Мне не нужен помощник-неумёха. Я назвал свою цену и менять ее не собираюсь.
И как мне передать вам свое прошлое?
Вы мне всё расскажете.
Всего-то? Боюсь, моя жизнь не покажется вам блокбастером, скромно ответил я.
Нет сюжетов интереснее, чем истории простых людей. Они всегда скрывают в своих шкафах целые семейки скелетов.
Он встал с раскладушки и предложил мне лечь. Когда мы поменялись местами, Доктор с видом завзятого психоаналитика (может, он им и был когда-нибудь?) вытащил из кармана халата блокнот с карандашом и что-то черкнул на первом же листе.
Я закрыл глаза и расслабился, воображая, что нахожусь в нормальном кабинете с нормальным психологом.
Есть что-нибудь, что вы не успели сделать при жизни, что заставляет вас жалеть, мысленно возвращаться назадна годы и месяцыи страдать еще больше? спросил он. Точно, несбывшиеся надеждыэто же его больная тема. Но я не дам ему удовольствия выслушивать мои стенания о неправильно выбранном университете или чем-то в том же духе.
Есть, сказал я. Я так и не успел разобраться, был ли я маньяком.
Что?
Я с усмешкой взглянул на Доктора. Тот улыбался. Думал, я шучу.
Примерно за полгода до того, как я оказался здесь, я сошёл с ума. Мне являлась галлюцинация-убийца.
Что? Галлюцинация-убийца?..
Как-то раз она предложила мне объяснение. Будто бы убийцей был я сам, только не мог с этим смириться и напредставлял себе, что все эти смертина чужих руках. Руках этой самой галлюцинации.
А что из себя представляла галлюцинация?
Мужчина. Просто мужчина. Немного похожий на меня.
Доктор вернул блокнот с карандашом обратно в карман.
А почему вы заговорили об этом? Вы хотели меня впечатлить? Мол, я не какой-то там обычный парень, я сумасшедший и, возможно, маньяк?
О, нет-нет! Дело совсем не в том. Ведь если я и вправду убийца, мне же опасно возвращаться в мир смертных, не так ли? Меня там ищут и могут посадить в тюрьму.
Резонно. Хотя вас в любом случае признали мёртвым. Бояться нечего. Встанете спокойно со стола в морге, убежите через окно, сделаете документы
Это не всё. Ещё совесть мучает время от времени. Не очень определенно. Колет такой маленькой иголочкой в подреберье, вот здесь. Заставляет спрашивать: «А вдруг? Как я мог? Неужели я такой монстр?».
Если вы такой совестливый, то шанс чужой крови на ваших руках ничтожно мал, призадумался Доктор. Такой серьёзный, будто и в самом деле пытается разрешить мою дилемму.
Ну, я импульсивный. Мог вспылить, сделать свое чёрное дело, а потом от приступа совести заставить себя все забыть.
«Приступ совести» Н-да. А я собирался рассуждать о ваших пассиях и мечтах стать великим.
Я понял, что настало время перехватить инициативу, приподнялся на кушетке и схватил живую матку, висевшую по правую руку от меня. Она была мягкой, скользкой и почему-то напомнила мне сокснаполненный крупой мешочек, с каким я когда-то учился делать трюки так и не смог. Только путался в собственных ногах, а сокс неизменно летел на землю. Вот в этом кожаном мешке что-то скрипело и пересыпалось, точно как в соксе.
Какой же он был отвратительный! Поэтому мне так и хотелось его тискать.
Мазохист, констатировал Доктор. Верните на место. Так натянули пуповину, того и гляди, лопнет.
Я рассказал немного о своём прошлом. Выполняйте свою часть сделки.
Слишком мало слов уплачено.
Тогда я заберу в оплату этот чудный мешок, проронил я, сжав мембрану пальцами. Под моими подушечками проступила слизь.
Аккуратней, процедил Доктор. Вы что, испили из источника наглости? Вчера вести с вами дела было куда приятней.
Я невинно хлопал глазами, продолжая сминать гадкую матку.
Окей, согласился гостеприимный хозяин, махнув рукой. Я выпустил мешок, и тот втянулся по пуповине чуть ли не в толщу потолка, испуганный моими объятиями.
Доктор приложил сухую ладонь с длинными узловатыми пальцами мне ко лбу, и ум мой тут же отяжелел.
Что только и успел вымолвить я перед тем, как мою голову залил расплавленный чугун, и она повалилась набок, хрустнув шейным позвонком.
