- Такое замечание неуместно, - слегка обиженно заметил бог.
- Ну-ну, уважаемый Аполлон. К таким фразам нужно относиться спокойно. Такое время, что нельзя никому доверять, - в свою очередь сказала Эйрена.
- Так что мы решим?
- По-моему, все ясно: Эриду я беру на себя.
- А может, стоит попросить Афродиту, чтобы она ею занялась?
Богиня хитровато заулыбалась.
- С ее помощью, - начала она, - можно надолго нейтрализовать Эриду.
- Каким образом?
- Афродита не любит вмешиваться в кровавые битвы. Она будит в сердцах богов и смертных любовь. Стоит ей попросить своего сына Эрота, веселого, шаловливого, коварного, а подчас и жестокого мальчика, чтобы тот выпустил из своего маленького золотого лука стрелу...
- Да, как стрелок он и мне не уступит, - вставил Аполлон, - даже мне его стрелы принесли немало страданий.
- И Эрида от любви забудет обо всем.
- Да, но в кого бы она могла влюбиться так, чтобы потерять голову? В ней столько зла.
- Нет ничего хуже безответной любви, - отведя взгляд в сторону, произнесла Эйрена.
Аполлон на это ничего ей не ответил. Он знал не только радости, но и печали. Он познал горе вскоре после победы над Пифоном. Когда Аполлон, гордый победой, стоял над сраженным его стрелами чудовищем, он увидел около себя юного Эрота, натягивающего свой золотой лук. Смеясь, сказал ему Аполлон:
- На что тебе, дитя, такое грозное оружие? Предоставь-ка лучше мне посылать разящие золотые стрелы, которыми я сейчас убил Пифона. Тебе ль равняться со мной, стреловержцем? Уж не хочешь ли ты достигнуть славы большей, чем я?
Обиженный Эрот ответил:
- Стрелы твои не знают промаха, всех разят они, но моя стрела поразит тебя.
После чего Эрот взмахнул золотыми крыльями и в мгновение ока взлетел на высокий Парнас. Там вынул он из колчана две стрелы. Одной, ранящей сердце и вызывающей любовь, пронзил он сердце Аполлона, а другую - убивающую любовь, Эрот пустил в сердце нимфы Дафны, дочери речного бога Пенея.
Встретил как-то прекрасную Дафну Аполлон и полюбил ее. Но лишь только Дафна увидела златокудрого Аполлона, как с быстротою ветра пустилась бежать: ведь стрела Эрота, убивающая любовь, пронзила ее сердце. Поспешил за нею следом сребролукий бог.
- Стой, прекрасная нимфа, - взывал Аполлон, - зачем бежишь от меня? Ведь я не враг твой! Смотри, ты поранила ноги об острые шипы терновника. О, погоди, остановись!
Но все быстрее бежала прекрасная нимфа. Как на крыльях мчался за ней Аполлон. Все ближе он. Вот сейчас настигнет! Дафна чувствует его дыхание. Силы оставляют ее. Взмолилась Дафна к отцу своему Пенею:
- Отец, помоги мне! Расступись скорее, земля, и поглоти меня! О, отнимите у меня этот образ, он причиняет мне одно страдание!
Лишь только произнесла она эти слова, как тотчас онемели ее члены. Кора покрыла ее нежное тело, волосы обратились в листву, а руки, поднятые к небу, в ветви лавра. Долго, печальный, стоял Аполлон перед лавром и, наконец, промолвил:
- Пусть же венок из твоей зелени украшает мою голову, пусть отныне украшаешь ты своими листьями и мою кифару, и мой колчан. Пусть никогда не вянет, о лавр, твоя зелень! Стой же вечно зеленым!
А лавр тихо зашелестел в ответ Аполлону своими густыми ветвями и, как бы в знак согласия, склонил свою зеленую вершину.
Все эти воспоминания молниеносно пробежали в голове златокудрого бога. Эйрена заметила печаль в его глазах.
- Эрида заслужила такое наказание, - сказала она.
Аполлон, словно очнувшись, добавил:
- Это будет жестокое наказание.
