Ты прав, здесь всюду какой-то порядок. Аж немного не по себе.
Начался пологий подъем. Распадок все так же шел прямо, но в одном месте будто споткнулся его пересекла рытвина, продолжающаяся направо и налево насколько хватало глаз. В одном месте из зарослей будто выглянул лев, но не живой, а как бы окаменевший. Или показалось? Проверять не стали.
Гряда, идущая по левую сторону распадка, кончилась, и открылся вид на те самые холмы. Там стояли три крутых неестественных холма: два побольше, один поменьше. Все одинаковой формы четыре плоских треугольных склона сходились наверху, образуя острую вершину.
Давай на правый холм залезем он повыше.
Сами холмы поросли небольшими кривыми деревьями с иголками. При ближайшем рассмотрении оказалось, что их склоны ступенчатые: каменные ступени по пояс высотой, где-то расколотые, где-то выщербленные, где-то присыпанные почвой и обхваченные узловатыми корнями пахучих деревьев.
Да, такое не Природа нагромоздила, тут люди попотели, каменщики, заключил Камнебой, карабкаясь по ступеням. Камни плохие рыхлые и изъедены временем. Разве что большие и много. Тут не нужно ума, тут нужно число, нужны большие толпы, чтобы такое высечь и нагромоздить. Да еще, небось, насыпь пришлось делать, чтобы втащить по ней камни. И главное, зачем? Большой Курзыц он сложный, там ум приложен. Там чувствуется какая-то важная цель на нем что-то делали или он сам что-то делал.
Но Большой Курзыц мертв, он разрушился, там только труха и скалы, а этот стоит назло дождям и ветрам.
Большой Курзыц умер, а этот никогда и не оживал. Он сразу сделан мертвым, потому и стоит. Большая мертвая груда камней. Там мы нашли много полезного для себя, а здесь?.. Дурное дело. И те каменщики, кто его делал, глупее курзов. Я думаю, они даже глупее нас Или просто их сумасшедший вождь заставил громоздить эту глупость себе во славу. Вон, смотри, там из кустов огромная каменная голова торчит с отбитым носом наверное, его голова. Если бы меня заставили высекать из скалы дурную голову нашего вождя, я бы точно сбежал еще раньше.
Хватит брюзжать посмотри назад, прервал Камнебоя Землевед.
Ого! ответил Камнебой и умолк.
Они уже поднялись на три четверти до остроконечной вершины, увенчанной кривым длинноигольчатым деревом, осталось совсем немного. Камнебой покачал головой и преодолел остаток пути, не проронив ни слова.
Землевед с Камнебоем уселись на вершине в обнимку со смолистым деревом. Приемыш влез на его толстый сук. Перед ними лежала широкая зеленая низменность, рассеченная, как лучами, прямыми луговыми распадками. В одном из них паслись козы. По сторонам распадков ровные заросшие крутые валы, бугры и пригорки, складывающиеся в общую картину. Будто кто-то расчертил местность, с помощью гигантских натянутых канатов и великанских плугов, высек отвесные стены холмов, увитые зеленью, вытянутые вдоль одной линии. На низменности лежала легкая полуденная дымка, и эту дымку пробивали две зеленые скалы, или не скалы Толстые прямые столбы толщиной в десятки шагов, высотой больше сотни. Эти столбы состояли из густого леса! Деревья и кусты громоздились друг над другом, укоренившись где-то в глубине не видно, в чем и как. И тут уже не оставалось никаких сомнений: этот исполинский узор, эти столбы созданы кем угодно, но только не Природой. Островерхие каменные холмы с четырьмя плоскими гранями и невероятная долина, созданная не Природой
Кажется, мы нашли большой след, о котором ты мечтал, сказал Камнебой. Здесь жили не только каменщики. Смотри, какие там столбы! Только курзы со своим серым камнем с зандынами могли такое поставить.
Да, но след снова мертвый. Мертвый след далекой древности. А вся эта зелень лишь жизнь поверх смерти. Мне кажется, там под валами и буграми что-то похоронено. Боюсь, там похоронены не только камни, но и кости Боюсь, что нам некого больше искать.
Попробуем раскопать что-нибудь? вступил в разговор Приемыш.
Силенок не хватит! ответил Камнебой.
Да, не хватит Может быть, река что-то раскопала? предположил Землевед. Она ведь извивается, роет берега, зарывается вглубь, оставляет ступени. Надо бы полазить по обрывам.
