Да! довольно ухмыльнулся тот, поднимая стакан и призывая соседа сделать то же самое.
Может, у тебя и деньги есть, займёшь? прищурится Булавин, выпил, зажмурился.
Не, денег, как всегда, нема! А, много надо? для проформы поинтересовался Жека.
Миллион!
О, брат, тактебе в банк надо!
Не даст банк. И так должен. Ипотека эта, сучья
Ну, тогда не знаю
Вот, то-то же вздохнул Коля и налил ещё.
Так, тебе, правда, надо?
Правда, признался Булавин и, не чокаясь, влил в глотку спиртное.
Ну, тогда, может, к Анвару сходишь? У него бабло есть. Может, займёт, может работу какую подкинет размышлял Жека.
Анвар? Этот бандос?
Ну, это в девяностые все бандосами были! А теперьбизнесмен, философски заметил сосед.
Николай уже чувствовал, что спиртное начинает давать в голову. Водка была палёнаядругой Жека не пил. Даже когда бегал за пойлом за чужие деньгипо инерции покупал суррогат, которым торговали из подполы, почти во всех магазинах. Кстати, подпольный цех, где разливали такую водку, принадлежал как раз Анвару и пока ею ещё никто не отравился. «Может, не такой уж он и гнида, этот Анвар?»подумал Николай и вылил в стаканы остатки суррогатного пойла.
* * *
Последний час Сергей терпеливо наблюдал, как его брат методично теряет человеческий облик. Собутыльник-Жека уже давно его потерял. Трезвым он, скорее, маскировался под человека с остатками культуры и гражданского сознания, а истинную свою суть являл миру, лишь под градусом, становясь при этом совершенно свободным от нравственных оков. А вот брат сильно напивался не очень часто, а потому, это состояние вызывало у него серьёзный дискомфорт и, можно сказать, некий когнитивный диссонанс, поскольку пьянь, как правило, заполняющую улицы пятничными и субботними вечерами, он не переносил. Однако, Сергей понимал, что Коле нужно обнулиться, и в этом случае внутренние противоречия вполне могли быть отброшены в сторону.
Сергей просто сидел подле и даже сам пару раз приложился к, ставшей его неизменной спутницей, бутылочке бренди. Хотя, конечно, глотки янтарного алкоголя были лишь бледной тенью тех ощущений, что испытывали живые. Бренди не приносил ни опьянения, ни характерного вкуса. Так Что-то, где-то вдалеке напоминало о былом, не более. Хотя, сейчас Сергею тоже очень хотелось напиться. Потому, выпивая свой бутафорский алкоголь, он вдыхал пары алкоголя настоящего, если таковым можно было назвать раствор, так любимый Жекой. Эффект имелсялегкое головокружение, чем-то схожее с похмельем, но длился лишь доли секунды.
В эти краткие мгновения из памяти улетучивалось осознание того, что ни сегодня, так завтра, Коля станет разменной фигурой в играх продажных полицейских. Сергей знал об этом из первых уст.
Когда мать ушла от начальника, сам Булавин никуда не испарился. Остался в кабинете и слышал каждое словои беседу с прихвостнем Горбина, и небылицу, которую тот наплёл брату. Сергею хотелось просто придушить начальника главка. Руки даже сомкнулись на обрюзгшей шее. Однако, вместо того чтобы сжать плоть и не дать сделать подонку следующий вздох, пальцы мертвеца лишь скользнули сквозь живые ткани. Тогда Булавин сильно пожалел, что он не умеет, так как Толик, впадать в неистовство и превращать живых в себе подобных. Лишь, когда гнев ушёл, уступив место, уже привычным, притуплённым чувствам, Сергей подумал над тем, почему у Толика получается убивать, а у негонет? Правда, ответ так и не пришёл. Но, так или иначе, даже если он не мог закончить всё тогда, ещё оставался шанс. Сергей знал, что должен попробовать предупредить близких, откуда следует ждать беды. Один раз у него получилось поговорить с Витюшей, тогда, когда ещё не понял, что мёртв.
Старший брат ещё не до конца понимал, как именно поступит, но осознавал, что ребёнок вполне может стать связующим звеном. По крайней мере, Витя мог передать послание. Сложность заключалась в том, чтобы пацана после этого не определили в какой-нибудь детский дурдом. Но размышления о деталях мертвец оставил на потом. Его душа требовала действий, а потому, после значительного пребывания в пропитанном подлостью и скверной кабинете начальника полицейского управления, инженер спешно направился к брату, но обнаружил его, не дойдя до самого дома какой-то сотни метров.
