Это вы и есть, мистер Сесмик? напористо спросил седовласый.
Да, это я, ответил Лен, не понимая, почему незнакомец так явно нажимает на слово "мистер".
Мы просили разрешения на посадку и хотели бы знать, почему в нашей просьбе отказано, холодно и вызывающе продолжал тот.
Потому видите ли Лен не в силах был оторвать взгляд от высокой девушки. Она тоже глядела на него пристально, но сурово и недружелюбно. Это распоряжение Совета Галактики, ни одна цивилизованная планета не вправе разрешить "Теллусу" сесть
На лице капитана "Теллуса" выразилось презрение.
При чем тут Совет Галактики? Лен выслушал еще какие-то резкие слова, потом прервал эту тираду:
Вам будет разрешено находиться на орбите, пока вы не закончите необходимый ремонт. Провизию и топливо, сколько требуется, вам доставят.
Тут вперед порывисто вышла девушка.
Мистер Сесмик, сказала она, я взываю к вам, как человек к человеку. Мы в отчаянном положении. Нам просто необходимо опуститься на планету. У нас на борту двадцать человек больны космической депрессией.
Лен нахмурился. Он знал: если жертвы этого заболевания не проведут несколько дней на твердой почве какой-нибудь планеты, они сойдут с ума и до конца своих дней останутся буйно помешанными.
Непонятно, чем вызвано распоряжение совета, но оно слишком сурово. Разве могут повредить целой планете каких-нибудь несколько сот людей?
Он обернулся к Норуичу.
Составьте сообщение для передачи на базу Тулсы. Сообщите, что на "Теллусе-2" есть случаи космической депрессии, и что исполняющий обязанности директора Сесмик рекомендует снять карантин и разрешить посадку.
Через четыре часа пришел ответ:
"По вашей рекомендации разрешаем "Теллусу" посадку. Посадка может быть произведена только на острове Карсон в Тайронском море. Необходимые припасы и наземный персонал доставить на остров. Корабль может пробыть на острове не больше недели. Никому, кроме жертв космической депрессии, покидать корабль не разрешается. Больных держать под наблюдением врачей и сразу же по выздоровлении отправить обратно на "Теллус". В 13.00 вернется Таунли и сменит вас, а вы немедленно возглавите операцию на острове. Этона вашей совести".
Радиограмму подписал Дэвидсон, глава совета.
В назначенный час Лен Сесмик и два его помощника в легких костюмах поднялись по трапу "Теллуса-2".
Капитан корабля Боулак шагнул им навстречу и стал навытяжку. Одет он был еще пышнее прежнего, и, как и надеялся Лен, рядом с ним стояла темноволосая девушка.
Добро пожаловать, сэр. Прекрасно, что вы решили посетить нас. Капитан зачем-то приложил руку к фуражке. Лен, не поняв, что означает этот жест, как раз протянул руку, чтобы обменяться рукопожатием, и на миг наступило замешательство.
Капитан опомнился первым и, повернувшись к девушке, представил ее:
Моя дочь, лейтенант Кэтрин Боулак. Девушка тоже почему-то поднесла руку к голове, а капитан тем временем обернулся к другим встречающим и сказал с гордостью:
А это наш вождь, барон Курт Шустер. Барон держался еще прямее капитана, и волосы его были острижены еще короче. Он щелкнул каблуками и, не замечая протянутой руки Лена, деревянно поклонился,
Вы очень любезны, капитан Боулак, что пригласили нас на корабль, несмотря на прием, который мы вам оказали, сказал Норуич, когда их ввели на корабль.
Глаза девушки сверкнули.
Нас не впервые так встречают, сказала она. Проклятие Совета Галактики всюду нас преследует. Капитан кивнул в знак согласия.
За последние двести лет этот корабль садился на планеты всего шесть раз.
Конечно, мы должны исполнять распоряжения совета но на этот раз я их не понимаю, сказал Лен.
Мы идеалисты, сэр, произнес барон. А в этой Галактике идеалистам больше нет места.
Мы подготовили небольшую церемонию в вашу честь, мистер Сесмик, сказал капитан. Может быть, когда вы посмотрите, вам все станет яснее.
Но прежде надо предложить господам прохладительного, вмешалась Кэтрин.
Ну, разумеется, сказал барон. Гости у нас такая редкость. Не угодно ли пройти в мои апартаменты, господа?'
Апартаменты барона были необычайно просторны и роскошны даже для такого огромного корабля, как "Теллус". Со стаканом отличного виски Лен расположился в глубоком кресле в гостиной и прислушивался к беседе барона и капитана с Джонсоном и Норуичем.
У нас всегда хватает средств на наши нужды. Любой корабль, странствующий между разными солнечными системами, может иметь на борту достаточно товаров, чтобы извлекать из них выгоду. Торговать-то нам разрешают, с горечью говорил капитан. Наши товары они не считают разносчиками заразы.
