Сэм проследовал за мной на кухню и, усевшись за столом, с завистью посматривает на мои блинчики. Я улыбнулась. Я взяла намазанный маслом и политый сиропом кусочек и вернула долг Сэмми, плюс проценты. Продолжая жевать, он вышел через двери, таща на буксире медведя.
Эй, крикнула я ему вдогонку. Он повернулся, его брови поползли вверх. Всегда пожалуйста, сказала я повторив то, что он обычно говорил мне.
Всё ещё с набитым ртом он улыбнулся.
Сэм, держись подальше от реки и того домика на дереве, пока я не смогу пойти с тобой. Обещаешь?
Я обещаю, Сара. Он вышел.
Я уже почти доедала, вошла мама, неся почти пустую кружку с кофе. Таким был её обычный завтракпара чашек черного кофе. Она уставилась на мою тарелку.
Только не говори мне, что ты съела всю стопку блинчиков.
Вместо ответа я наколола на вилку кусочек, окунула его в сироп и растаявшее масло, потом посмотрела ей прямо в глаза и отправила его в рот. Мама никогда не называла меня толстой, что было бы нелепо, так как я была скорее тощей. И я привыкла к её резкости и критикея могла с этим справиться. Но пока я жевала и проглатывала, я думала, что, может быть, пребывание в этом доме сделало её отношение чуть худшим, чем обычно.
Она нахмурилась и прочистила горло.
Завтра мы едем в Балтимор. Ваш отец хочет показать вам Джона Хопкинса. Я ожидаю, что ты возьмешь на себя Сэмми. Хорошо?
Разумеется, мама. Мы с Сэмми оба хотим там побывать.
Раздавались ли какие-нибудь забавные звуки прошлой ночью?
Спала как убитая. Я отрицательно покачала головой.
Она посмотрела на меня, как будто сомневалась в моей искренности.
Ладно, вероятно мы здесь останемся ещё на день-два. Ты же знаешь, как я ненавижу гостиницы.
Я это знала.
Мы с Сэмом не против, сказала я. Хм, мама? Она выжидающе посмотрела на меня. Я заколебалась, прежде чем задать вопрос. Ты когда-нибудь разбивала маленький голубой китайский кувшин?
Её лицо быстро превратилось в маску гнева и отвращения.
Она даже не смогла выбросить осколки? Как и всё остальное в этом доме, это что, тоже часть алтаря? Ты ведь выбросишь их в мусор, ради меня, милая?
Конечно, солгала я.
За пару дней мне нужно переделать кучу работы. Просмотреть бумаги, провести инвентаризацию, подготовить все к продаже. Я хочу, чтобы ты присматривала за Сэмми, убедись, что он не попадет в неприятности.
Разумеется. Конечно.
Где Сэмми сейчас?
Просто гуляет.
Мы обе подошли к окну, чтобы проверить. Сэмми был там, играл в прятки в кустах. Он был далеко, но я слышала, как он радостно болтает.
Он, что, разговаривает сам с собой? голос мамы был обеспокоенным и обвиняющим. Она всегда искала в Сэмми признаки странного поведения, в точности как всегда искала у меня признаки целлюлита.
Он всего лишь играет. И громко разговаривает. Маленькие дети всегда так делают.
Ага, ответила она. Шизофреники тоже.
Я едва успела подумать про себя: «Очень мило», когда мы услышали резкий стукмолоточек у входной двери.
Боже, сказала она. Кто это может быть? У меня вс в порядке с внешним видом?
Ты выглядишь отлично, мам. Моя мама всегда выглядела отлично, макияж всегда был безупречным, на одежде не было складок. Ни грамма целлюлита.
Она направилась к входной двери. Я услышала, как она открывает её.
Мать честная! я слышала её визг так четко, как будто она была рядом. Роберт, я так рада тебя видеть! сказала она столь же высоким голосом.
Голос Роберта был более приглушенным. Я не могла расслышать его ответ.
Сколько же мы не виделись? продолжала мама своим сопрано на полной громкости. Двадцать лет? Это, наверное, твой сын. Он похож на тебя. Я видела вас обоих вчера вдалеке. Жалела, что вы не смогли остаться. Я так рада, что вы вернулись, теперь мы можем поговорить. Господи, он такой высокий и привлекательный, Роберт. Ты можешь поверить, что у нас уже такие взрослые дети?
Я не смогла услышать, верит ли Роберт. Моя мама продолжала в том же духе.
Ты должен увидеть мою Сару. Она на кухне.
