Вредная Дама обошла дерево. Мы тоже обошли и спрятались. Она пошла вперёдмы за ней. Она направомы направо. Мы осторожно следовали за ней, куда бы она ни пошла. Прятались ещё осторожнее. И следовали, и прятались, и следовали, и прятались.
Надеюсь, она сама-то не заблудилась, прошептал Джона и юркнул за дерево.
Десять минут спустя она вышла на дорогу. Ура! Вот только я всё ещё не знаю, где мы. Откуда в Смитвилле леса с дорогами, запрятавшиеся неизвестно где? Такое странное место. Сначала газировка вместо шипучки, теперь чудные леса.
Мы следовали за старушкой ещё минут пять, пока не вышли к дому. Белый домик с садом, полным цветов, выглядел мило, опрятно и гостеприимно. У меня отлегло от сердца. Я поняла, что Вредная Дама знает, куда идёт. Она идёт сюда. Всё-таки лучше следовать за Вредной Дамой, которая знает, куда идёт, чем ни за кем, правда?
Я затащила Джону за дерево, когда Вредная Дама пошла по очаровательной каменной дорожке, ведущей к дому.
Она постучала в дверь. Раз. Второй.
Никто не отозвался.
Она постучала в третий раз.
И за одним из окон дрогнула занавеска.
Шестая глава. По яблоку в день
Там кто-то есть! прошептал Джона. Почему они не открывают?
А ты бы открыл, если бы такая вредина стучала в твою дверь? Надеюсь, что нет.
Я знаю, что ты там, глупышка, поддразнивающе сказала дама. С «глупышкой» она была намного дружелюбнее, чем с нами.
В доме отдёрнули занавеску и открыли окно.
Просто Понимаете Мне сказали никому не открывать, донеслось изнутри.
Там кто-то есть! И это девочка. Голос не детский, но и не взрослый. Наверное, подросток
Старушка достала из корзинки ярко-красное яблоко. Оно заблестело на солнце.
Еда, прошептал Джона. Он выпучил глаза и притворился зомби. Еда-а-а!
Я его ущипнула.
Тс-с!
Я продаю яблоки, пропела дама.
Спасибо, нам они не нужны, ответила ей девочка. Мне нельзя ничего покупать.
Я тебе подарю одно, предложила леди и прокашлялась. Потом продам остальные.
Нет, правда не надо. Спасибо.
Слегка наклонившись, я смогла разглядеть часть лица девочки. Волосытёмные-тёмные, кожабледная-бледная, но не как у зомби. Скорее как у фарфоровой куклы. А губыярко-красные. Ярко-ярко-красные. Красные как кровь, но не неприятного цвета крови. Она очень красивая. И выглядит знакомой. Где я её могла видеть? Она случайно не работала у нас нянькой?
Но оно такое вкусное! ласково произнесла дама, протягивая девочке яблоко. Такое сочное. Такое спелое. В чём дело? Неужели ты боишься, что оно
Джона выскочил из-за дерева прежде, чем я успела его удержать.
Я его возьму! Я возьму сладкое, сочное яблоко!
О боже.
Джона! громко зашептала я. Вернись! Сюда! Немедленно!
Он затормозил перед входной дверью.
Привет. Он улыбнулся старушке и протянул ей руку ладонью вверх: Можно мне одно?
Оно не для тебя, рявкнула старая дама. Пока-пока.
Но я же сказал «пожалуйста», заныл Джона. И я умираю от голода.
Я застонала и выбралась из нашего убежища.
Ты слышал, что сказала дама. Она уходит. Я схватила брата за плечо и прошептала И ты знаешь, что нельзя брать еду у незнакомцев.
А почему той девочке можно? спросил Джона.
Хм. Красное яблоко. Черноволосая девочка с белой кожей. В моей голове закрутилось что-то странное. Мозг напрягся так, словно я должна была что-то осознать.
Ей тоже нельзя, и она всё равно не будет его брать. Разве ты не слышал? сказала я, думая о другом.
Молодец, что не стала рисковать! крикнула я девочке и сделала одобрительный жест.
Идите куда шли, сказала нам с Джоной страшно рассерженная старушка. Вам пора домой. Она постаралась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой и злой, и она снова повернулась к девочке А тебе пора скушать яблочко, милая.
Это нечестно, сказал мне Джона. Он подошёл к корзинке, наклонил её к себе и заглянул внутрь. Если у неё тут целая корзина яблок, почему она не он осёкся. Эй, погоди-ка! Корзинка пустая! Врунья!
Вредная Дама вырвала у него из рук корзинку и закричала:
Уйди!
