Татьяна Павловна, пожалуйста
Он что-то ей говорит, но я уже не слушаю. Мне страшно. «Подведем электроды». Как это?
Мне приказывают идти за Татьяной Павловной в другой кабинет. Боковым зрением вижу, как мама подносит к глазам носовой платок.
Татьяна Павловна просит лечь на кушетку, осторожно вырезает в некоторых местах головы пряди волос и делает что-то такое, от чего становится щекотно.
Все же хочу уточнить, доносится голос папы. Я правильно понял, что то, что происходит с нашим сыном, относится к разряду необычного? Или, как вы сказали, непознанного?
Совершенно верно! Добавлю: пока непознанного! Но мы постараемся это познать, даю слово!
Похоже, я на какое-то время отключаюсь, а когда прихожу в себя, вижу в проеме двери тучную фигуру Политатуйко.
Все? Отлично! Можешь вставать, говорит он.
Я снова иду в кабинет. Голова немного кружится.
Теперь, Петр, слушай. В некоторые моменты у тебя будут возникать необычные ощущения. Ты должен запоминать, когда и при каких обстоятельствах А еще лучшефиксировать все-все-все события, которые будут с тобой происходить буквально с сегодняшнего дня. Потом разберемся что к чему. И знай, что с этого момента над тобой будет непрерывный контроль. Ну, всевперед, к победе науки над темными силами!
И Политатуйко улыбается так, как будто уже познал непознанное, победил темные силы и прославился на весь мир.
Мог ли я предполагать, чем закончится знакомство с этим лучезарным профессором
Глава 3
Я сижу за письменным столом, но вместо того, чтобы делать уроки, тупо пялюсь на шестнадцатиэтажный дом напротив. Мне кажется, что в его окнах кипит жизнь.
В моем же существовании ничегошеньки не изменилось. И я уверен, что не изменится. Скорее всего, этот Политатуйко просто шарлатан, думаю я. И НИИ у него вовсе не НИИ, а контора по выкачиванию денег.
Вспоминаю сегодняшнее «обычное общение» с Поповым, Кирилловым, Рюмкиным и Верхотуровым и сую в рот очередную конфету.
Хорошо, что завтра последний день первой четверти: мы учимся по особой программе, так что у всех каникулы уже закончились, а у нас только начнутся. Хоть недельку отдохну от Попова и его дружков.
Из кухни доносятся голоса родителей. Через три дня папа должен лететь в поселок Благодатный, который находится на границе с Китаем и в котором живет мамин дядя. Дядя Миша. Из его последних писем (а он до сих пор отправляет их в бумажных конвертах, как это делали бабушки и дедушки много лет назад) мы знаем, что в поселке творится что-то непонятное. Такое, от чего волосы встают дыбом. Хотя когда-то дядя называл Благодатный островком российского благополучия. «Тут недавно один знакомый из Благодатного съездил в Америку в составе какой-то там делегации, так до сих пор плюется, писал дядя Миша. Как, говорит, у них там, в Америке, все убого, примитивно. И освещение, говорит, на наших улицах куда ярче, чем в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе».
Сейчас же, как я понял, освещение в Благодатном стало куда хуже, чем в том же Нью-Йорке или Лос-Анджелесе. Вот папа и решил разобраться, что же там, на границе с Китаем, происходит.
Петь, ты что, оглох? Ну сколько можно звать? доносится голос отца.
Я вхожу на кухню. По папиному лицу вижу, что он волнуется.
Петя! говорит он и замолкает. Потом вскакивает со стула, отходит, нет, почти отбегает в угол кухни и продолжает, ты знаешь
Илья, может, все-таки не надо? вмешивается мама.
Она выглядит очень встревоженной.
Папа откашливается. Смотрит не на меня и не на маму, а куда-то в сторону:
Петр! Ты знаешь кхы-кхы Я тут это В общем, Петр, я весь день думал и решил попросить тебя он делает паузу, а я пытаюсь угадать, о чем же он хочет меня попросить. Я, Петр, решил отправить тебя в командировку. В Благодатный. Вместо себя он как-то противно мнется, я не могу оставить редакцию, а там, ну, в Благодатном, нужно все-таки, ну, побывать Ну, материал потом привезти о том, как там люди живут Как раз у тебя каникулы начинаются
Наверное, папа шутит, думаю я. Хотя, судя по выражению лица, вряд ли.
Илья, может, не надо? опять вмешивается мама.