Глава 4. Эйприл в поисках сенсации
Вот уже который день настроение у Эйприл было отвратительным. А все потому, что ей очень хотелось подготовить новый репортаж для 6 Канала, и, как на зло, ничего интересного не приходило ей на ум. Она даже не знала, за что бы ей можно было уцепиться. В городе искать что-то необыкновенное казалось ей пустой тратой времени, а ехать неизвестно куда за неизвестно чем не представлялось реальным.
Наконец, ей позвонила Ирма и сообщила, что у режиссера программы новостей Вернера есть кое-что, что смогло бы ее заинтересовать.
Зная, каким незадачливым журналистом был Вернер, Эйприл предполагала, что рассчитывать и в данном случае не на что, но все же быстро собралась и через пятнадцать минут уже была у здания телевидения.
В кабинете, где ее ждали Ирма и Вернер, было душно. Эйприл подошла к окну и распахнула его, что явно не понравилось Вернеру:
- Немедленно закрой окно! - закричал он.
- И не подумаю, здесь и так дышать нечем.
- У меня насморк, как бы серьезно не простудиться!
- Тогда тем более тебе не помешает немного свежего воздуха, - спокойно заметила Эйприл, усаживаясь в кресло рядом с письменным столом, за которым сидел Вернер.
Ирма, стоя у окна, поправляя очки, съезжавшие ей на нос, наблюдала за происходящим, решая, на чьей стороне ей необходимо быть в данном случае.
- Так что у тебя за новость? - спросила Эйприл.
Вернер чихнул.
- Вот видишь, похоже, я заболел окончательно, - зажав нос, чтобы снова не чихнуть, пробурчал он.
- Ирма, - обратилась Эйприл к девушке, - принеси ему горячего чая, а то, кроме того, что Вернер заболел, я ничего сегодня от него не узнаю.
Ирма вышла из кабинета и через несколько минут вернулась с чашкой чая в руке.
- Выпей, я положила ложечку сахара, - ставя чашку перед Вернером, сказала Ирма.
Пока режиссер опустошал чашку, громко втягивая в себя чай, Эйприл нервно перебирала пальцами по столу, ожидая, когда же тот закончит.
- Действительно, мне стало легче, - потягивая носом и улыбаясь, произнес Вернер.
- Так я услышу сейчас твою новость? - не терпелось Эйприл.
- Тебе известно, что в городе готовится праздник...
- ... по случаю открытия нового музея? - подхватила Эйприл.
- Вот-вот, - кивнул Вернер.
Эйприл положила ногу на ногу, безразлично поглядывая за окно.
- К сожалению, меня это не интересует, - грустно добавила она.
- Но мне бы хотелось, чтобы ты вела трансляцию...
- А мне этого не хочется! Этим можешь заняться и ты.
- Чего же тебе хочется? - робко спросила Ирма.
- Сенсации.
- Ей хочется сенсации! - воскликнул Вернер, откинувшись на спинку стула. - С этим сейчас не так-то просто. Мне может тоже хочется чего-нибудь такого...
- Еще одну чашку чая, например, - вставая с кресла, спокойно произнесла Эйприл. - Так на счет музея и есть твоя новость?
Лицо Вернера вытянулось.
- Ну да.
Эйприл направилась к двери. Через секунду открыла ее.
- Эйприл, ты куда? - не выдержала Ирма. - Мне можно с тобой?
Бумаги, которые лежали на столе, слетели на пол от сквозняка, а Вернер замахал руками:
- Мой насморк! Сквозняк! Тьфу, закройте дверь наконец-то! Апчхи, апчхи! Я совершенно простыл, а им нет до этого никакого дела.
Только на улице Ирма догнала Эйприл.
- Да постой же, Эйприл!
- Ирма, как ты не понимаешь, что мне нужно найти интересную тему, а эта встреча с Вернером добавила к моему отвратительному настроению еще и ненужного раздражения!
