Внимание! Это полицейская операция! Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками! донеслось с улицы так громко, что стёкла задребезжали.
Я послушно разжал пальцы, роняя пистолет. Угораздило же его взять!
Молчи, я буду говорить, сказала Дарина, обходя меня и открывая дверь.
Конечно же, я не спорил. Дарина вышла, замерла на площадке перед дверью. Руки она не подняла, кстати.
Шагнув за ней, я из какого-то упрямства хоть и поднял руки, но не полностью, как в кино, а лишь согнув в локтях. Будто собирался поприветствовать полицию.
Глава четвёртая
Как же снаружи слепило глаза! Нас держали в круге света, а что куда хужеещё и под прицелами.
Лечь на землю! Руки на виду! рявкнул мегафон, и звук заметался по переулку.
Дарина выждала несколько секунд, пока стихло эхо, потом неожиданно громко ответила:
Я Дарина, хранитель Гнезда. Кто старший среди вас, люди?
Она как бы сразу провела грань, и полицейские смешались.
Потом к нам двинулась кряжистая широкоплечая фигура. В матовом непрозрачном шлеме, в пластиковой броне, не в обычной полицейской, а в какой-то хитрой, с утолщениями на суставах. Силовая, что ли? Как у сил специальных операций?
Визор шлема сдвинулся вверх, одновременно прожекторы чуть сместились, прекращая нас слепить. Часто моргая, я рассмотрел полицейскогонемолодой мужчина с щетинистым подбородком, шрамом на щеке. Морда каменная, словно у Изменённых.
Полковник Лихачёв, отдел «Экс». Хранитель этого ГнездаАнна Цой.
Он помолчал, вглядываясь в Дарину.
А тыжница Дарина Мельникова.
Точно! Фамилия у Ростика была Мельников. Ничего себе подготовка у полковника, он что же, всех в Гнезде знает по именам и фамилиям?
Я хранитель Гнезда, повторила Дарина. Хранитель Анна мертва.
И почему я должен поверить?
Потому что ни одна жница не назовётся хранителем, если им не является, ответила Дарина.
Полковник Лихачёв размышлял. Потом спросил:
Что у вас случилось?
Небольшое недоразумение, ровным голосом ответила Дарина. К сожалению, даже у нас случаются конфликты, приводящие к печальным последствиям. Несколько наших погибли. Это печально, но не должно вас волновать. Мы уладим свои проблемы.
В переулке труп убитой стражи, сказал полковник. Зинаида Кириллова.
Как-то странно было слышать нормальные, человеческие имена и фамилии, когда речь шла об Изменённых. На имена-то они поначалу откликались, хотя обычно сокращали или коверкали их, но фамилии игнорировали напрочь.
Да, согласилась Дарина. Хорошо, что вы её обнаружили.
Она на миг запнулась, потом продолжила:
Вы можете забрать тело. Гнездо не будет настаивать на его возвращении.
По дрогнувшему лицу полковника я понял, что Дарина только что бросила ему очень и очень соблазнительную наживку.
Что это значит? осторожно спросил полковник.
Она исторгнута, сказала Дарина.
Это она убила хранительницу? предположил полковник.
Гнездо не даёт комментариев, ответила Дарина холодно.
Полковник мялся. Ему явно хотелось свернуть операцию, забрать своих людей и мчаться за наградами и премиями. Вряд ли в распоряжении властей есть много тел Изменённых, уж тем болеестражей в боевой трансформации. Сейчас по всей Москве начнут вытаскивать из постелей учёных и врачей, а к утру тело несчастной Кирилловой уже просветят всеми рентгенами, разрежут на кусочки и осмотрят под микроскопами.
Чёрт, гадость какая. Даже представлять не хочется.
Как себя чувствует уважаемая мать Гнезда? спросил полковник. На этот раз он обошёлся без имени. Не знал, кто мать?
Она очень расстроена и готовится отойти ко сну, сказала Дарина.
Полковник чуть прищурился, а я понял, что Дарина говорит о Наське. И одновременночто это ещё одна её подачка. И «расстроена», и «готовится отойти ко сну».
Выходит, отдел «Экс» тоже немногое знает?
А это кто? Лихачёв кивнул на меня.
Это Максим, небрежно сказала Дарина. Он пользуется полным доверием матери и призван мной для расследования инцидента.
Я прям чувствовал, как полицейский буравит меня взглядом.
