Чёрт возьми, Андрюха теперь не будет выходить у меня из головы, пока конфликт не решится.
Соседи жалуются, что у них нет кабельного, говорит мужчина, жуя при этом жвачку. Мы подозреваем, что нарушена кабельная сеть, могу я потом парень будто приходит в себя и понимает, что перед ним ребёнок точнее, подросток, но всё же далеко не взрослый. Кто-нибудь из родителей дома? спрашивает он.
И в эту же секунду в заднем кармане моих джинсов звонит телефон.
Маааааам! кричу я и достаю аппарат. Стёпка, тебя Господь послал, да будут дни твои на Земле благословенны!
Я отхожу от двери и включаю связь.
Стёпка, ты чего, спал до сих пор?
А чего? Лето же, отвечает мне хрипловатый почти родной голос.
Да ладно! Я проскальзываю по лестнице мимо мамы.
Нет, конечно. Я уже в город с отцом ездил. Просто, только вернулся. Гулять пойдём?
Я уже вторгся в коридор второго этажа, бегу в детскую.
А то.
Сегодня с нами должны быть Вероника и Ольга.
Сердце бьётся чаще.
И ты ещё здесь? Немедля ко мне.
Когда я вхожу в комнату, связь уже отключена, и только сейчас вспоминаю об опарыше. Тот валяется на кровати, хмурый, словно венская ночь, в которую умер Моцарт.
Кто пришёл? хмуро спрашивает он.
Ты чего обо мне маме наплёл? сжимаю я кулаки и нацепляю воинственный вид.
Ничего не наплёл, отмахивается опарыш. Пришёл-то кто?
Снизу доносится голос мамы:
Мальчишки, у вас там всё в порядке?
ДА! хором отвечаем мы, и мне вдруг становится легко.
Смотрите у меня, грозит глухой голос мамы.
И всё же, кто пришёл? Кому-то не понравилось, что я бегал по забору без трусов? задумчиво хмурится брат.
Да! Соседи пришли. Кстати, с ножницами. Они сейчас поднимутся и отрежут твой стручок.
Вид у опарыша слишком серьёзный, чтобы продолжать шутить.
Да что с тобой? пожимаю плечами. Ты можешь объяснить, что происходит?
Что толку, всё равно, ты завтра всё забудешь, отвечает опарыш. Так ты мне честно ответишь, кто звонил?
Да это из кабельной компании, говорю я. Дались они тебе.
Странно. Впервые за день лицо опарыша сменило маску сумасшествия на изумление. Он по-настоящему растерялся. Но так не должно было быть!
Он вскочил и прилип к окну. Всё ещё в трусах и в майке. Я не успел ничего сказать, как вновь раздался звонок. А вот и Стёпка нарисовался.
Оставив опарыша в одиночестве, я вылетаю из комнаты, перепрыгиваю лестничный пролёт, и вот уже у двери. Мама открывать не собирается, она знает, кто на крыльце.
Я отворяю дверь и вижу затылок друга.
Стёпка! восклицаю я и на секунду вздрагиваю, представляя, что сейчас он обернётся, а вместо лица у друга белое месиво, как у Слендермена.
И даже когда он оборачивается, не сразу видение уходит из головы. Только знакомый голос собирает передо мной родной образ:
Я тоже хочу такие когти, говорит Стёпка.
Я улыбаюсь. Родные ровные волосы, как у Омена, стильные очки в чёрной толстой оправе. И только эти жуткие усы не то чтобы усы, но у Стёпки на верхней губе волосы стали слишком тёмными, хотя лицо ещё совсем детское. Видеть парнишку с жиденькими усиками, на мой взгляд, отвратительно. И я, и Серыйего брати даже Ольга, давно просим Стёпку сбрить эти рудименты каменного века, но друг упрямится, и твердит, что тогда они будут расти чаще.
Дурак.
Я смотрю в сторону высоковольтного столба. Перед домом притаился малиновый фургон с изображением трёхлистного клевера и надписью: Сомерсет. Кабельная фирма, вроде. А Буратино в оранжевом костюме и такой же кепке, что-то колдовал в открытом железном ящике на столбе. К его ногам цеплялись металлические штуковины, напоминающие когти.
Они называются монтёрские когти, говорит Стёпка.
Мне безумно интересно! прикидываюсь я. Но могли бы мы уже рвануть на встречу с Вероникой?
И Олей, замечает Стёпка, вскидывая указательный палец правой руки.
Да. Только мне нужно привести себя в порядок немного. Ты меня подождёшь здесь или в доме?
Я на крыльце посижу, улыбается Стёпка и садится туда, где полчаса назад сидел опарыш. Я вздрагиваю, и прячусь в дом.
