Переодевайся скорее! Бабушка за городом сейчас. За одно посмотришь, как живем, и на подмигнула Кате, небось, интересно?
***
Ярушкин дом оказался довольно большой, светлый.
«Что-то дом больно велик», мелькнуло у Кати: по количеству переходов и коридоров мог сравниться с небольшим стольным кремлем. Некоторые упирались в какие-то помещения, другие уводили, казалось, в никудато просто обрывались забитой досками дверью, то переходили в новые лабиринты.
И двери, двери
Будто живет здесь большая семья.
Дом такой большой! не удержалась Катя. И пустынный, будто нежилой. Как так?
Ярослава только рукой махнула:
Много знать будешьдо ночи не доживешь, хохотнула она. Катя замерла. Да брось, шучу я. Это он снутри такой большой. Снаружипростой, как у всех.
А зачем?
Ярослава стала спиной спускаться вниз, лукаво поглядывая на испугавшуюся подругу:
А, видать, гостей много бывает
И стремглав бросилась по лестнице, унося с собой звуки и тепло.
Дом, словно живой, сразу стал приглядываться к Кате. Она почувствовала его строгий взгляд, сухое дыхание.
Подожди! крикнула она уносившейся вниз Ярушке. Я ж дороги не знаю!
Так догоняй!
Она догнала ее уже на длинном открытом мосту, увитом лилово-красными цветами, и только затем оказались в основной части дома.
Ты чего такая пуганная? смеялась Ярослава. Светелка мояв легкой части дома, в ней гости живут разные И не все они люди в том виде, к какому ты привыкла. Вот для того, чтоб они в мир живых не перебирались, и придумала бабушка этот мост.
А зачем ты сейчас там живешь?
Ярослава остановилась. Строго посмотрела на Катю:
Там силы больше, книги лучше запоминаются, Ярослава приглушила голос, доведя его до зловещего шепота, особенно ночью.
Катя побледнела.
Ярушка посмотрела ей в глаза и снова расхохоталась:
Да не пужайся ты так! Шучу я! Шучу
И выскочила на крыльцо, громко топая по дощатому полу.
Катя выскользнула за ней, спиной почувствовав, как сжимается за спиной пространство.
Отбежав несколько шагов от крыльца, она оглянулась: перед ней стояла обыкновенная деревенская изба, только на высоких сваях-столбахчетыре окна по фасаду, с кровлей, изукрашенной кружевами. Хороший, добротный дом. Ни тебе двух этажей. Ни перехода с лилово-красными кружевами.
Чудеса, прошептала она.
Ярушка нетерпеливо топталась за калиткой:
Чего встала, побежали уже!
***
Катя вертела головой, стараясь запомнить все до мелочей, но глаза не успевали фиксировать все, что попадалось: вот ребятишки в одних перепачканных золой рубашонках, упругой веточкой дразнили гусят, те сердились, верещали, пытаясь щипнуть за пятки. А ребятишки заливисто хохотали, пока из-за распахнутых соседских ворот величественно и важно не выплыла гусыня. Тут уж малышня пискнула и бросилась врассыпную, отбиваясь от мамаши ветками, пока на не загнала их в крапиву.
По середине дороги, мальчишки-подростки везли на низкой повозке огромную бочку с водой, покрикивая:
Во-оду везем! Кому во-оду надоть!
За ними, словно стайка воробьев, торопилась местная мелюзга, готовая броситься на помощь и отвоевать в честном бою право подать ковш чистой воды конному всаднику: тот, чинно позвякивая кольчугой, выводил лошадь со двора.
Катя прищурилась, ослепленная то ли бликами воды, то ли блеском начищенных до зеркального блеска доспехов.
Ярослава! окликнул их. Подь сюды!
Ярушка подбежала:
Здравия тебе, дядя Степан.
И тебе добра, он наклонился к Ярушке, почти на ухо прошептал: бабушка твоя не дома, что ль?
Ярослава отрицательно качнула головой. Воин вытащил из сумы, прикрепленной к седлу коня, сверток:
На, ей передай. Кажи, от меня, для закладки. Поняла ли? Ярушка кивнула. Ну, ступай!
И он, ласково потрепав подошедшего пацаненка, вскочил в седло, направив лошадь в сторону широкой центральной улицы.
Ярушка, проводив его взглядом, тихо бросила Кате:
Погоди тут, а сама бросилась со свертком в дом.
Катя осталась одна.