Боже мой. Она притащит их сюда. А я в мятой футболке и джинсах с сиропом, размазанным по лицу. Я почти швырнула свою тарелку с блинчиками в раковину, потом повернулась и так туго, как только могла, стянула свои спутанные волосы резинкой, которая была на моем запястье.
Сара, детка.
В дверях показалась странная женщина, которая выглядела как моя мама, её глаза сияли, на щеках пылал румянец. Затем я понялапочему. Роберт, которого я узнала как отца в той паре в черных костюмах с бабушкиных похорон, следовал за ней. В нем было полных шесть футов роста, золотистый загар, белоснежные зубы и прочее. Ему было где-то лет сорок с небольшим, но даже я была поражена.
Я бы хотела представить тебя моему старому другу, сенатору Роберту Хэтэуэю.
Он улыбнулся сияющей улыбкой. Я пожала его протянутую руку так сильно, как только могла. Не оторвать бы её.
Ряда с вами познакомиться, сенатор Хэтэуэй.
А это, мама махнула рукой на кого-то, стоящего рядом, сын Роберта, Ричард.
Ричарддругая половина парывышел на свет, с улыбкой на лице. И у меня мелькнула мысль: «Спасибо, мама. Огромное тебе спасибо. Почему бы мне просто не застрелиться». Отец был сногсшибательным; сын был таким же, и ему было семнадцать.
Привет, запинаясь, сказала я.
Привет, поздоровался он, продолжая улыбаться.
Сара очень похожа на тебя, Анна. Это был сенатор, так мило с его стороны.
Благодарю вас, автоматически ответила я, с удивлением заметив, что мой голос в точности звучит как мамин. Она положила руку мне на плечо и добавила:
Мне всегда льстит, когда кто-нибудь говорит о подобном сходстве.
Ладно, подумала я, заберите кто-нибудь этого двойника. Я хочу назад свою обычную маму.
Я никогда раньше не был в Доме Эмбер, миссис Парсонс, проговорил Ричард. Я бы с удовольствием осмотрел его.
Мама и сенатор выжидающе посмотрели на меня. Внутренне я вздохнула и пожелала, чтобы у меня оказался освежитель дыхания. Внешне я улыбнулась, надеясь, что в зубах не застрял блинчик.
Разумеется. Правда, я сама не слишком много здесь видела. Можем осмотреть всё вместе.
Замечательно, сказал он.
Мы обошли библиотеку и гостиную, я блестяще проводила экскурсию, давая объяснения, типа «Это библиотека» или «Это гостиная».
Когда мы прошли в парадный зал, он вставил:
Это парадный зал. Затем рассмеялся, правда, при этом он ни на что не намекал. Я засмеялась в ответ и слегка расслабилась.
Прости, сказала я. Я не слишком хороший экскурсовод. А почему ты вообще захотел пойти? спросила я.
Ты шутишь? В этой части Мэриленда любой бы воспользовался случаем побродить по Дому Эмбер.
Правда? спросила я. Кто угодно в возрасте до тридцати?
Он улыбнулся и пожал плечами.
Мама была большим коллекционером древностей. Она всегда хотела побывать внутри этого дома. Наверное, она и меня этим заразила.
Была? переспросила я.
Да, ответил он после паузы. Она ушла несколько лет назад.
Мне жаль.
Мы с папой неплохо справляемся. Он сменил тему, махнув рукой в сторону портретов, которые я заметила накануне:Это картины примерно семнадцатого века, так что это вероятно Сорча и Лиам О'Мэлли, основатели Дома Эмбер. Как и часы, сказал он, когда мы пошли дальше, это восемнадцатый век, и выглядит, как будто тут есть свои оригинальные краски. Он повернулся и махнул в сторону картин с библейской тематикой. Считается, что эти картины рисовал Эдвард Хикс.
Я была слегка изумлена.
Ладно, сказала я. Ты ведь просто прочитал это всё заранее, ведь так?
Почти, он ухмыльнулся. Я просто использовал свои познания в области антиквариата. Но это было впечатляюще, не правда ли?
Ага, сказала я. Ты должен быть политиком.
Ну, это же семейное дело. Он рассмеялся.
Мы дошли до компаса в виде розы ветров на полу, и он повернул голову в сторону комнаты Сэмми.
Знаменитая морская комната. Принадлежала сыну капитана, Мэттью. Он умер молодым, вероятно от туберкулеза.
Откуда ты знаешь всё это? спросила я. Это же моя семья, а я не знаю совсем ничего.