Мне кажется, проходит много времени, прежде чем я начинаю нравиться самому себе. Но там будет Вероника, как же иначе? Хоть сегодня на улице жарко, стоит нацепить кожанку. В закрытом помещении я, конечно, спарюсь, но на открытом воздухеничего так. Даже Стёпка в рубашке с длинным рукавом. С Волги который день внезапно дуют ветра.
Когда я выскакиваю за дверь, Буратино и фургона уже нет, только Стёпка сидит на ступенях крыльца, опустив голову на руки.
Я готов. Велик берём?
Да не, качает головой Стёпка. Мы всё равно мимо моего дома. А там нас Серый подвезёт, сам вызвался.
Я киваю, закрываю дверь, и слышу голос мамы:
Артём, баранина будет через несколько часов. Обязательно возвращайся.
Угу, мычу я, заведомо зная, что нарушу установленное время. Понеслись?
Стёпка встал.
Мы с тобой два мачо-мена, нас ждёт удача. Он цыкнул губами и подмигнул.
С благоговением в сердце я покинул дом, оставив внутри нервную маму и двинутого опарыша. Ура. Свобода! Аллилуйя!
*****
До дома Стёпки идти пару минут. По дороге навстречу попалась пара малышей, перекидывающих на ходу красный резиновый мячик, но в основном весь наш закрытый район пустовал. Большинство взрослых пребывало в городе на работе. Летом в будние дни до захода солнца посёлок превращался в маленький детский городок с небольшим количеством женщин.
Сквозь заросшие прутья ворот дома Герундовыхфамилия Стёпкия разглядел красные пятна Серёгиного Рено. А вот и ещё один персонаж моей жизни Сергей Герундовстарший брат Стёпки.
Серому вот-вот должно было исполнится семнадцать, на шестнадцатилетние родители подарили ему машину Рено, и теперь сильный покровитель моего друга катал нас всюду, куда нам только вздумается направиться. Я нисколько не шучу, говоря о покровительстве, ибо Серый представлял собой смесь Стёпкиной заботливой мамочки и строгого решительного папочки, хотя женственное лицо со светло-русыми кудряшками придавало брутальному парню, ставшему почти дядькой, невероятное сходство с матерью. Учителя за спиной называли Серого Аполлоном, я как-то подслушал. Для них он являл образ совершенного греческого бога: посещает спортзал; играет за местную подростковую сборную по футболу; вечная приветливая улыбка на губах, демонстрирующая зубы из реклам Dirol; спокойный, не конфликтный, скореезащитных обиженных и обездоленных; жеманная походка, пижонская причёска, педантичные движения
Поверьте, мы с пацанами таких по-другому называем, менее приветливым словом. Хотя, ничего против Серого я не имел. Ходить в друзьях у накаченного старшеклассникачто может быть лучше, пусть даже за глаза его и обзывают всякими нехорошими словами. В тринадцать я впервые убедился, что правда не на стороне правил и понятий, выстроенных подростковыми структурами, а на стороне силы. Если ты способен размазать по стенке любого одноклассника, то это ты диктуешь правила.
Стёпка был для Серого кумиром, впрочем, как и наоборот. Наверное, они дополняли друг друга: один мускулами, другойлогикой. Серый прощал младшему всё, сам убирал их общую комнату, часто катал за него рефераты по физкультуре, выполнял письменные задания по историис историей у Стёпки пробел, хотя Серый тоже не отличался знатоком Куликовских битв, и как я уже говорил, с появлением машины, Стёпку подвозили в любую точку мира, стоит тому лишь захотеть.
Что?
Вы шутите?
Чтобы я делал домашнее задание за опарыша? Или убирал комнату? Да у нас на двери висит график уборки, а если Андрюшка приносил со школы пару, а он любил их таскать, я тихо ржал в углу, когда слышал нотации от папы. Ты вырастешь не человеком! Пойдёшь на улицы грабить соседей! А опарыш лишь стоит, нагнув голову так, что если бы не грудь, подбородок упирался бы в сердце.
Я знаю Стёпку с первого класса, Серому в те дни было десять. И уже тогда грозный кулак светло-русого кудрявчика из четвёртого класса мог покарать тебя, стоит наступить на ногу Стёпке. Нет, опарыша в школе я тоже время от времени защищал, но лишь когда ситуация накалялась до предела. В семье Герундовых союз братьев достиг фанатичного апогея. Год назад, когда Стёпка спас меня с похищением журнала и обличил Егора, когда последний подбил Стёпке глаз ох, лучше б он этого не делал. После драки ребята расходились, мысленно представляя, как скорбят на могиле Егора. Серый проявил толерантность и лишь поговорил с обидчиком. Жёстко, по-мужски, но без рукоприкладства. А на следующий день двое неизвестных, кроме всего прочего, сломали Егору ногу.