Надо как-то назвать эти каменные холмы. Эх, жаль малышек с нами нет, посетовал Камнебой. Ну-ка, Приемыш, придумай что-нибудь.
Трегромады, предложил Приемыш, их три и у них треугольные стороны.
Годится! отозвался Землевед.
Когда шли назад, тот же самый путь казался загадочней и почему-то опасней, хотя все понимали, что бояться нечего древность мертва. На сей раз по сторонам смотрели гораздо внимательней: действительно, в зарослях прятался каменный лев, кое-где из склонов выглядывали развалины, из одного холмика торчал высокий кусок стены с квадратными дырами. Снова в траве показались и исчезли мохнатые хвосты, а один из них, серый, сопровождал разведчиков почти до самой реки.
Женщины, торжествуйте! закричал Землевед с крутого берега, подходя к стоянке. Остаемся здесь на несколько дней, пока не поймем, что делать дальше. Отдыхайте и отъедайтесь! Тут интересно!
И мужчины полезли по обрывам. Приемыш порхая, как бабочка, от камня к камню; Камнебой с Остроглазом быстро перебираясь по склонам, как муравьи; Землевед двигаясь не спеша и цепко, как жук.
Ровные красные камни! сообщил Камнебой. Легко разбиваются, на инструменты не годятся.
Тут блас, как на Большом Курзыце, доложил Остроглаз. Им можно резать мясо.
Я нашел тулбы, сразу три! вскричал Приемыш.
Кости! Человеческие кости, хребет и череп!
Все бросились на зов Землеведа. Из плотной массы песка, глины и гальки выступал позвоночник и задняя половина черепа.
Ну вот мы и нашли Что я и говорил. И никакие они не великаны и не духи. Такие же люди.
Почему его никто не сжег после смерти? спросил Остроглаз. Он же не смог через пепел превратиться в траву и через пламя стать духом!
Эх, тут можно много чего спросить! ответил Землевед. Был ли кто-то рядом, кто мог его сжечь после смерти? Сжигали ли те люди своих умерших? Может быть, они клали их в каменное ложе или закапывали в землю. Может быть, они все сразу погибли и некому было позаботиться о телах. Но теперь мы хоть знаем, что здесь жили люди и оставили следы много следов, очень много очень больших следов.
Камнебой принес в лагерь несколько ровных красных камней мало ли для чего пригодятся. Прыгулька с Веселькой тут же уволокли эти камни, сложили их в две стопки, накрыли ветками.
Камнебой, сидя на камне, следил за их игрой.
Что вы делаете, чем вы играете? спросила Мамаша.
Это чикры. Здесь будет жить овечка, ответила Прыгулька.
Камнебой вскочил и прошел несколько шагов туда-сюда, схватившись за подбородок:
Так вот зачем эти камни! Из них те люди строили жилища, как я сам не догадался? Они повсюду я видел несколько таких камней, слепленных серой глиной. Значит, это был кусок стены.
А мы можем построить жилище из этих камней как там они назвали, чикров? для себя? спросила Мамаша.
Конечно, можем построить стены! Надо только найти хорошую липкую глину. И найти, из чего делать крышу
Да подождите вы с жилищем! вмешался Землевед. Я не понимаю, что делать дальше. Здесь не лучшее место, чтобы остаться, мне оно не нравится, даже не знаю, прочему. А еще меня беспокоит река ее нрав изменился. Вы-то спокойно сидите на плоту, а меня перед каждым поворотом всего сжимает что там, может быть такая же крутобойня, как у Большого Курзыца. Оставаться не хочется, и плыть рано
Смотрите, вон Остроглаз что-то интересное несет.
Остроглаз принес большой кусок бласа в полторы ступни шириной.
Смотрите, с одной стороны он совсем гладкий! В нем все отражается, как в воде. Красотка, можешь поглядеть на себя. Ты же любишь смотреться в воду. Встань вот сюда, на границу тени от куста, так, чтобы на лицо падал солнечный свет, и смотрись в блас в сторону тени Вот так
Лицо Красотки вытянулось, потом перекосилось. Она посмотрела на Запевалу, потом на Мамашу.
Что со мной?! Неужели я стала такая старая? У меня же совсем недавно была ровная гладкая кожа! Когда появились эти морщинки здесь и здесь?! Вся в каких-то пятнышках, прыщиках. Что со мной случилось?