Шум в лагере стоял дикий. Герард поднялся, запрокинул голову, вглядываясь в происходящее наверху. Там двое раскачивали отчаянно сопротивляющегося третьего, а, раскачав, бросили с размаху вниз. Тело, перекувыркнувшись, шлёпнулось на дно. Резкий крик боли позволил Герарду определить, что к нему сбросили или женщину, или подростка. Полежав некоторое время, оно поднялось. Не оноона. Герард наконец разглядел знакомый профиль: Лора. Она села, тяжело дыша.
Сверху за происходящим на дне внимательно следили и, как только девушка начала подавать признаки жизни, на неё обрушился шквал брани, но фабричная девчонка не сникла. Запрокинув голову, она ответила, громко и уверено высказав всё, что думала об умственных способностях своих врагов. Опыта в таких объяснениях у неё было не много, эпитеты её повторялись через два на третий, но экспрессии и ненависти девушке было не занимать. И тогда вниз полетели комья земли, камни, палки. Лора сжалась. Она уже не кричала, лишь шипела, вздрагивая и прикрывая голову руками. Последний комок земли ударился о поднятую руку и рассыпался в пыль.
Лариса сидела на земле, вздыхала, всхлипывала, рыдала. Герард налил воды из бачка, подал ей. Страха он больше не испытывал. Девушка взяла стакан, отхлебнула глоток, другой. Край стакана постукивал о зубы. Нет, она не признала себя побеждённой, но ярость не могла стать действием и потому вытекала вместе со слезами. Наплакавшись, Лора подняла глаза и, отыскав Герарда, сказала всё ещё дрожащим голосом: «Благодарю вас». Благодарности она не испытывала, сказав лишь то, чему её учили всю жизнь, и Герард прекрасно понял это. Девушка допила воду, сама отнесла стакан на место, поставила вверх дном на крышку бачка и, выбрав самое удалённое от соседа место, села, обхватила колени руками, спрятала лицо. Брошенный сверху камень ударил её о спину, но она не пошевелилась. «Приятного аппетита!»крикнули ей сверху. Девушка не отреагировала и на это.
«Лора, позвал её Герард, вы узнали меня?» Помолчав какое-то время, словно раздумывая: стоит отвечать на вопрос или нет, девушка буркнула: «Да». Скорее всего, причиной ответа стала та же вежливость, но Герард был рад и этому.
Простите за назойливость, начал он осторожно. Я понимаю, что вам сейчас не до меня, вижу, в каком вы состоянии и даже догадываюсь, почему. Вы ведь хотели успокоить родителей?
Да.
А сейчас волнуетесь за них. Понимаю, но ваше беспокойство напрасно. Родные ваши в полной безопасности. Их давно увезли мои коллеги, а на ферме вас ждала засада. Наши хозяева, так сказать, были очень расстроены этим обстоятельством.
По ходу речи девушка подняла голову, и Герард увидел её глаза. В них было всё: облегчение, вопрос, удивление, мольба, тоска, надежда Всё, кроме ненависти.
Они арестованы?
Нет, Лора, изолированы. Для их же безопасности.
Угу, глубокий вздох и девушка опять свернулась в клубок, но Герард и не думал обрывать разговор:
Меня схватили у планера. Помните, я проглотил капсулы перед нашим с вами расставанием?
Угу.
Они меня и подвели. Иначе я улетел бы, и ваши родичи остались бы при своих интересах.
Родичи? слово отдавало горечью, и Герард мысленно похвалил себя за удачный эпитет. Он сумел-таки сделать ещё один шаг. Может быть, стоит задать вопрос?
Лора, кто они?
Они? опять переспросила девушка, обводя вокруг себя невидящим взглядом. Они мили. Милитаристы
Милитаристы?
Да.
А выпацифистка?
Паци? девушка опять подняла голову. Взгляд её отразил недоумение и пренебрежение. Нет, я не паци. Янейт, нейтральная.
Вы не любите пацы?
Да нет. Мне нет до них дела. А, за что их любить? Они такие же чокнутые, как и мили, только в другую сторону.
То есть они проповедуют непротивление злу?
Непротивление? Да нет, куда там. Они Впрочем, это долгая история.
Ну, сейчас ни я, ни вы никуда не торопимся
Я не хочу рассказывать.
Почему?
Почему? лицо Лоры отразило упрямство. Да потому, что янейт. Знаете, чего хочет каждый нейт? Чего хочу я? Я хочу свой дом, своё хозяйство, а остальное пусть горит, синим пламенем. Понятно?
