И будет время для всего под солнцем, голос священника поднялся на заключительной ноте время для смеха и для танцев. Я верю, что даже сейчас, Ида танцует в лунном свете в объятиях своего любимого Марка.
Я посмотрела вдаль, за кладбище, через поля и деревья на дом моей семьи, дом, притаившийся за густой границей сада. Порыв ветра сдул волосы на лицо, зашептал мне в ухо. Я услышала эхо голосов, возможно, долетающих с каких-то лодок на реке.
Казалось, мы с Сэмми были единственными, кто слышит голоса.
Поток спустился с холма к дому, где Роза приготовила обед. Я была одной из последних, вошедших в двери. У меня болела голова с тех пор, как Мэгги разбудила меня, боль была тупой, доводившей до оцепенения.
Дом был битком набит людьми, многие уже держали в руках тарелки с едой. Они тихо беседовали, разбившись на маленькие группки, как я предположила, о моей бабушке. Она была заметной фигурой здесь. Участвовала в деятельности церкви, сообщества. Организовала сбор средств для исследований функций мозга и неврологических отклонений.
Даже со всеми этими людьми, дом казался пустым без неё. Впервые за всё время, я чувствовала все эти пустые пространства. Впервые я ощутила высокие потолки, длинны коридоры, пустые комнаты, казалось, они ловили звуки и удерживали их там, в тусклом эхо.
Наверное, это всё просто головная боль.
Я нашла маму в маленьком зале справа от лестницы. Она в одиночестве сидела на диване, на коленях стояла нетронутая тарелка с едой. Она сделал мне знак сесть рядом с ней.
Где папа? спросила я.
Помогает миссис Виппл с её машиной.
А почему закрыты все зеркала? По всему дому.
Должно быть это сделала Роза, ответила мама. Южное суеверие. Чтобы помочь духу бабушки перейти на другую сторону. Она сделала глубокий вдох. Я накрыла её руку своей. Она прожила хорошую жизнь, как ты думаешь? спросила она. Это случилось так неожиданно, понимаешь? Удар. И всё. Я никогда такого не ожидала.
Да, сказала я.
Но сегодня я проснулась и было такое чувство, что это не было неожиданностью. Как будто я давно об этом знала Её голос слегка надломился, но она успокоилась, Я рада, ну, что мы смогли отпраздновать твой День Рождения до того, как мы все узнали.
Да, сказала я. Я тоже.
Она потерла свой висок ладонью.
У меня жутко болит голова. Ты не могла бы принести мне аспирин, детка? Пожалуйста?
Я продиралась сквозь толпу, пробивая себе дорогу к вращающейся двери в конце коридора. Я добралась до кухни.
Роза повернулась и уставилась на меня.
Ой, сказала я, Простите. У меня в ушах звенело, и я была слегка сбита с толку.
Что-то не так? спросила Роза.
Нет, хм Я Разве Джексон не должен быть здесь?
Понятия не имею, почему я так сказала. Очевидно, что Роза тоже ничего не поняла.
Ты что-то хотела? Может быть перекусить?
Я бы убила за вишневую колу.
Она подошла к холодильнику и порылась в его содержимом. Я подошла к узкому шкафчику, в котором бабушка хранила аспирин.
Ты плохо себя чувствуешь? спросила Роза, заметив таблетки, когда передавала мне напиток.
У мамы болит голова.
Кажется, это сегодня со всеми происходит.
Точно, сказала я. Спасибо за содовую.
Мне нужно вернуться туда, убрать часть тех тарелок. Крошки будут повсюду. У нас
под диванами появятся тараканы, закончила я. Она уставилась на меня. Простите, снова сказала я, я не собиралась заканчивать за вас ваше предложение.
Не забудь стакан с водой, сказала Роза, подозрительно осматривая меня.
Что?
Для твоей мамы.
Точно, сказала я.
После того, как я отнесла маме аспирин, я пошла на поиски Сэмми. Я нашла его там, где, как я знала, он должен был бытьв морской комнате наверху. Он жил здесь каждый раз, когда мы приезжали сюда.
Сэмми сидел за столом, во вращающемся кресле, и медленно крутился в нем. Он вопросительно посмотрел на меня.
С тобой всё хорошо, дружок? спросила я.
Болит голова, в конце концов, ответил он, но я в порядке.
Хорошо, сказала я. Думаю, тогда я пойду вниз. Я повернулась, чтобы уйти.
Сейчас лучше, чем было раньше, сказал он.
Лучше? повторила я. А что лучше, дружок?