К слову, Коля, после возлияний, тоже до калитки дойти не смог. Правда, всего нескольких шагов. Споткнувшись о бордюр, распластался на земле и подняться уже не сумел. После нескольких неудачных попыток, лёг набок, подстелил руку под голову и начал отходить ко сну. Сергей остался рядом. Он понимал, что не может оставить брата одного в таком состоянии, хоть и не знал, чем сможет помочь, реши местная шпана пошарить в карманах у не в меру подвинтившего мужчины.
Чего же ты так нажрался! в сердцах протянул Сергей, усаживаясь на землю рядом, с практически отошедшим в мир сна, братом.
Не твоё собачье дело! сквозь дрём, пробубнил Коля и чуть приоткрыл один глаз.
Сергей пристально уставился брату прямо в щёлочку меж не донца сомкнувшихся век.
Ты меня слышишь? удивлённо вопросил покойник.
Нет, отозвался Коля. Иди на хрен, Серый! Дай поспать!
Сергей улыбнулся. Сначала, как-то неуверенно, будто боясь спугнуть удачу. Но уже через мгновение лицо сияло, а улыбка растянулась, буквально, от уха до уха. Он понял, почему брат его слышит. Сон! Точнее, полусон. Вот ключ! Вайнштейн как-то обмолвился, что ночью, перед самым рассветом, резался в карты с его отцом. Ночью отец спит. Сон, чёрт его дери! Сергей мысленно клял себя за непомерную тупость.
Эй! оторвался он от внутреннего самобичевания. Алкаш! Давай, просыпайся! В смыслеслушай! быстро исправился он.
Серый, чего мне тебя слушать? Чего ты можешь сказать в своё оправдание? еле ворочая языком, сквозь дремоту бубнил Коля.
Оправдание? удивился Сергей.
Оправдание. Ты знаешь, что из-за тебя мне теперь лям где-то взять надо? А? приоткрыл второй глаз Коля, видимо, для придания выразительности своей речи. Родить мне его или как? Что посоветуешь?
Колябаэто развод! Игнатов ничего тебе не пришивает! Это мудак-Горбин всё! Он следака твоего так подставить хочет! Не ведись!
Ага, согласился Коля и закрыл глаза. Только это не важно.
Что значит «не важно»? Сергей хлопнул брата по плечу и, как ни странно, тот почувствовал.
То и значит. Принесу баблозакроют следака. Не принесузакроют меня. Кого-нибудь всё равно закроют
И, что теперь? Где ты деньги возьмёшь?
Это ты мне скажигде? Коля снова приоткрыл левый глаз. А ты, кстати, тогогде сам-то? Умер, да? безмятежно промямлил он и слегка приподнял голову.
Умер, кивнул Сергей. Ты такой спокойный, удивился он безмятежности брата.
Спокойный, согласился тот и снова умостил голову на своём же плече. Ты, Серый, не серчай, но всё жена хрен ты приехал?
В смысле?
В коромысле! перекривил младший брат старшего. Жил бы себе в Черногории, письма бы писал, по звонил и было бы всё хорошо!
Я домой хотел. Для меня выэто всё.
«Всё?»зло усмехнулся Коля и снова приподнял голову. Не будет скоро ничего! Матери, которая ночи не спит Отцатоже Меня закрыть могут, если денег не найду! А ведь, это ты, браток! Всёты!
Коляба, ты чего, охренел совсем?
Это ты охренел! огрызнулся Коля. Когда ты свалилтебе было плевать, что мне нужна помощь. Я был в полной жопе! Плевать, что мать болела! Ты думал о себе тогда, когда был нужен нам! Ты свалил и мы привыкли жить без тебя. Мы перестроили свои жизни. О! Забыл упомянутьты же ещё нагадил мне, сукин ты сын, перед тем как свалить! Ты думал о том, что мы это твоё «всё», когда трахал мою жену?
Витятвой сын! Ты его воспитываешь, ты его отец! И не так важно от кого он! В первую очередь, ему самому. Он видит в тебе отца. Ты не должен
Чего я должен и чего не долженмне решать! Витюшамой, хоть и от тебя. Мне на это плевать! Плевать на тебя, на то, что ты сделал! Это не по-братски. Значит, ты не считал меня братом. И вот теперьмы расплачиваемся за то, что ты вдруг передумал Ты вернулся и привёз с собой проклятье. Проклятье предателя!