Но вы сказали, что продаёте яблоки-и-и-и, тогда почему у вас только одно, которое вы держите?
Я уже распродала остальные. Ясно? Доволен?
Я напряглась. Всё это было очень странно. Я повернулась к девочке и спросила её:
К тебе часто приходят такие продавцы? У нас такого не бывает. Если не считать курьера, который привозит овощи от «Шван». Он приезжает на большом грузовике с крупной надписью «Шван». И всегда одет в форму.
И ещё девочки-скауты, добавил Джона. Они продают печенье.
Точно. И у них тоже есть форма. Я повернулась к старушке: Так в чём же дело? Почему у вас всего одно яблоко, если вы их продаёте? Я взглянула на её чёрный плащ. И это что, форма продавца яблок? Честно говоря, по ней этого не понять.
Возьми яблоко, приказала девочке старушка. Видимо, она решила, что лучше сделать вид, что мы с Джоной не существуем. Ешь с удовольствием. Это бесплатно.
Я не уверена, ответила девочка дрожащим голосом.
Бери! На лбу дамы заблестел пот. По лицу потёк грим. Море грима.
У вас тает кожа? спросил Джона.
Девочка ахнула.
Это вы! закричала она, показывая на старушку. Вы хотели обмануть меня, переодевшись в продавщицу яблок! Её голос звучал так, словно она напугана, или вот-вот заплачет, или и то и другое разом. Н-н-но ничего не вышло! Так что, пожалуйста, уходите!
Девочка захлопнула окно и задёрнула занавеску.
Дама затопала ногами. Грим стёк, и она уже не выглядела старой. Просто странной. Черты лица размылись, как картина, на которую пролили стакан воды. Она забормотала такие слова, какие моя бабушка не произнесла бы никогда в жизни. Старушка протянула моему брату яблоко и сказала:
Так сильно хочешь съесть это яблоко? Можешь взять! Давай! Ешь!
Джона побледнел.
Забудьте. Я уже не голодный.
Тающая дама сняла свой плащ, под которым обнаружилось узкое чёрное платье, и попыталась хлестнуть им Джону.
Эй! возмутилась я.
Она выпрямилась, и у неё на шее что-то заблестело. Что-то вроде ожерелья с подвеской. Кажется, это ключ, но я не уверенамне не удалось разглядеть как следует. Дама подняла руки к небу: в одной зажато яблоко, в другойвоздух, и зарычала как львица. Она точно сошла с ума. Бросив грозный взгляд на моего брата, она сузила глаза, подошла к нему и процедила сквозь зубы:
Ты сорвал мой план. Ты за это поплатишься.
Да как она смеет! Я обхватила Джону руками и закричала:
Не смейте угрожать моему брату! Мы вас не боимся!
И о каком плане она говорит? У меня есть план, значит, и у неё должен быть?
Вот только плана-то у меня и нет. Разве что его подобие.
Старушка засмеялась ужасающим пронзительным смехом. От такого зеркала не только дрожатразбиваются.
Такой смех напугает любого.
Она бросила корзинку на землю и умчалась обратно в лес.
Я чувствовала, как дрожит Джона.
Теперь я, кажется, хочу домой, прошептал он.
Я тоже. И мы туда вернемся, сказала я с напускной уверенностью. Если даже Джоналюбитель приключенийнапуган, мир можно считать официально перевернувшимся. А если мир перевернулся, значит, храброй должна быть я? Какая жуткая мысль.
Думай, Эбби! План. Какой пункт будет следующим? Точно! Воспользоваться телефоном девочки! Конечно! Позвонить домой! Попросить маму с папой прийти за нами. Если у них не получится доехать на машине, они могут попробовать попасть сюда через зеркало. Я постучала в дверь. Раз. Второй. Третий. Я не сдамся.
Пожалуйста, уходите, устало отозвалась девочка. Я же сказала, что мне не разрешают никого впускать.
Да, но мыне страшные тающие старухи. Мы с братом просто хотим воспользоваться твоим телефоном, попросила я.
Чем?
Телефоном!
Я не понимаю, о чём вы говорите.
Спроси, есть ли у неё еда, ткнул меня в бок Джона.
Честное слово, мы не злодеи, сказала я. Мы обычные дети, и мой брат очень голоден. Ты что, никогда не терялась в лесу?
Молчание.
Я затаила дыхание.
Наконец произошло чудо: дверь открылась, и мы увидели ту самую девочку. Она выглядела не старше моей двоюродной шестнадцатилетней сестры. И оказалась намного красивее, чем я думала, хоть её бледное лицо и искажали нахмуренные брови.