- Успокойся. На улице прекрасная погода, светит солнце. Радуйся жизни. А сенсация сама тебе на голову свалится, ее и искать не нужно. Кстати, а как поживают твои друзья-черепашки?
Лицо Эйприл заметно потеплело, лишь только она услышала о черепашках.
- Не знаю, - пожала она плечами.
- А ты наведайся к ним. Вдруг что-нибудь подскажут.
- А ты знаешь, Ирма, ты извини меня.
- Не стоит, у всех бывают тяжелые минуты, но из любого положения всегда найдется выход.
Еще какое-то время они шли вместе по залитым солнцем улицам города. Но вскоре они расстались, каждая пошла в свою сторону: Эйприл намеревалась встретиться с черепашками, а Ирма должна была зайти в тот самый музей, открытие которого в ближайшем будущем собиралась отметить общественность города.
Когда Эйприл вошла в дом к черепашкам, они как раз беседовали со своим учителем Сплинтером. Увидев ее, черепашки вскочили со своих мест:
- Привет, Эйприл! - радовались они.
- Как давно мы не виделись, - заметил Донателло.
- Да, уж давно. Я уже и соскучиться успела.
- А Рафаэль только о тебе и говорил в последнее время, - не удержался Микеланджело.
Эйприл любила бывать в обществе черепашек-ниндзя, ведь они были так не похожи друг на друга и вместе с тем очень хорошо дополняли один одного, так что ей иногда казалось, слушая их забавные истории, что вчетвером они были чем-то целым, неделимым на составные части. Она никогда не верила тому, что Донателло или Микеланджело могут всерьез поссориться с Рафаэлем или Леонардо, это все равно, если бы ее рука правая поссорилась с левой или одна часть туловища затаила обиду на другую.
С нежностью разглядывая черепашек, Эйприл понимала, как многое значат они в ее жизни. Ведь все интересные путешествия и приключения были связаны с ними.
Донателло, догадываясь, что Эйприл пришла к ним не просто в гости, спросил:
- А ведь что-то случилось?
- В том-то и дело, друзья мои, что ничего не случается, как бы мне этого ни хотелось.
- Но, Эйприл, ведь мы снова вместе, а значит будут новые приключения, - попытался взбодрить ее Леонардо.
- Наш учитель Сплинтер как раз говорил нам о том, что в мире зло снова поднимает голову, - заметил Рафаэль, поворачивая голову в ту сторону, где сидел учитель.
- Какое именно зло? - насторожилась Эйприл.
Учитель Сплинтер действительно был чем-то озабочен.
- Ведь я каким-то образом являюсь крысой, - заговорил он, - а кто, как не крыса, первой чувствует опасность? А зло может выбрать любую форму, чтобы появиться, на то оно и зло.
- Досталось Шредеру и его бандитам от нас в прошлый раз, - подмигнул друзьям Микеланджело.
- Шредер и его босс Кренг - лишь небольшая часть зла, - вслух размышлял учитель, - нужно постоянно быть готовыми к любым неожиданностям.
- Мы сейчас в неплохой форме, - утвердительно сказал Донателло.
Учитель Сплинтер улыбнулся, заметив:
- Но тренировки прекращать нельзя ни на один день.
- Предлагаю, - вскочил Леонардо, - отправиться на прогулку куда-нибудь за город и немедленно.
Глаза у всех заблестели.
- Отличная идея! - подхватил Микеланджело. - Там и размяться можно.
У подъезда многоэтажного дома их ждал блестящий автомобиль новой, еще незнакомой Эйприл марки. Черепашки с гордостью подошли к машине, а Донателло сел за руль. Впрочем, о том, что это автомобиль, можно было лишь догадываться: комфортабельный, обтекаемой формы, он был похож на космическую ракету.
Эйприл и учитель растерянно стояли на тротуаре. Черепашки уже сидели внутри и жестами приглашали занять место в машине. Осмелившись, Эйприл и Сплинтер сели на заднее сиденье, глубоко провалившись в мягкие подушки удобного сиденья.
- Откуда у вас такое чудо? - с восхищением спросила Эйприл, разглядывая салон.
