слуга, находившийся в то время в должности главного архивариуса.
Я явился к Теду. Он выглядел на удивление бодро и свежо, чем прямо свидетельствовал о своем подлинном героизме, ведь попойка испытание не менее тяжкое для тела, чем битва, и сколько мы знаем славных людей, которые выжили в жестоких сечах, но не проснулись наутро после тяжких празднований!
И чего он хотел? встрял Каспар, подгоняя неторопливого рассказчика.
Не спеши, улыбнулся Паласар. До полночи еще далеко, и костру гореть еще долго.