А потом все это прекратилось видимо, Даша отказалась от маминых денег.
И если в этом уютном месте с голубыми занавесочками на окнах, с круглыми столиками на толстой, как у гриба, ножке, стульчиками с резной спинкой и огромным аквариумом тоже кормят за деньги что вполне вероятно, то я зря сюда пришла.
Посреди столовой высилась огромная колонна, и аквариум размещался прямо в ней. Я приблизилась, чтобы посмотреть. На нашем острове аквариумы пытались заводить все. Чаще всего использовали самую большую банку, какую удавалось раздобыть. Наполняли морской водой, туда же клали камушки и водоросли. Поймать рыбку несложно хоть удочкой, хоть сачком. Самые красивые, конечно, на глубине, но нам хватало и тех, что у берега. Но рыбки долго не выдерживали то ли им не хватало чистого воздуха, то ли мы неправильно их кормили. Поэтому приходилось отпускать, чтоб не подохли. Говорят, для аквариума нужно какое-то приспособление, но никто из нас не знал, как оно выглядит.
Этот аквариум был просто сказочным. Огромные полосатые рыбы, и еще красные, а у самого дна, из грота, торчит желтый хвост. А вот морской конек, а вокруг много водорослей, и вода синяя-синяя, такой и не бывает
Я протянула руку и дотронулась до стекла.
Аквариум моментально исчез. Стекло потемнело и оказалось вовсе не стеклом. Поверхность его стала похожа на журнальные столики, что я видела в библиотеке.
Мне, конечно, хватило мозгов понять, что аквариум не был настоящим. Но Как?!
Я беспомощно обернулась к своей новой знакомой. Слева была воздвигнута такая же колонна, правда без аквариума, но зато с окошечком. И Училка была занята тем, что вытаскивала из окошечка поднос с едой. Подойдя к ней, я увидела стакан-непроливашку, как для малышей, булочку в прямоугольной тарелке, затянутой пленкой, и яблоко, тоже в пленке. Если упадет ничего не разольется и не испачкается. И не испачкает тебя. Удобно.
Училка повернулась ко мне с подносом в руках.
Ты никогда не была здесь? правильно истолковала она мое бездействие. Нажмешь кнопку, откроется окошко, заберешь полдник.
Я мрачно покосилась на окошечко. Да, вон рядом с ним желтая кнопка. Везде тут эти кнопки.
Ты знаешь, вздохнула я. Я могу нечаянно ее сломать. Кажется, я только что сломала аквариум. Можно попросить тебя нажать эту кнопку еще раз? Поднос я подержу.
Училка повернула голову в сторону второй колонны. И я с радостью заметила, как ее брови медленно ползут вверх. Ну наконец-то и ее чем-то пробрало! Теперь я смогла нормально разглядеть ее и убедиться: действительно симпатичная. Карие глаза, густые ресницы, брови, которые сейчас приподняты, с красивым изгибом. Только рот большой, как у меня почти. Лягушачий. Ну и ладно, зато мы с ней уж точно не роботы.
В это время вернулись мальчишки. Они без единого слова, не глядя на нас, один за другим подошли к колонне, по очереди извлекли свой полдник и так же, молчком, уселись за один из столиков. Жевали они сосредоточенно, как будто стихи с английского переводили. То, что не работает аквариум, а их подруга стоит посреди столовой как третья колонна, с подносом в руке, на них впечатления не произвело.
Там камера, сказала Училка. Мне второй раз не откроется. Но если перед окном встанешь ты, а я сбоку, наверное, получится.
Первую часть я, как обычно, не поняла, зато вторую вполне. И кивнула.
Она поставила поднос на ближайший столик. Когда мы подошли к колонне, я увидела надпись над окошком: «Улыбайтесь, камера любит вас». Рядом торчал какой-то фонарик.
Ну раз просят жалко, что ли.
Я широко растянула губы, демонстрируя, что «мы тоже очень рады», и глядела прямо в глаз фонарику, а моя спасительница, встав с края, тем временем нажала кнопку.
Сработало. Отлично!
Спасибо! с искренним чувством поблагодарила я, вытаскивая свой честно заработанный еще бы, сколько труда и волнений! паек.
Такой же стаканчик, такая же тарелочка с булкой. Вот только яблоко мне досталось огромное. Видимо, я все-таки везучая.
Как тебя зовут? спросила я, когда мы наконец уселись и принялись за еду.
Мой ник Линкка.
А этих? Я кивнула на мальчишек.
Ответят сами, если захотят.
Ну надо же! Какие скрытные. Зайдем с другой стороны
А сколько тебе лет?
Пятнадцать.
А мальчикам? немедленно вырвалось у меня.