Вещи, ответил он. В этом был весь Сем. Мастер конкретики. Я должен тебе кое-что отдать, Сара. Кое-что, что я нашел.
А что ты нашел, Сэммиус?
Он вытащил Злобного Мишку и пальцы в дырку под лапой игрушки. Он потянул за конец цепочки, которую он выудил из отверстия. Кулон на другом конце выскочил из дырки.
Сокровище, глупо подумала я.
Что это? спросила я у него.
Он вложил его в мою руку. Это был гладкий камень, желто-оранжевый и полупрозрачный. Янтарь. И внутри него находился паук с длинными, тонкими лапками. По моей коже пробежали мурашки. Я всегда ненавидела пауков.
Он ядовитый. Укус никогда не проходит даром.
Я знаю, Сара.
Он восхитительный, сказала я.
Всегда пожалуйста, кивнув ответил он.
Точно, спасибо, дружок. Я одела его на шею. И тут мне показалось, что я должна увидеть кого-то ещё, сказать что-то. Мне нужно идти, Сэм, хорошо? Мне нужно найти Джексона.
Он оценивающе осмотрел меня.
Ага, сказал он. Тебе нужно найти Джексона.
Я вышла на улицу. Пошла к конюшням и заглянула внутрь. Лошади тихо ржали. Я побродила по передней лужайке и в садах. Спустилась вниз по каменным ступенькам, к причалу, где покачивался «Янтарь».
Поднимаясь назад к дому, я свернула в сторону и вошла в лабиринт. Я отыскала путь к центру, поднялась по мраморным ступенькам кованного домика.
Он был там.
Он улыбался. Мне нравилась его улыбка. Она ему подходила. Теплая, дружеская, открытая.
Я знала Джексона всю жизнь. Мы вместе играли иногда, когда были детьми, когда мы приезжали сюда. Я даже не замечала его шрамы Джексон был просто Джексоном. Так странно, что я заметила его улыбку. И мускулы под тканью его рубашки. И то, что его руки в точности напоминали руки отца руки хирурга, огромные и квадратные, с длинными пальцами. Было странно, когда я задумалась, на что это будет похоже, когда эти руки обхватят мое лицо чтобы
Додумав до этого места, я остановилась. Я увидела, что он наблюдает за мной, как будто точно знает, о чем я думаю. Я попятилась.
Я надеюсь, что мы теперь переедем сюда, сказала я.
Так и будет. Он едва кивнул.
Я улыбнулась в ответ на его уверенный тон.
Ты знаешь что-то, чего не знаю я.?
Я много чего знаю, с ухмылкой сказал он.
Заткнись, фыркнув, ответила я. Я потерла лоб. На этом места у меня когда-то была огромная шишка. Или нет? Сейчас лоб был холодным и гладким. У меня был этот сон. Хотелось бы мне его вспомнить. Но он всё время как будто ускользает от меня, понимаешь? И было ещё что-то мой голос оборвался. Что-то важное.
Скажи мне, попросил он.
Это возможно. Слова ускользали.
Его глаза расширились. Зелёные глаза наполнились надеждой.
Почему я это сказала?
Что должно произойти? спросила я, чувствуя необходимость, которую я не понимала.
На мгновение мне показалось, что он хотел что-то сказать, но затем он лишь улыбнулся.
Нам нужно лишь подождать и мы всё увидим. Ведь так?
Он протянул руку, прикоснулся к краешку моего глаза, и показал мне кончик своего пальца.
Слеза, сказал он.
Она блеснула, поймав свет. Я закрыла глаза.
Что будет, если он проведет рукой вдоль моей щеки? И разделит мои губы своим пальцем? И склонится так близко, что его дыхание станет моим дыханием?
Что будет если он, наконец, наконец поцелует меня?
Благодарности
Мы узнали, что нужно свернуть горы, чтобы сделать что-то в своей жизни, в том числе для того, чтобы замысел о книге добрался до книжных полок. Нам нужно поблагодарить много людей, которые превратили Дом Эмбер в книгу.
Во-первых, нашу бабушку и Капитана, Лори и Лунди Муров, которые разделяли любовь к старинным вещам, и нашего мальчика, Синджена Рида, который разделяет любовь к рассказыванию историй и который предложил много полезных идей для этой книги. Эти трое всегда поддерживали нас во всех начинаниях, какими бы безумными они ни были. Следующей будет наш самый первый читатель и критикДжессика Вандершейд. Джеситвой энтузиазм давал нам силы продолжать дальше, даже во время сложностей процесса передачи на рассмотрение.