Лен оторвал взгляд от золотистой жидкости, светящейся в его стакане, и заглянул в фиалковые глаза Кэтрин Боулак. Она в ответ посмотрела на него так пристально, что он отвел глаза и принялся рассматривать развешанные по комнате полотнища. Они свисали с палок, и на их золотом поле красовалась зеленая планета. Кажется, он что-то читал о таких вот полотнищах. Как же их называют? А, да, флаги. Что-то древнее, историческое, из двадцать первого века, а то и еще раньше. Жаль, что Олимпия такая окраинная, такая "провинциальная" планета. Будь у него возможность больше читать о прошлом, он, быть может, разгадал бы загадку "Теллуса".
Не знаю, что бы мы делали, если бы Олимпия обошлась с нами так же, как Азгард, продолжал капитан.
Мистер Сесмик, неужели вас не удивляет, что они не позволили нам даже запастись всем необходимым? спросила Кэтрин.
Похоже, они что-то скрывают, заметил барон.
Скрывают? повторил Сесмик, и все три олимпийца недоуменно переглянулись. Что вы хотите этим сказать? Чего ради они станут от вас что-то скрывать?
Барон снисходительно засмеялся.
Да не от нас. Похоже, они что-то затеяли и не хотят, чтобы это стало известно вам.
Уже при первом упоминании об Азгарде лицо Норуича потемнело, а теперь он резко спросил:
Что у вас на уме? Выкладывайте! Барон так стремительно к нему повернулся, словно вдруг почувствовал, что они могут найти общий язык.
Я хотел сказать ну, допустим хотя бы, что азгардианцы вздумали высадиться на Минерве, второй планете вашей солнечной системы
Да на что она им? смеясь, спросил Джонсон. Там жара, как в преисподней.
Помолчите, сказал Норуич, Мне это интересно.
Барон улыбнулся, и в разговор вступил капитан:
Представьте, что они решили захватить Минерву и сейчас стягивают для этого космический флот. В таком случае им вовсе ни к чему, чтобы поблизости околачивался посторонний корабль, разве не так?
Захватить? Я не понимаю, что это значит, сказал Лен. Если бы жители Азгарда решили, что им почему-либо нужна Минерва, они просто обратились бы в Совет Галактики за разрешением.
А ведь азгардианцы, кажется, не гуманоиды? вмещался барон.
Сесмик был сбит с толку.
Не гуманоиды? Вы хотите сказать, что они биологически отличаются от нас, олимпийцев?
Я хочу сказать, что они ведут свой род не от нашего древнего племени, не от таинственного племени Матери Земли.
Да да, они не гуманоиды. Они родом с какой-то планеты неподалеку от Сириуса.
Так я и думал, с торжеством изрек барон. И большинство в Совете Галактикине гуманоиды, не так ли?
А ведь верно! воскликнул Норуич. Как это я раньше не подумал!
Лен выпрямился в кресле.
В совет входят представители двадцати различных видов разумных существ, сказал он. Не понимаю, к чему вы клоните.
Да ни к чему. Право же, ни к чему. Просто мы думали
Стук в дверь помешал барону закончить свою мысль. Вошел молодой человек, приложил руку к фуражке и громким голосом отрапортовал, что люди к смотру готовы.
Вот этого мы и ждали, сказал барон. Это мы и хотим вам показать, господа. Быть может, тогда вы нас поймете.
Когда все поднялись и прошли за бароном, Лен ухитрился приотстать и оказался рядом с Кэтрин. Ему давно хотелось поговорить с ней с глазу на глаз, и он воспользовался случаем,
Как странно вам, должно быть, живется, ведь вы всегда на корабле, начал он, Неужели вам не хотелось бы, чтобы у вас было больше друзей и знакомых? Неужели вы не тоскуете по простой, обыкновенной жизни?
Наверно, тосковала бы. Все мы тосковали бы, не будь у нас нашего Дела, У нас есть цель, а вы, привязанные к своим планетам, ее лишены, ответила она с гордой улыбкой.
Какая же цель? Что у вас за дело? спросил Лен. Выражение ее лица позабавило его.
Дело, которому служит "Теллус", то, что пытались навсегда отнять у человечества, когда триста лет назад отправили первый "Теллус" скитаться в космосе.
Вот как! А какова же ваша роль в этом деле? Девушка расправила плечи, и лицо ее стало почти неправдоподобно гордым и заносчивым.
Рожать детей. Рожать детей для Земли! Рожать человечеству воинов. Рожать самых храбрых, самых прекрасных солдат на свете!
Лен от удивления раскрыл рот.
Солдаты? А что это такое?
Губы Кэтрин искривила презрительная усмешка.
Вас, я вижу, превратили в покорное стадо. Это все виноваты ваши правители, ведь настоящие ваши вожди были уничтожены или изгнаны в космос. Вы даже не знаете, что такое солдат! Не удивительно, что вами правят какие-то пауки!
Лен даже и не пытался скрыть растерянность.
Право, я никак не пойму
Ну, еще бы! Где вам понять, за что стоит мой народ! Только мы и есть настоящие сыны человечества. Мызаконные правители. Триста лет назад, во второй межзвездной войне, над нами взяли верх, отняли у нас оружие, обрекли вечно скитаться в космосеи вообразили, что с нами покончено. Но они не могли отнять у нас наши идеалы. Сейчас вы сами увидите, мы уже почти дошли до зала собраний.
