Ксения С. СергееваТкач
Эфир Ворона
Глава первая
Ты знал, что в одном из эфиров есть существа, которые считают, что если долго смотреть на снег, то появляется ощущение полета?
Совсем не исключаю, что так может быть на самом деле.
Только нам совсем не обязательно смотреть на него, чтобы взлететь
Ты как всегда прав. И твоё уточнение тоже уместно Намнеобязательно.
Братья улыбнулисьи поёжились. На вершинах гор Эртеи было холодно. Скалистые отроги мерзли на ветру, но всё еще сражались с облаками, поминутно взрезая пушистую плоть вторженцев в царство камня. Взойти на Арифилон куда проще, чем находиться на его пике. Гора каждую секунду порывалась сбросить лишний груз, швыряя пригоршни снега в лица, сбивая с ног шквалистым ветром, коварно вздыхая трещинами. В этом безлюдном эфире царил Арифилон и его братья, и они не собирались разделять власть с кем бы то ни было.
Мне кажется, нам пора. Эртея не любит гостей, Сид не моргая смотрел, как снежинки просачиваются сквозь его ладонь теплыми каплями, а затем вновь замерзают и, подхваченные ветром, уносятся прочь.
Не люблю это место, пальцы Фина погрузились в скальный отрост, пытаясь хоть сколько-нибудь успокоить Арифилон, как собаку, которую гладят по шерсти.
Сид только вздохнул и покачал головой, глядя на брата. Эртея была создана так давно и так давно привыкла существовать своим законом, что вряд ли услышит что-либо, кроме собственных сокрытых в горах сил. Эфир, созданный нахлестом еще двух, никогда не бывает мирным. Праотца это вряд ли заботило, когда он выстраивал тюрьму. Втайне Сид восхищался его силой, явноненавидел и вполне осознанно желал изничтожить Эртею как последнее напоминание о том, кто создавал эфиры. Ведь только в заключении понимаешь, насколько сильна воля правителя, на свободе ты веришь, что её попросту не существует. Горы Эртеи проводили право властелина эфиров на наказание любого, кто ослушается. Только вот наказание здесь равнялось казни. Смерть превращала узников во всё новые и новые утёсы, братья Арифилона множились, превращаясь в армию послушных Праотцу глыб без чувств, без снов, без жизни, которые можно было бы отнятьармия Эртеи всегда побеждала.
Фин неспешно подошел к брату.
Кажется, наш ход вряд ли будет предсказуем.
Я тоже так думаю, Сид смотрел в глаза своему отражению. Близнец приподнял правую бровь, Сидлевую: старая игра в зеркало, излюбленная с детства. Увидимся, брат.
Не сомневайся.
Ладонь к ладони. Медленно просачиваясь в естество друг друга, ломая энергию затвора, братья покидали Эртею. Если бы Смотритель оковал их одним потоком, то ничего бы не вышло, но стражник недоглядел, не заметил, что тут же оценили близнецы, радостно улыбаясь друг другу в первый и последний день их заключения.
Её сыновья всегда были так непослушны. Одинаковы, но в то же время так различны. Непредсказуемы. Где их теперь искать? Что выдумали, наглецы? Стоило ведь совсем немного потерпеть. Она слишком хорошо их воспитала, Арифилон не сломал бы их даже спустя годы. Гнев отца ослаб бы, рано или поздно его истончила бы её любовь и мягкие речион освободил бы обоих, обласкал милостями, простил. Сейчас же Мидар рвал в клочья её тело, словно, убивая её, мог отомстить непокорным и непокоренным. И кто знает, кто больше повинен в том, что дети получили такой характер: мать или отец.
Хватит или еще? ударов хлыста Анта уже не чувствовала, слышала лишь визг разодранного воздуха, тяжелое дыхание супруга, его ненависть и злобу, кишащие вокруг болью.
Еще, Анта знала, молить о пощаде совершенно бессмысленно. Мидар не из тех, кто отпускает. Мидар должен излить всё в наказание, иначе не устоят эфиры, разрушится полотно единства. Пусть уж лучше претерпит она, чем миллионы ни в чем не повинных.
А Мидар всё замахивался. Снова и снова, пока не проступили белые позвонки, а струйки крови не омочили носки его сапог.
Уведите, он брезгливо отбросил хлыст, устало опустившись на мраморный пол. Если сейчас взглянет на жену, то взвоет и убьет себя: так любить невозможно. Её исцелят. Её взгляд прояснится, и серебро волос снова будет ласкать его обнаженную кожу. Она вечна. Он смертен. Отчего любовь ядом сочилась сквозь всю их жизнь. Прочь!