Пятнадцать и четырнадцать, последовал ответ.
Ф-фу. Гора с плеч. Никто из этих долбанутых мне не брат.
Почему они такие тормоза?
Получилось не слишком вежливо, и вопрос был, скорее, в никуда. Но Линкка неожиданно ответила:
Уплотненная программа. Ускоренный темп. Высокая нагрузка на мозг. Мыслешунт блокирует второстепенные импульсы.
Не все слова я знала, но смысл был совершенно понятен: переучились, бедолаги.
Но ты-то нормальная! возразила я.
Они тоже нормальные.
Извини Я почувствовала, как загораются уши. Я хотела сказать Ты ведь
Я учусь по общей программе, пришла мне на помощь Линкка. У них хай-фай. А ты?
Я учусь по программе седьмого класса, честно ответила я.
Не слышала, сказала Линкка, и я подавилась булкой. Хорошенькое дело!
Почему вы решили, что я искин? вспомнила я, прокашлявшись.
Ты не носишь мыслешунт.
А разве все люди носят?
Все дети от пяти лет, кроме детей Трущоб. Они не хотят учиться. Они играют в игры, хулиганят и рисуют каллиграффити.
Я даже жевать перестала и воззрилась на нее. Вот это новость! Даже без учета того, что последнее слово мне незнакомо.
Но к тебе это не относится, продолжала Линкка. Ты пришла получать знания.
А что, в школу дети Трущоб тоже не ходят? съязвила я.
Она не ответила. Только старательно морщила лоб, как будто силясь что-то вспомнить. Похоже, простой вопрос загнал ее в тупик.
Нет данных, наконец ответила Линкка. Тебе виднее. Нам пора идти время вышло.
Она поднялась, и одновременно с ней встали из-за стола мальчишки. Главная она у них, что ли? Вот и поговорили! Совершенно ничего не удалось узнать.
Я тоже вскочила с яблоком в руке. Круглая столешница тут же провалилась в середине, и все, что было на столе стаканы, тарелки, ухнуло внутрь, прямо в ножку. И далеко внизу зашумело. Со столиком мальчишек происходило то же самое. Интересно, там и моется само или они это все выбрасывают?
Меж тем мои новые знакомые уже спускались по лестнице, и мне ничего не оставалось, как кинуться следом.
Подождите! крикнула я, остановившись на верхней ступеньке. Они обернулись. Мне надо найти одного мальчика.
Ник? спросил на этот раз С-родинкой.
Алексей, без надежды ответила я.
Нет данных, произнес мальчишка.
Сделай запрос в инфопортал. У тебя нет мыслешунта, значит, сможешь войти в Паутину. Или попроси взрослых, ответила Линкка.
После чего все трое развернулись и удалились.
Отличный совет, дохлый гоблин. Даже два. И как мне ими воспользоваться? Первое не для слабоумных из Трущоб, второе опасно.
Подбрасывая в руке яблоко, я вернулась в читальный зал. Почему он так называется? Кроме меня, тут и не читал никто. Подошла к столу, на котором одиноко лежала моя книга, раскрытая на том же месте: «Грибы тем временем выбрались из мешка, расползлись между корней и некоторые даже успели до половины закопаться в землю». Что за странные грибы автор ошибся, что ли? Может, это зверьки какие-то? Хотя Кто сказал, что в нашем лесу таких не водится? Что я вообще знаю про лес? Я только и заходила туда что на двадцать шагов. А в глубине, может, и грибы бегают, и ягоды песни поют. Благо там нет никого. Из людей.
«Библиотека закрывается. Просьба сдать информационные носители», зазвенел под потолком приятный женский голос.
Я подняла голову от книги и только сейчас заметила, что в кресле у стены, где раньше сидел мужчина в наушниках, теперь восседает незнакомый человек. Он медленно встал, и я машинально сделала шаг назад. Я заметила орлиный нос. Хищный взгляд. Тонкие пальцы с острыми ногтями. Черную одежду костюм почти как у мэра, но рубашка тоже черная. Все это я разглядела в один момент и бросилась бежать.
Этот человек был слишком похож на того, которого я видела во сне, в тоннеле, хотя и не разглядела тогда лица. Он ничего не сказал мне, ничего не сделал. Возможно, даже не пошел за мной. Но мне почему-то было так страшно, холод пронзил позвоночник, а ладони тут же вспотели, что даже мысли о том, чтобы остановиться и спокойно подумать, не возникло. Я пролетела по коридору и очутилась в зале с картиной и люстрами, вихрем пронеслась через ворота с лампочками и через минуту была уже на улице. Медальон под футболкой немилосердно колотил меня, напоминая о своем существовании.