* * *
Моё тело омывали прохладные воды, будто бы я и сам плавал сейчас в утробе. У этой жидкости был железный привкус; откуда-то я знал это, хотя не пробовал её на вкус. Вода касалась моих губ и пыталась просочиться в рот, я не поддавался и крепко сжимал их. Вскоре удалось разобрать ещё один сорт ощущений, белый и эмалированный.
Я в ванной!
Руки нащупали её борта, и я резко вынырнул, сделав шумный вдох.
Не ванна, а джакузи. И я тут не один. Напротив в розовой воде дремала девушка. Волосы водорослями облепили её мертвенное из-за блёклого освещения лицо.
Это всё ещё Чистилище, или Жизнь?
Я боялся задать этот вопрос вслух и просто коснулся пальцами ног её пятки. Незнакомка не шелохнулась. Спит? Не вздрогнула же, когда я появился тут из ниоткуда.
Я привстал и подобрался ближе. Только сейчас до меня дошло, что девица сможет обвинить меня в незаконном проникновении в жильё или чём похуже, ведь я опять был наг. Оскорбительное поведение, попытка насилиявсё, на что хватит таланта её адвоката. Вот что кричал мне здравый смысл, когда я тянулся к девушке, чтобы положить руку ей на плечо.
Не так я представляла себе ангелов, прошептала та, усмехнувшись. Она, видимо, не спала, а наблюдала за мной сквозь полуприкрытые ресницы. Ты знал, что кровь в воде разворачивается розами?
Вот почему вода казалась розовой! Меня будто прошибло током, и я потерял равновесие, больно хлопнувшись на дно ванной. Чуть не вывихнул запястье, вот зараза
Голый и мокрый я выскочил из эмалированного гроба, схватил мобильник, лежавший на стиральной машине.
Какой у тебя адрес? выпалил я, пока аппарат нудел в моё ухо злорадными гудками.
Седьмое небо, сорок второе облако справа, отозвалась суицидница. Бестолковая!
Культистам я помешать не смог, но этойпопытаюсь. Я выбежал из ванной, тут же потерявшись в больших апартаментах. Некогда мне было их разглядывать; я искал только то, что помогло бы мне узнать адрес. Отбросил штору с огромного окна, размером во всю стену, но не узнал город, что уж говорить об улице. Скользя по паркету, я добрался до выходной двери. Дёрнул задвижку, повернул ключ, оставленный в замке.
В полном люксового лоска фойе стояла смуглая женщина в форме. Уборщица.
Позвоните в скорую, прошу, там человек умирает! взмолился я. Но встречную женщину притягивала только моя наготанеужто Доктор залез в мои недавние воспоминания и усмотрел, как я троллил сектантов?
Я повторил свои слова более громко, даже истерично. Только теперь уборщица меня услышала. Почему, чтобы тебя начали слушать, приходится прибегать к крику?
На лице встречной отобразился неподдельный испуг, она потянулась за своим телефоном и исчезла.
Как исчезло и фойе вместе со своими фикусами, зеркалами и отделкой под мрамор.
Рядом мерцал глазками Доктор в окружении возлюбленных личинок. Я вернулся в одежду из простыни, в которой и был до странного путешествия в джакузи, но оставался мокрым.
Что видели?
Глупость, отозвался я.
Доктор зажмурился, пробуя услышанное на свой аудиальный вкус.
Только глупость? Не отчаяние? Обычно самоубийцы полны именно его.
Так вы знали, куда я отправляюсь?
Конечно, кивнул Доктор, только теперь удостоив меня взглядом глаза в глаза. Через секунду он резко вытянул ко мне руку. Испугавшись укола иглой, я отшатнулся, но Доктор всего лишь снял с меня рыжеватый волос.
Глупость, значит, сказал он.
Первостатейная, подтвердил я. Мне, например, не хотелось умирать, но у меня забрали жизнь. Расстаться с ней по своей волекакое-то безумие. С другой стороны, если та девица хотела уйти из жизни, кто я такой, чтобы ей мешать? Но я помешал Опять глупость Тем более, это была женщина От женщин я вообще терпел всю жизнь с каждой фразой мой голос становился всё тише и неуверенней.
Собеседник тем временем опустил волос в колбу, тщательно её запечатал и что-то написал маркером на стекле. Я потянулся, чтобы разглядеть, и Доктор повернул бутыль надписью ко мне. «Безрассудство», прочёл я.