Торопливые служанки унесли тело. Мидар знал, что Анта уже простила его. И простит снова. Потому что знает всё и всё понимает.
Владыка, техники заметили разрыв, советник никогда не ходил, но всегда крался. Мидар не вздрогнул, привык, только поднял взгляд с пола на уровень кожаных сандалий и старческих щиколоток. Советник, почувствовав, как по ногам пробежала дрожь, опустился на колени. Владыка
Вели подать мне вина в Синий зал, туда веди техников.
Советник еще несколько секунд медлил, не произнося ни звука, затем поднялся и покинул комнату. Белое одеяние у колен окрасилось в багрянец, пропитавшись кровью Анты. Переодеваться приходилось в спешкеМидар, наверняка, уже меряет шагами Синий зал.
Попутно раздавая распоряжения, Ицца прошел к дверям, украшенным лазурью, выдохнул и толкнул тяжелую створку. Владыка стоял в центре комнаты. Черные одежды делали его устрашающим. Только семья господина имела право носить черныйцвет изначального мрака. На фоне облаченных в оранжевое техников Мидар выглядел скалой, неприступной и холодной, выросшей из самого океанского дна.
Таким образом, мы сделали вывод, что это они.
Вместе? Оба? брови владыки сошлись на переносице. Он заметил вошедшего Иццу и, кивнув ему на место рядом с собой, сделал глоток вина.
Судя по количеству сброшенной энергии, они покинули Эртею вместе, но разрыв вброса вместил бы в себя только одного. Точку мы отследить пока не смогли, техник выглядел так, словно бы врастал в пол под пристальным взглядом Мидара.
Тогда где второй?
Наши люди отслеживают происходящее во всех эфирах и полотне, рано или поздно что-то появится.
Это «что-то»мой сын, голос Мидара сделался тихим и мягким, но Ицца знал, что эти кошачьи лапы имеют львиные когти, и если его нет в эфирах, то он застрял в полотне до восстановления силы. Ищите там. Если я не получу результатов вскоре
Договаривать было вовсе не обязательно. Техники кивнули, оранжевыми марионетками двинулись к двери. Ицца плеснул в бокал вина, когда дверь закрылась. Иногда он боялся поворачиваться к Мидару спиной, но сегодня не тот деньхуже было бы выдержать взгляд владыки. Вздох продрал до костей.
Как это возможно?
Застрять в полотне проще, чем кажется. Достаточно лишь переоценить свои силы. Легенды говорят о том, что однажды сам Праотец едва не захлебнулся в нем.
Я читал книги, Ицца, советник всё еще не поворачивался. Оба были довольны этим. Мидар имел время, чтобы придать своему лицу достойное выражение, Ицца имел возможность не видеть этого. Что нужно сделать, чтобы выбраться оттуда?
Вряд ли в полотне возможно восстановить силы. Всё, что образуется, уйдет на то, чтобы не захлебнуться. Если Праотец обладал некой силой, чтобы вырваться, то ни один из твоих сыновей не имеет ее, Ицца решил, что сегодня вечером непременно напьется. Пойдет в Комнату у вороти напьется.
Тем лучше. голос владыки звучал глухо. Налей мне еще вина.
На сеновале было темно и тихо. Вилы пристроились у стены. Сиротливо ютилась у дверей обреченная быть разобранной сломанная телега. Лита разговаривала со звездами. Сколько у них путей: броситься вниз, на камни жизни, остаться в небе и вести моряков к опасностям, предсказывать судьбы и исполнять желания, отмерять цикл мира, отвечать на вопросы Звезды молчали. Звезды всегда молчали на вопросы Литы. Крыша, порушенная недавним ураганом, еще вся в дырах, именно поэтому девушка предпочла мягкое сено камням у озерасегодня можно увидеть совершенно новые созвездия, старые ведь изменены балками и кусками черепицы. Лита обнаружила уже несколько, дала им название и суть. Кощунство, потому девушка не произносила слов, играя своими мыслями и фантазией. Если хоть кто-то из деревенских услышал бы, то непременно рассказал матери, та, опасаясь Грусти, пошла бы к монашкам, а теза ней, Литой, чтобы навсегда увести в юдоль болезных сердцем. Где это видано, простая девчонка наделяет звезды сутью? Это право только лишь магистров. Но магистров здесь нет, как нет в её мыслях селян, матери, монашеквообще ничего, кроме новых, неизвестных, высоких звезд