Ну так у них здесьгнездо! Нет, не так: у них здесь логово! И их тутдо рена!
Да-а? И чтовот прямо так много?
Не знаем, точно не считали. Но на первый взглядне меньше ста тысяч!
Стало слышно, как Парк ворчит и ругается на мозгокрутов-верхоглядов, и на то, что «у страха глаза велики!», но когда забрался наверх и он, недоверие как рукой сняло:
Твою же мать! Похоже, что тут и побольше будет!
Вот-вот, и мы о том же. Как поступим? Свалим на й, или попробуем перестрелять?
Как бы мы смогли их перестрелять, я, если честно, не представляю. Плазменная пушка у нас там, в форпосте, стационарная. А стрелять в них разрывными или косить лазерамидохлый номер. О! Идея! Там, на складе, я видел колоколну то, надувной! для подводных работ! Что, если затащим сюда, да надуем?
Рикер в сомнении покачал головой:
А его оболочка выдержит, если они еёкогтями, зубами?..
Внешняя оболочка у колоколакевлитовая. То естькак наши бронекомбезы. Выдержит и пулю! Вот только тяжёлая эта хренькило под двести. Затащим ли?
Затащить-то затащимЭванс хмыкнул, Но вот как мы внутри неё дышать-то будем? Она жегерметичная, насколько я помню из чёртовых «наставлений юного пехотинца», которые в нас закачали гипнопедом?
Твоя правда. Значит, нам понадобятся поглотители углекислого газаони есть в основном контейнере с оружием, я их видел! И баллон с кислородома он как раз с нами.
Нунет! Этот уже почти пуст! Давление было на пределеноль пять атмосфер: только-только хватило доварить!
Значит, притащим со склада и новыйвместе с колоколом. А подачу можно осуществлять через ту же горелку. Парк кивнул головой, Только не поджигать факел. Впрочем, не думаю, что нам придётся сидеть там, внутри, особо долго: вспомните! Они же вылетают отсюда с наступлением темноты А возвращаются, думаю, с рассветом. Час получаетсявечером, на «вылет», и часутромна «прилёт». А всю ночь можно лежать и на наших матрацах под открытым небом. Понятное дело, оставив кого-нибудь следить
Помалкивавший Рикер переводил настороженный взгляд с одного на другого:
Смотрю, вы уже всё решили, и обо всём договорились. А если не успеем до темноты затащить и подсоединить?
Успеем. У нас ещёПарк посмотрел на любимые часы, Час ноль пять!
Ну Ладно, рен с вами! Погнали!
Колокол для подводных работ, больше похожий на самую обычную надувную палатку, затаскивали наверх совместными усилиями. Поскольку его не нужно было в данном случае оснащать имевшимися в комплекте тяжеленными свинцовыми грузилами, справились сравнительно легкоправда, больше усилиями Эванса, поскольку он-то и гордился своими «рельефно-накачанными» мышцами. Парк проворчал:
Знаешь, вот уж не думал, что эта чёртова мускулатура тебе когда-то пригодится Считал твои походы в тренажёрныйпросто способом отвлечься от мрачных мыслей.
А я тебя не разочарую, Парк. Так всё и было. Но нужно же человеку хоть чем-то заниматься! А то от безысходности можно просто взвыть! И вот: видишь? Пригодилось.
Ага. Рикер раскраснелся от натуги, подтягивая канат с той стороны, где они работали в паре с Парком, Я тоже считал, как Парк. Но рад, что ты не поддался на приколы и насмешки наших козлов. Три обычных раздолбая не справились бы!
Вот-вот. Парк поиграл желваками, Это решение как мне кажется, и ожидалось от нас. Именно потому, что Эванс мог затащить сюда чёртовы двести кило. А мынет. Да и другие, наши предшественники, вряд ли могли. Поэтому и не дошли до этого уровня Лабиринта. Ну, или испытаний. Ладно, давайте устанавливать.
Установка, собственно, много времени не заняла: имевшийся в комплекте баллончик с газом в три минуты наполнил десятисантиметровую оболочку, превратив бесформенный тюк в полусферическую конструкцию наподобие эскимосского иглу, с диаметром около трёх шагов. Эванс утёр пот со лба: до этого боялся и дохнуть, молясь про себя, чтоб явно никем ранее не использовавшаяся конструкция оказалась неповреждённой:
Ну, вроде ниоткуда ничего не выходит!
