Но что-то на дне глаз заставляет ощущатьэтой в борщ не плюнешь. Не то что безнаказанноа вообще. Что там Тиг говорил про крокодилов?
«Элтима» пятнадцатый год живёт и здравствует. В последние полторауже под руководством Суренцовойрезко взлетела. Иначе не раскидывались бы деньгами на такие интерьеры. В шараге, хоть и крупней раз этак в ть, не то что генеральному на охрануна приличный холодильник в приёмной не найдут. Скоро ёкнется (шарага, не холодильник. А впрочем, и холодильник тоже). Слава богу, без меня. И без Тига.
Взгляд из-за очковжесть. Лучше не пересекаться. Взгляд практического психолога. Высококлассного. Ещё учует, что мы не просто коллеги
Ну и пусть чует. У меня тоже чутьё. Готова поклясться, Тиг и Милана Кирилловна видятся от силы третий раз в жизни. Поверхностная симпатия. С обеих сторон. Никак не «химия». Либо онанереальный конспиратор.
Вообще-то в тихом омуте самые черти и водятся но выманиватьдолго. Личность явно скрытная. А времени мало.
Результатдаже не отрицательный.
Причастна ли Суренцова к феномену в злополучном офисе 219вопрос открытый.
9 марта, четверг, 13-00
Тиг повернул ключ зажигания.
Ну и как она тебе?
Как ты и говорил. Милейшая тётенька. Но рентген поглощает, как абсолютный чёрный. Может оказаться кем угодно. Женщина есть женщина.
Слушай, аналитик. Может, съездим ещё кой-куда?
Окей.
Машина вошла в индустриальную зону.
А куда?
Увидишь, загадочно ответил Тиг.
Когда увиделапротестовать стало поздно.
«Икс пятая» встала аккурат под окнами офиса 219.
Глава 11
Пушок вдоль позвоночникадыбом. То ли холод из опущенных до упора окон, то ли знакомое ощущение
Последний раз проезжала мимо ещё осенью. Было чисто.
Но сейчас
Атмосфера на подступах сгущена до вязкости. Кожу покалывает, как от прикосновения к ядовитому растению через ткань.
Сплошная геопатогенная зона.
Она растёт. Набирает силу.
Тиг дрожит. Но держится хорошо.
Логично. Порог восприятия высокий. Как у всех двух не-ет, этот скорей трёхмерный.
Погладил по коленке.
Всё нормально?
Не надо. А то и окна не помогут.
Убрал руку.
Она будто знала, что мы едем. Сможешь зайти?
Видала я места и поопасней. И совалась. В одиночку.
Если вдруг чтоуходи сразу. Под любым предлогом.
Не учи батьку детей делать.
Глубокий вдох. Пальцы нажали на ручку двери.
Всё, пошли. Перед смертью не надышишься.
Типун тебе на язык.
Прям уж и на язык? Ещё пригодится
Ухмыльнулся, заразёныш.
Охрану, техничек, хозрабочихда и секретарейпринято не замечать. Вроде как домашние животные. Живые и даже полезныено бессловесные. Но Тиг и яиз тех немногих, кто не только здоровается, но и знает по именам. Так что народ нас обожает. Без преувеличения.
Ребята на КПП чуть не задушили в объятиях. Ни временных пропусков, ни удостоверений личности не спросили. Мы сами предъявили. Чтоб друзей не подставлять. Тут же камеры.
Дирекцию и секретарей знают в лицо даже в цехах. Тем болеебез малого восемьсот сотрудников управы. Знали и нас.
И не забыли.
До третьго этажасорок восемь ступенек. Но полминуты растянулись в четверть часа. У встречных глаза мигом расширяются до размеров блюдечек, уголки губ едут к ушам. Норовят обнять, хлопнуть по спине. От непрерывных «здрасте-здрасте» заплетаются языки, щёки (забытое ощущение) болят от улыбок.
Триумфальное шествие. Прямо «Возвращение короля». ЛадноТиг, но я
Не ожидала.
В приёмной генерального всё, как было. Только журналы на столике другие и цветов в напольной вазе нет.
И секретарша новаяТанечка из канцелярии, моя приятельница. Хорошенькая двадцатилетняя брюнеточка. Стандартная модельная внешность.
Не похоже на попытку меня заменить. Не во вкусе Шахова. Совсем.
Уа-ау! Какие люди без охраны! А вы, мадам, какими судьбами к нам?
Да вот, шефа на переговоры сопровождаю
Скромно, но так это с достоинством.