- Да вот, по случаю приобрели, - отозвался Микеланджело.
- Нам подарил один конструктор в знак благодарности, - добавил Леонардо.
- И как давно? Вы ничего мне не рассказывали, - с укором сказала Эйприл.
- Да ничего такого, что могло бы тебе понравиться, - взял ее за руку сидящий рядом Рафаэль.
Мягко хлопнула автоматически закрывающаяся дверца, и одновременно вспыхнула разноцветными огнями шкала, вделанная в подлокотник кресла. На светящейся доске Эйприл заметила какие-то цифры и знаки, вовсе ей незнакомые. Донателло ловко нажимал на кнопки, которые походил и на клавиши пишущей машинки, и когда на них нажимали, они издавали звук.
Машина плавно тронулась с места. Послышалось равномерное жужжание. Черепашки переглядывались, подмигивая друг другу, только Эйприл все никак не могла освоиться.
Учитель Сплинтер в какое-то мгновение, заметив впереди огромную ярко-красную машину, несущуюся прямо на них, крикнул:
- Осторожно! Еще секунда - и все будет кончено!
Но в это мгновение что-то щелкнуло, и машина плавно обошла красного гиганта.
- Фу, пронесло, - выдохнула Эйприл.
- Не стоит бояться, - успокаивал ее и учителя Леонардо.
- Как нам объяснял конструктор, эта машина на электрическом ходу с программным электронным устройством, - поспешил рассказать Микеланджело, - питание приборы получают от небольших, но сверхъемких аккумуляторов. Запоминающее устройство сложного электронного аппарата, получив план-приказ, «читает» его и дает команду, в каком направлении должна двигаться машина.
В это время снова что-то щелкнуло под ногами, машина развернулась, влетела в узкий переулок и замерла перед красным глазом светофора. Но как только вспыхнул зеленый свет, она самостоятельно двинулась вперед, ловко обходя встречные автомобили.
- Техника, - с гордостью произнес Микеланджело, нажав на едва заметную кнопку на дверце, после чего стекло медленно опустилось в металлический корпус.
Время летело быстро, как и автомобиль, который вез черепашек-ниндзя, Эйприл и учителя Сплинтера.
Эйприл довольно скоро привыкла к новому приобретению своих друзей и потому чувствовала себя комфортно.
Только учитель все никак не мог удобно разместиться на мягком сиденье. Он то и дело ерзал, слегка задевая локтем Эйприл, просил у нее прощения, ссылаясь на свист в ушах и плохое самочувствие.
- Да уже можно и остановиться где-нибудь, - не выдержал учитель.
- Донателло, видишь вот там поворот к лесному озеру, - махнув рукой на указатель у дороги, воскликнул Леонардо.
- Здорово, можно будет искупаться, - кивнул головой Рафаэль.
Место, где остановились черепашки, было на самом деле очень красивым. Смешанный лес прятал от постороннего глаза небольшое озеро. Оно казалось необыкновенным, Эйприл, выйдя из машины, даже вскрикнула от восхищения. Забыв о своих проблемах, еще недавно так мучивших ее, она босиком бегала по берегу, намереваясь спуститься к воде.
Черепашки, не ожидая чьей-либо команды, с разбега прыгали в озеро, ныряли и веселились. Брызгаясь, они громко и заразительно смеялись. Учителю Сплинтеру было одно удовольствие наблюдать за игрой своих учеников.
- Эйприл! - звал девушку Донателло. - Присоединяйся!
- Ну, что же ты никак не осмелишься? - выплевывая изо рта воду, крикнул Микеланджело.
- Вода, словно парное молоко! Это так приятно, - плескался Рафаэль.
Микеланджело незаметно подплыл к Леонардо и нырнув, схватил под водой его за руку и потащил на дно. Тот не успел и опомниться, как голова его исчезла из виду. Эйприл испугалась, забыв о том, что черепашки отлично себя чувствовали и под водой. Она сразу же сняла с себя легкое платье и, не раздумывая, бросилась на помощь. Леонардо, барахтаясь, всплыл на секунду.