Лен глядел на нее и не верил глазам: хорошенькое личико Кэртин исказилось, точно какое-то мерзкое существо вселилось в нее и стало распоряжаться ее мыслями и речами. Она источала ненависть, слепую, бессмысленную ненависть. Неприязнь к какому-либо определенному человеку Лен мог понять, вот и они с Норуичем недолюбливают друг друга, но такое
Эти болваны собрали со всех планет цвет человечестваполитиков, аристократов и военныхи изгнали их в космос. Они не ведали, что творят, во что превращают человечество! Девушка стиснула его руку, впилась в нее ногтями. И вот, докатились людьми правят какие-то нелюди!
Она отпустила руку Сесмика и снова горделиво расправила плечи.
Но недалек день, когда нас опять призовут. Этого мы и ждалии мы, и наши отцы, а еще прежде наши деды. Вы сами увидите. У вас в жилах течет не кровь, а вода, но, может, и вас проймет. Мы ничего не забыли. Мы сберегли знамена, и песни, и ненависть к врагам. Все это досталось нам в наследство от доброго старого времени.
Они вошли, видимо, в самое просторное помещение корабля, и у Лена голова пошла кругом, он растерянно огляделся. Что он натворил? Зачем ввязался в эту дикую историю?
В зале собралось человек пятьсот, они стояли, выстроившись в ряды и колонны. Барона и капитана встретили приветственными кликами. Этот дружный грозный клич, казалось, издавали не глотки, а каждый мускул напрягшихся тел. Барон поднял руки, и все смолкло.
Народ "Теллуса", к нам прибыли гости. Спойте им, скомандовал он, и все как один тотчас запели:
Если забуду тебя, о Земля,
Горы твои и моря,
Забуду леса твои и поля,
Откуда родом я
Кэтрин снова схватила Лена Сесмика за руку.
Слушайте их, слушайте! Слыхали вы что-нибудь подобное? Это песнь Земли. Космический легион пел ее перед битвой за Титан. Слушайте!
Если забуду тебя, о Земля,
Значит, я слеп навек!
Забуду тебя, планета моя,
Значит, я нем навек!
Капитан Боулак и Норуич вполголоса беседовали неподалеку, сквозь напыщенные слова песни до Лена доносился их разговор.
Прежде мне это не приходило в голову, говорил Норуич. В самом деле, если они присвоят Минерву, их жизненное пространство будет вдвое больше нашего. Они обгонят нас числом и через двадцать лет раздавят нас.
Вооружитесьи не раздавят, возразил капитан. Если у вас будет оружие, не раздавят.
Песня наконец была допета, и люди зашагали мимо них.
Впереди шли мужчины, не свободно и прихотливо рассыпавшись, как шли бы олимпийцы, а ровными рядами, как по линейке, и все в ногу.
Вот маршируют настоящие мужчины, сказал барон, блестя глазами. Вы когда-нибудь видели, как маршируют?
Нет, не видал, ответил Лен.
Ах, как много, как бесконечно много потеряло человечество! И всему этому мы могли бы вновь его научить. Вот перед вами проходят ветераны. Конечно, это не сами ветераны, а потомки героев, тех, что были изгнаны с Земли.
А что это за палки у них на плечах?
Просто палки, мистер Сесмик, ответил барон. Но придет время, и у нас будут винтовки. Когда нас изгнали, нам не позволили взять с собой ни инженеров, ни машин, так что настоящего оружия у нас нет.
А вот проходят Верные Дочери! воскликнула Кэтрин. Она вся дрожала от возбуждения, глядя, как шагают рослые женщины. Посмотрите, как они выступают! Они знают, что сегодня совсем особенный день!
Великолепно, а? обратился капитан к Джонсону. Ведь правда, на это нельзя смотреть без волнения?
Они и в самом деле умеют ходить в ряд, равнодушно ответил Джонсон.
Смотрите! Вот он, Первый штурмовой батальон! в упоении воскликнула Кэтрин, когда появились полсотни молодых мужчин в черных рубашках и рыжевато-коричневых брюках. Они несли какие-то нелепые копья, глядели прямо перед собой, и лица у них были, точно у истуканов.
Форма! вдруг сказала Лен. На них форменная одежда. Теперь я вспомнил. Я видел людей в форме в какой-то старой книге.
Да, вы правы, сказала Кэтрин; глаза у нее так и сияли. Это форма. Уже почти триста лет никто не ходит в форме. Как это должно быть скучно! Она с презрением посмотрела на белый тропический костюм Лена. Не понимаю, как женщина может спать с мужчиной, который никогда не носил форму!
Большинству женщин это нисколько не мешает, довольно резко ответил Лен.
Но Кэтрин была слишком поглощена зрелищем и не обратила внимания на его тон.
Смотрите, вот идут матери-патриотки. Сколько сыновей они народили! Посмотрите, какие лозунги они несут.