Уа-ау Люди, да не стойте, как не родные, садитесь! Сейчас кофеёчку сделаю вам со сливками, Гектор Андреевич, как всегда?
Ага. И за что нас так любят, а, Кошка?
А кто вас не любитпокажите. Убью гада.
Вслед за Танечкой я прошла в кухню.
Краны перекрыты. В раковине вода до краёв. На столе пепельница. Полная. Запах табака въелся в обои и даже в замазку между плитками пола. Никакой кондишен не вытянет. Вот и все перемены.
Зато холодильниквсё то же уё прощу прощенияубоище.
Как вам тут живётся? Не обижают?
Танечка покосилась на дверь.
Херово живётся, если честно
Шеф лютует?
Меня хоть пока не трогает. А вообщекрышелёт полный.
Вовремя мы отсюда свалили.
Этточно. Сразу видноне местные. Красивые, довольные, аж светитесь. Везёт вам
Особенно тебе, ясно слышно за многоточием. С самим Гектором Тоневым работать мечта.
Тань, я дверь открою, а кофе неси сама. Не то обольюсь, ты ж мою грацию знаешь
Маскировка. Заодно и за любимца пусть подержится. Хоть за ручку. Для хорошего человека ничего не жалко.
Тиг, словно уловил мысль, принял чашку обеими руками. Пальцы скользнули по пальцам.
Девочка сияет. Будто сам Брэд Питт автограф дал.
Вот так и я ждала. Млея. Умирая. Сгорая заживо. От каждой улыбки мельком, взгляда вскользь До самого 11 июня. Когдаещё не зная, что истекают последние часы неизвестностиот такого же касания едва не рухнула на подломившиеся колени
Танечке, по крайней мере, нет нужды душить эмоции, пряча от всесильного шефа. Да они её и не душат. Чистый восторг обожания. Так не похожий на мою мучительную нежность, пронизывающую сердце раскалённой спицей. Что едва удаётся скрывать под дружеской ирониейв те минуты, когда нельзя коснуться или хотя бы вдохнуть взгляд Ещё час ломать комедию. Не могу ждать Не могу.
Танюш, чего к шефу не пускаешь?
«Телемост» с Москвой, Гектор Андреевич. Сидят с Панковым полчаса уже.
Линия занята. Красный огонёчек на селекторе горит ровным светом. Надо же, ещё помню.
Да и бог с ними, заметил Тиг. Хоть кофе попьём спокойно.
Не дали.
Толпой ввалились участники предстоящих переговоров. Но прежде, чем нас накрыл очередной поток приветственных объятий, пиликнул селектор.
У Шахова эта кнопка называется «Запускайте». В смысле, народ в кабинет.
Тиг и я вошли последними. Я на шаг позадино отнюдь не прячусь за спиной. И не собираюсьинтересно посмотреть, как бывший шеф подавится языком (лучше б вставной челюстьюда вот жаль, не нажил покамест). Ещё бы: собственноручно вышвырнула я вдруг заявляюсь. Равная среди высших. Есть где кондрашке поживиться.
Не подавился, вот жалость-то. Скрюченные пальцы впились в столешницу. Но совладал с собой прежде, чем шок подбросил над креслом. Рывкаточней, намёка на рывокникто, кроме меня, не заметил, а я заметила лишь потому, что ждала.
Безразличный (секунду назадсовсе-ем другой) взгляд вскользь. Руки вновь расслабленно легли на стол.
(а шрам-то на щёчке остался)
(будешь знать, как командовать)
По отработанной схеме я укрылась за экраном ноутбука.
Сконцентрируюсь на Панкове.
Увидеть бы Эльгу
Она не опаздывает.
Значит, не придёт.
Панков десятый месяц живёт в опасной зоне. Дольше Тига. Тот в последние недели выглядел, будто с ним по ночам развлекаются вампирыбледный, измученный, полупрозрачный. А толстячок Панков жизнерадостен, как всегда. Я б даже сказаланенормально весел. Румянец во всё лицо, цыганские чёрные глазищи под неожиданно рыжими бровями энергично сверкают, от урчащего баса подрагивают листики растений в дальних углах. Сильный, однако. Донор, как яно мощней на порядок. Видимо, даже твари столько не съесть, сколько он излучает сам по себе. Совсем на нём не отразилось. Только под глазами тени. Ну, это у всей дирекции. Не ахтецкие дела у шараги.
Ч-чёрт! Всё-таки безумие со стороны Тига притащить меня сюда. Метраж огромный, кондишен вроде исправен но здесь для нас нейтральных мест нети быть не может, пока мразюка резвится. Я о твари, не о шефе. Бывшем.