Как новая достопримечательность.
Ее тут же обступили ребятишки:
А ты кто такая будешь?
Я? Катя растерялась. Сестра Ярушки.
А сестра у нее Марьюшка, знаем ее. Тыне Марьюшка, донимал вопросами рыжий конопатый пацан.
Так я и не Марьюшка, Катей меня зовут.
А откуда ты?
А ну, брысь, мелюзга! из-за ворот своего дома показалась Ярослава, грозно крикнула: А то мороку сейчас напущу!
Ребятишки с визгом разбежались, попрятались за соседскими воротами. Старик только пригревшийся на завалинке, седой, с широким шрамом через всю щеку, только неодобрительно крякнул:
Ох, Ярослава, доскачешься у меня. Бабке-то твоей кажу, что ребятишек пужаешь!
Ярушка покраснела:
Да я шучу же, дядь Макар. Доброго тебе здоровьичка.
Старик только головой покачал. Ярослава же, торопливо дернула Катю за рукав, уводя в сторону центральной улицы.
Катю словно в пчелиный улей с головой нырнула: улица оказалась шумной и многолюдной. По широкой, выложенной тяжелыми деревянными плахами, проезжей части, громыхая, тянулись повозки, горланили возничие, шумно фыркали лошади, перекрикивая весь этот гомони и скрип, раздавал распоряжения воин, вокруг которого уже сформировался небольшой конный отряд.
Да еще Ярушка рядом трещала без умолку, словно чумной экскурсовод:
А это дом старосты, Матвея Кузьмича, показывала она куда-то вправо, где высился красивый дом с небольшой башенкой-флюгерем. А том, за повотором, Ярослава дернула Катю за рукав, греческая слобода.
Это как? не поняла Катя. Греки, что ль живут?
Ну да.
Катя с любопытством вытянула шею: через центральную, широкую улицу, по которой тянулись с грохотом груженые телеги, суетились несколько всадников, понукая замешкавшийся обоз, уходила тонкая улочка, вся в кустах сирени.
По ней, величественно выглядывали из-за массивных оград, добротные дома, крытые красной черепичными крышами, с затейливыми фигурками на острых шпилях. Правда, на сколько хватало взгляда, дома выглядели немного заброшенно, а некоторые так и вовсе оказались заколочены.
А что, не живет там никто?
Ярушка посмотрела на дома:
Да, почитай, что никто. Многие съехали.
А отчего? Домой захотелось? и Катя покраснела из-за по-детски наивного вопроса.
Ярушка бросила задумчивый взгляд на мужика: его телега перегородила дорогу, а он торопливо, под окрики вооруженного всадника, пристраивал в телегу упавший с обоза серый мешок, и ворчал:
Да не ори-ж ты, как на пожарище, деток понапужаешь!
На мешках, испуганно прижав голову к матери, сидело двое ребятишек, третьего, еще совсем кроху, женщина прижимала к груди.
Ярушка кивнула на них:
Видишь, и эти едут
Куда?
Ярослава вздохнула:
А куда глаза глядят Знамо дело, на север.
А там что?
Ярослава искоса на нее глянула, будто рублем одарила:
А там джунгар нету. Вот, по теплу народ-то и едет. Пока более-менее безопасно.
Джунгарыэто кто? Катя не могла сообразить, кто бы это мог быть.
Ярослава неопределенно махнула рукой на юг:
Народ такой, очень злобный и воинственный. Все набегами живут. И нам, и соседям достается. Стену построили от Иртыша до Тобола, спокойнее стало. Да все равно народ едет, куда спокойнее.
Девочки свернули к северным воротам Тавды, мимо снующих туда-сюда ребятишек, пастушка лет десяти, загонявшего корову хозяевам. Белобрысый, он махнул Ярушке рукой:
Ярушка! Стой! Ты далече собралась? Завтра ж жаб якутских привезут!
Катя вздернула бровивот еще один про жаб говорит.
Привет, Митря, величественно кивнула Ярослава, чуть сбавляя шаг. Помню я.
А-а-а, паренек разочарованно вздохнул и пошел с ними, подталкивая вперед корову с большим белым пятном на ухе.
Ярослава, при этом, выглядела озадаченно и даже расстроено. По всему видно, якутские жабывещь редкая в здешний местах, и ждала их она давно. Она закусила губу и недовольно сопела, то и дело поглядывая на рыжего Митрю. Вдруг она схватила его за рукав: