Затем она щелкнула по ссылке, озаглавленной "Наша философия", и попыталась постичь сложную идеологию физического просвещения. В начале текста говорилось, что все во вселенной состоит из электронов и протонов, и что физическая масса составляет менее одной тысячной части нашего тела, а остальное - не что иное, как пустое пространство. Далее речь шла о том, что мы постоянно теряем и обретаем электроны и протоны. Всякий раз, когда мы касаемся чего-то, мы передаем в это частичку себя, а частичку этого забираем себе. Даже сейчас обмениваемся электронами с далекими звездами. Далее текст стал еще более странным. Речь в нем пошла о том, что нет ничего, что могло бы помешать нам проникать сквозь такие вещи, как стены или пол. Что большинство наших атомов, на самом деле, просачиваются сквозь объекты, к которым мы прикасаемся, и только ионы мешают всему остальному сделать то же самое. Для Мелани все это было выше ее разумения. Она не понимала, как это объясняло то, как один мужчина подсоединял свои соски к автомобильному аккумулятору, или пронзал себе пенис швейной иглой, или как это поможет ее сыну побороть боль. И все же, она продолжала читать.
"Мы являемся частью всего. Наша индивидуальность - это иллюзия, и эта иллюзия наносит нам вред. Думаете, луна, солнце и звезды чувствуют боль? Мы есть вселенная, поэтому ничто в ней не может навредить нам. Как и ничто в нас самих не должно выходить из-под нашего контроля. Ничто в наших телах не должно причинять нам боль. Мы не знаем об электроне, который скользит сквозь нас, поэтому он не вызывает у нас никакого дискомфорта. Его вызывает осознание боли нашим разумом. Иллюзия насчет отдельных индивидуумов, создаваемая для нас нашим разумом, заставляет нас думать, что целостность наших тел оказывается под вопросом, когда что-то нарушает ее. Но в реальности наши тела не имеют целостности. Они текут и меняются постоянно, как вода в ручье, а наш разум - это канал, определяющий, какой путь выберет этот ручей. Думаете, река вздрагивает, когда вы заставляете гальку прыгать по ней? Точно так же, как незаметно электрон проходит сквозь меня, поскольку является частью меня, нож, пуля, огонь, и даже рак должны проходить сквозь меня безболезненно, поскольку они тоже являются частью меня".
Это была странная проповедь, но какой-то смысл в ней все-таки был. Когда Мелани щелкнула по ссылке в нижней части экрана и проиграла потоковое видео, в котором йог пронзил себя мечом насквозь, не пролив ни капли крови и не проявив явных признаком дискомфорта, а затем вытащил лезвие из себя, не оставив ни следа, Мелани была убеждена. Это - человек, который поможет их сыну. Была лишь одна проблема: как он сумеет передать свою проповедь и уроки мальчику, который не мог даже слышать чьи-то слова, не испытывая при этом мучительной боли?
5
Йог прибыл на следующий день.
В жизни он был еще меньше, чем казался по телевизору. Чуть больше пяти футов (1,5+м - прим. пер.). Лицо у него было цвета выгоревшего на солнце клена, с морщинками в уголках рта и глаз. Кожа походила на дубленую. Глаза на крошечной голове казались огромными, радужная оболочка и зрачки были такими широкими, что белков почти не было видно. Мелани почувствовала, что вот-вот утонет в них. Она видела в его сетчатке свое искаженное изображение. Всмотревшись сильнее, она могла поклясться, что видит другие отражения, будто эти глаза захватили образы этих людей и отказывались отпускать. Она не понимала, почему приняла его за азиата, когда увидела на том ток-шоу. Он скорее походил на жителя средиземноморья или на индуса, может, даже на египтянина. Улыбнувшись, йог продемонстрировал два ровных ряда идеальных белых зубов. По какой-то причине Мелани вздрогнула и скрестила руки на груди. Что-то в его улыбке показалось ей угрожающим и хищным.
Заговорил он на идеальном английском, без какого-либо акцента.
- Миссис Томпсон?
- Йог Арджунда? Не ожидала увидеть вас так скоро. Мы еще не успели подготовить вам комнату.
- Все в порядке. Я остановлюсь в комнате вашего сына. Потребуется некоторое время, чтобы установить с ним контакт. За этот период я хотел бы находиться как можно ближе к нему.
Мелани не была уверена, понравилось ли ей услышать это. Что если он какой-нибудь извращенец или педофил? Она снова окинула его взглядом и не нашла в нем ничего угрожающего, по крайней мере, пока он не улыбался.
Его халат был несколько раз обмотан вокруг него, а сандалии на ногах, похоже, были сделаны вручную. На лысой голове виднелись толстые вены, отчего казалось, что он чем-то серьезно встревожен или о чем-то задумался. У него была только одна сумка, которая висела у него на плече, флейта и что-то похожее на свернутую в рулон соломенную циновку.
- Э-э, мы в доме не включаем музыку. От нее у Джейсона болят уши.
- Тогда вы должны знать, что игрой на этой флейте я исцелю вашего сына.
С этими словами человечек направился мимо нее вглубь дома. Он огляделся и одобрительно улыбнулся, словно лев, собирающийся отобедать свежеубитой антилопой.
- У вас очень красивый дом, миссис Томпсон. Где комната Джейсона?
- Первая дверь слева от вас.
Она наблюдала, как маленький индус решительно направился к двери, и у нее тут же поднялось давление. Она боялась, что совершила ошибку. Ей захотелось помешать йогу входить в ту комнату и причинять боль ее ребенку.
- Э-э... хм. Может, я должна представить вас, прежде чем вы войдете туда. Вы можете его напугать.
- Не беспокойтесь. Я представлюсь.
- Но... но как вы будете общаться с ним?
- Поговорю с ним.
- Но он не может выносить шум. Даже шепот причиняет ему боль.
Маленький монах пожал плечами.
- Тогда ему будет больно. В любом случае, все причиняет ему боль. Пора ему научиться справляться с болью, а не убегать от нее. А теперь, если позволите.
Йог Арджунда открыл дверь в комнату Джейсона и шагнул внутрь. Закрыл за собой дверь, прерывая дальнейшую дискуссию. Ей придется просто довериться ему. Он знал, что ей будет очень интересно узнать, что происходит за дверью, но он был не обязан утешать ее. Ведь дело было не в ней. А в Джейсоне.
- Проснись, Джейсон. Арджунда не кричал, но и не шептал. Его голос был твердым и спокойным.
Джейсон взвыл, будто его ударили ножом. Черный мешок, скрывающий его, заходил ходуном. Йог подошел и расстегнул его одним быстрым движением, обнажив голую, трупного цвета плоть Джейсона. Тот в шоке и ужасе уставился на маленького азиата, после чего выражение его лица сменилось на ярость. Йог влепил ему пощечину. Его ладонь с громким шлепком соприкоснулась с мягкой, как у ребенка кожей. Глаза у Джейсона закатились. Он свернулся в клубок, и принялся корчиться, будто страдая от нестерпимой боли. Когда он затих, йог вскинул руку, словно собираясь снова ударить его. Джейсон вздрогнул, глаза у него расширились от испуга.
- Ты почувствовал, Джейсон? Вот это была боль. А не то, что ты испытал, когда я заговорил с тобой. Ты поймешь разницу. Я научу тебя.
6
Мелани слышала крик сына, но подавила желание ворваться к нему в комнату. Ее рука зависла над дверной ручкой, испещренные венами пальцы сжались от волнения. Она затаила дыхание, слушая звуки, которые означали бы для всех остальных страдание. Но Мелани настолько привыкла к крикам сына, что смогла остановиться, несмотря на то, что материнский инстинкт призывал ее вмешаться. Она застыла в коридоре, как вкопанная, нахмурившись от тревоги, страха и глубокой концентрации, ее рука медленно двинулась ко рту.
Ногти у Мелани были обкусаны до кутикул, но она продолжала их грызть, слушая вопли сына. Он все кричал и кричал, а потом, наконец, затих. Изоляция стен поглощала большую часть шума, поэтому, даже прижавшись ухом к стене, она с трудом могла расслышать, что происходит в комнате. После того, как вопли и завывания Джейсона сменились тихим постаныванием, до нее донесся ровный и настойчивый голос йога. Говорил он негромко, хотя далеко не шепотом. И все же, Джейсон больше не кричал, хотя Мелани понимала, что голос йога кажется ему оглушительным.
Пока Мелани напрягала слух под массивной щитовой дверью, из комнаты донесся звук, который напугал ее сильнее, чем крики Джейсона. Она услышала, как ее сын смеется. Мелани не знала, почему она так уверена, что это Джейсон, а не йог. Поскольку ее сын никогда не издавал подобных звуков, но по какой-то причине она решила, что это он. На этот раз она схватилась за дверную ручку. Начала поворачивать ее, почувствовала, как язычок замка вышел из гнезда, и дверь стала медленно открываться. Мелани вскрикнула, когда дверная ручка повернулась в ее руке, и дверь резко захлопнулась. Мелани стояла в коридоре, дрожа всем телом. Ее взгляд был прикован к двери, из-за которой продолжал доноситься смех. В их доме уже давно не было слышно чьего-то смеха, но она помнила этот звук. И она была уверена, что он не должен был так звучать. Тот гогот, эхом доносившийся из комнаты, был еще более мучительным, чем крики. Это был звук разрушающегося разума, эго, разбившегося об идентичность, голос безумия.