Да, Герард отшатнулся, словно его оттолкнули. В словах девушки звучала такая убеждённость, что он почувствовал невольное отвращение, а Лора продолжала:
Кстати, вы сказали про планер. Где он?
Мили увели.
Мерзавцы. Теперь его стоимость навесят на нас троих. Плакали мои денежки.
А разве они тебе понадобятся?
Лора не обиделась, объяснила солидно:
Их могли унаследовать мои родители. Долги к ним не перейдут, я совершеннолетняя, живу отдельно, а вот деньги они унаследовать могли бы
Об этом следовало думать раньше.
Угу, обиженно буркнула Лора, отворачиваясь, но на какую-то долю секунды лицо её тронула насмешливая улыбка. Разозлённый Герард тоже отвернулся. Люди, для которых всё в мире сводилось к собственной, обычно сиюминутной выгоде, всегда вызывали у него отвращение. Но эта улыбочка Уж больно она ехидная Неужели сопливая девчонка дурачит его, профессионала? Он бросил быстрый взгляд на соседку. Та сидела, спрятав лицо и обвив колени руками. Единственное, что можно определить по её спине, так это то, что девушка не спит. Дурачит? А почему бы и нет? О прелестях эгоизма она вспомнила слишком кстати, сразу после отказа отвечать на его вопросы. И ещё с каким пафосомвспомнила. Будто и не в грязной яме сидит. Да, похоже, у неё сейчас есть все основания быть довольной собой.
Извини, Лора. Глупо ссориться в таких условиях.
Пожалуйста, ответ из клубка тоном оскорблённой добродетели. Девочка переигрывает. Слишком уж демонстративно звучит ответ. Попробовать прямой вопрос?
Лора, где твои друзья?
В безопасном месте.
Очень несдержанно. Крошка слишком уверена в себе. Это-то ёё и погубит.
Последний вопрос, Лора. Я понимаю, что тебе сейчас не до них, но для меня он слишком важен. Ты слушаешь меня?
Слушаю.
Насторожилась, ждёт подвоха.
Лора, скажи честно, ты ненавидишь меня?
Нет, с чего вы взяли?
Я спрашиваю потому, что хочу знать точно. Главным образом меня интересует несколько иное. Из твоих слов я понял, что ненависти ко мне ты не испытываешь, но и дружеских чувств тоже. Я верно понял тебя?
Да.
Очень хорошо. Теперь о главном. Тебя, как я могу предположить, не убили сейчас только потому, что хотят добраться до твоих друзей.
Дда
Лора, скажи честно: что ты будешь делать, если мили потребуют от тебя какую-нибудь услугу, а, в случае отказа, пригрозят взять в оборот некоего офицера службы безопасности? Вопрос для меня не праздный. Не так ли?
Некоторое время длилось молчание.
Лора, позвал Герард. Ты слышишь меня?
Да пошёл ты! вдруг взорвалась девушка. Я что, сверхъестественное существо? Откуда я знаю, что будет, и что не будет? Они же могут просить и обещать всё, что угодно, но меня они придавят в любом случае. Они же не признают договоров! Это же мили! Мили!! Мили!!!
Я понял Лора, ну а если будет хотя бы малейший шанс? Что ты сделаешь? Протянешь мне руку или или пройдёшь мимо?
А я откуда знаю?! Шанс А он будет этот «шанс»? И почему я? Почему мне? Вы сами говорите, что выофицер службы безопасности, а я? Кто я? Девчонка с фабрики! Исправный налогоплательщик! Почему я должна вытаскивать вас, а не вы меня?! Будь дело в городе, вы бы меня в клетку заперли! Как редкий экземпляр! Нет?! Да!!! А я здесь ради вас должна сотворить чудо?!
Мне больше не на что надеяться, Лора, и не на кого Впрочем, оставим этот разговор. Ты правачудес не бывает.
Девушка не ответила. Она опять сжалась в комок, замерла. Несколько раз в неё сверху кидали камнями, но даже попадания не заставили её шевельнуться или переменить позу. Примерно через полтора часа она тихо попросила: «Гер Айер, пожалуйста, прошу воды немного дайте воды». Ещё через час она повторила просьбу. Пальцы её были холодные и влажные, а зубы постукивали по стеклу стакана.
Лора, окликнул её Герард. Моя куртка всё-таки теплее твоих лохмотьев. Мы в одной лодке и глупо манерничать перед смертью
Держитесь от меня подальше, свистящим шёпотом попросила девушка и, помедлив, добавила умоляюще. Прошу.