И как фамилия Максима? спросил Лихачёв.
Воронцов. У вас ещё остались вопросы?
Удивительно, она и впрямь помнила мою фамилию! С одной стороны, обидно, что назвала, а с другой разве это помешало бы полиции узнать, кто я?
У Максима Воронцова был в руках пистолет, сказал Лихачёв.
У него был в руках предмет, похожий на пистолет, поправила Дарина. Но я бы попросила вас выдать ему разрешение на ношение оружия.
Полковник аж поперхнулся от такой наглости.
Но Дарина добавила, как припечатала:
Это просьба Гнезда. Он пользуется доверием матери.
Полковник постоял, размышляя. Потом кивнул. Махнул рукойи прожектора угасли.
Могу ли я узнать, почему вы приехали? спросила Дарина.
Анонимный звонок, коротко ответил Лихачёв, спускаясь с лестницы.
Полицейские стали уходить куда-то в стороны. Броневикэто действительно был приземистый полицейский броневик, такие нечасто увидишь на улицах, мягко заурчал мотором и уехал следом.
Прошла минутаи словно никого тут не было.
Я посмотрел на лунное кольцо. Среди полосы пыли плыла Диана, второй по величине осколок Луны. Становилось светлее.
Идём, Дарина пошла обратно. Я за ней. В фойе подобрал пистолет, спрятал в кобуру. Интересно, мне и впрямь выдадут разрешение на оружие?
Спасибо, ты меня выручила, сказал я. Думал уже, что сейчас мордой в грязь уронят
Я осёкся.
Дарина рыдала. Тихо, беззвучно, застыв, как столб. Люди, когда плачут, стараются к чему-то прислониться. Наверное, потому, что плачущийон беззащитен, он нуждается в опоре. А она стояла, будто столб, и тихо ревела.
Дарина сказал я неловко.
Зи прошептала Дарина. Зи, прости меня Я же её оболгала, Максим! Я её назвала исторгнутой! Словно она убила хранителя её будут препарировать как как животное как как диковинку
Вы были подругами? спросил я и осторожно тронул Дарину за руку. Кожа жницы и впрямь оказалась слишком гладкой и скользкой, будто покрытая тефлоном. Но тёплой. Живой.
Интересно, она меня не порвёт на кусочки за прикосновение?
Она не порвала. Прижалась лицом к плечу и зарыдала громче. Сквозь слёзы сказала:
Мы все подруги были
Я неловко погладил её по спине.
Глупо получается. Вроде девушку успокаиваешь, а на самом делеИзменённую. А ещё её груди упирались в меня, и казалось, что у нас обнимашки, а дальше всё будет по обычной программе
От этой мысли мне стало стыдно и противно. Она же не человек! Вокруг полно мертвецов!
Всё будет хорошо, сказал я. Ты жива, и Наська жива
Дарина вздрогнула под моей рукой. Мрачно сказала:
Это пока И тебя я подставила. Ляпнула с перепугу. Лучше бы мордой в грязь.
Почему? не понял я.
Я же сказала полковнику, ты не услышал? Ты призван.
И что?
Дарина отстранилась и удивлённо посмотрела на меня. Глаза её мерцали глубоким сиреневым светом.
Это не шутки, Максим. Это так просто не отозвать. Ты теперь почти в Гнезде. Пока не выполнишь миссию. Извини, пожалуйста. Я перепугалась
Я стоял, хлопая глазами и пытаясь осмыслить, во что же ввязался.
К полуночи на улице стало совсем безлюдно. Лишь от «Пушкина» доносились весёлые голоса и с хлопаньем взлетали в воздух фейерверки. С рёвом промчались два мотоцикла, на втором, за пилотом, сидела хохочущая девушка в длинном вечернем платье. Выглядело это безумно, но весело. Золотая молодёжь отдыхала.
Я подумал, что, если бы не Перемена, и отец остался бы в своём министерстве, то и я бы здесь чилил, а не бродил вечерами по Москве в поисках кристаллов. Но что жалеть о несбывшемся? Я хороший сёрчер, а теперь ещё, даже подумать смешно, призван Гнездом!
Дарина велела мне прийти днём, часа в три. Я подозревал, что всю ночь она будет собирать по Гнезду тела погибших подруг и друзей. Тяжёлая работа, даже физически, но напрашиваться в помощники я не стал. Да и она не просила. Наверное, в Гнезде было много того, что мне видеть не полагалось.