Алина, я тебе только что все объяснил! срывающимся голосом говорит отец. Собирайся, Петр! Прямо сейчас едем покупать тебе билет на самолет. Мой сдавать, тебе покупать.
А по Интернету нельзя это сделать? тихо спрашивает мама, как будто от заказа билета по Всемирной паутине что-то изменится.
Можно! нервно отвечает папа. Но сдать нельзя. А так мы сдадим мой билет и купим билет Петру. Так что быстро собирайся и не забудь захватить паспорт!
Но как растерянно говорю я. Как я полечу? Как доберусь до этого Благодатного?
Да что тут знать! с напускной беспечностью говорит отец. Долетишь до Читы, дядя Миша тебя встретит, сядете на поезд, ну, и это Словом, не заморачивайся, с дядей Мишей я созванивался еще неделю назад, он меня ждет. То есть ждал. Теперь будет ждать тебя.
Илья Ну, а как же Петины ночные кошмары? Ведь они будут продолжаться! Подумай, Илья!
Все, Алина, разговор окончен, вариантов нет. Одевайся, Петр, что стоишь как столб!
Я натягиваю джинсы, которые с трудом сходятся на животе, и размышляю о том, почему отец вдруг решил отправить меня в Благодатный вместо себя. Ведь я не журналист и толку от меня никакого.
Приоткрываю дверь и слышу голос папы:
Да, это опасно, Алина. Я согласен. Но альтернативы нет.
Неужели ничего нельзя сделать? всхлипывает мама. Может быть, существует какой-то другой выход?
Нет, Алина. Ну что, Петр, ты готов?
Я выхожу в прихожую. Вяло одеваюсь.
Петя, быстрее, торопит меня отец. Ну что ты как черепаха?
По дороге в агентство воздушных сообщений я пытаюсь выведать, что за опасность меня поджидает. Папа нервно смеется и неумело делает вид, что все хорошо:
Какая опасность, Петь? Ну, сам подумай! Дядя Миша тебя встретит, поедете в Благодатный, ты у него все расспросишь, запишешь, сделаешь несколько фотографийи домой. Да я на твоем месте был бы просто счастлив. Побывать там, где, возможно, никогда никто из вашего класса не побывает. Это тебе не какие-то там Канары или Багамы, это, друг мой, Дальний Восток! Граница с Китаем! Места, в которых декабристы отбывали каторгу. Хм Конечно, не только декабристы, но и всякие там уголовники при этих словах отец осекается, потом продолжает: Эх ты, радуйся, что туда едешь ты, а не Попов с этими, как его Кирилловым, ну и остальными!
Глава 4
К ночи все мы успокаиваемся. Родители упорно делают вид, что моя полная опасностей командировканечто само собой разумеющееся. Я же просто смиряюсь с ситуациейведь все равно ничего не изменишь. И все-таки мне обидно, что папа так со мной поступает. Я, конечно, понимаю, что существует какая-то причина, чтобы отправить меня на край света, но ты скажи о ней своему ребенку! Предупреди, что, мол, сын, будь начеку, тебя ожидает то-то и то-то Так нет же, делает вид, что прекраснее места, чем Благодатный, не существует!
С утра, перед тем, как поехать в аэропорт, отец дает мне ценные указания.
Ни одна минута, Петр, не должна проходить зря. Нужно записывать каждую деталь. Всегда иметь при себе блокнот, карандаш, ручку, телефон
Сам же говоришь, что там не всегда есть мобильная связь!
При чем тут мобильная связь! Используй телефон как фотоаппарат, видеокамеру, диктофон!
Но, признаться, я слушаю вполуха. Я размышляю, как могу наказать отца за то, что он не говорит мне всей правды. За то, что он что-то от меня скрывает. За то, что при этом делает вид, что все хорошо. Ну просто замечательно! И тут в голову приходит прекрасная мысль: я не буду собирать никакой информации. Не будуи все! Съезжу в этот Благодатный как на экскурсию, раз уж родителям (точнееотцу) так хочется, и вернусь! А там, в Благодатном, просто отсижусь у дяди Миши дома, посмотрю телевизори обратно!
Ну все, Петь, выезжаем, говорит отец. Одевайся.
И вот мы в аэропорту. Мама остается домау нее раскалывается голова. Но я-то знаю, ничего у нее не раскалывается, просто она очень переживает из-за моей встречи с опасностью. Глаза с утра красныепроревела, наверное, всю ночь. Папа держится бодрячком.