Да, повезло нам. Парк приподнял один из краёв, поморщился:
Нет, яне смогу. Тяжёлая, гадина. Эванс! Давай лучше ты её подержи, пока мы будем загружать всё барахлишко внутрь!
Эванс кивнул, взялся за мягкие верёвочные скобы, служившие для переноски колокола, пристроил ступни поудобней. Поднял, крякнул. Проворчал:
Держу! Давайте!
Рикер с Парком принялись загружать всё приготовленное внутрь через метровый круглый люк, имевшийся в центре дна надувной конструкции. За минуту справились.
Ну что? Порядок? Представьте, что вокругокеан! Погружаемся?
Погружаемся! Хотя Да: точно. Вон: эти твари уже начали шевелиться!
Эванс оглянулся.
Покрывавшие всю крышу монолитные отсюда кучи-холмы в рост человека, состоявшие при более подробном рассмотрении из тысяч и десятков тысяч телец маленьких демонов, и правда начали подрагивать, и шевелитьсясловно дыша. На их морщинистой поверхности словно сами по себе шли волны, и мелкая рябь: возникали на общем серо-синем фоне то поднятое крыло, то оскаленная мордочка В вечерних сумерках стало слышно и странное копошение, словно скребётся миллион обычных, домовых, мышей, при этом ещё и сердито попискивая!
Эванс почуял, как на затылке начали сами собой шевелиться волосы: страшно!
Значит, выжидать и рассиживаться особо нечего: пора! Рикер, передёрнув плечами, сплюнул в сторону ближайшей кучи, до которой было не больше двадцати шагов, Сволочи!
Относилось ли это последнее замечание к летучим монстрикам, или к чёртовым хозяевам-наблюдателям, Эванс так и не узнал, потому что держать палатку-колокол изнутри, так, чтоб всем забраться в люк в центре, оказалось вовсе не так удобно, как за внешние ручки: пришлось поднапрячься! Но вот они и на месте, и видно всё, что валяется неопрятной грудой у одной из стен колокола, достаточно отчётливо: Парк уже включил нашлемный фонарь. Эванс буркнул:
А что, если они прогрызть не смогут, а попытаются тогда подобраться снизу? Там жещель?
Парк покивал:
Мысль в целом здравая. Именно оттуда и должно пахнуть. Нами. Ну-ка, давайте: растаскиваем по всему периметру дна, к стенам, наши причиндалы, и придавливаем равномерно! Да и самисадимся у стен, чтоб придавить ещё получше!
Справились быстро. Рикер, которому сидение по восточному, со скрещенными ногами, давалось легконе иначе, занимался йогой! спросил:
А как мы узнаем, что пора углекислыйпоглощать?
Легко. Потому что начнёт темнеть в глазах, и голова заболит. Ну, и в ушах раздастся такой, характерный, звон. И глаза начнут подкатыватьсякак у припадочного.
Ну и шуточки у тебя, Парк! на этот раз возмутился Эванс.
Это, вообще-то, не шуточки. А симптомы кислородного голодания, и начальной стадии отравления углекислотой. Но не парьтесь. По моим прикидкам, если не будем активно шевелиться, а останемся просто сидеть, запаса воздуха здесь, в этом объёме, на троих хватит минимум на полчаса. А потом и подпустим, и попоглощаем.
Вот чёрт. А я уж было начал задыхаться. И голову повело.
Да нет, Рикер. Это у тебянервное. Ну, и от того, что мы в тесном пространстве. Так тесно у настолько в сортире.
Ну ладно. Уговорил. Рикер, пошевелив тощим задом, устроился поудобней. Парк и Эванс, просто лежавшие, прижимаясь спинами к стенкам палатки, повздыхали. Парк проворчал:
Похоже, началось.
И точно. Снаружи начал нарастать словно прерывистый гам: визг и писк, затем перешедшие в зудение, наподобии комариного: похоже, стаи стартовали!
Но, как ни странно, нападений на колокол не последовало: звук стал быстро удаляться, и вскоре совершенно затих.
Четыре минуты. Парк, как всегда засекший время, покачал головой, Смотри-ка. Вот у кого нашим военным поучиться бы дисциплине! И мобильности.
Эвансу пришла в голову интересная мысль:
Слушай, Парк! А что эти гады здесь едят?! Ведь они, по-идее, насекомоядные? А мы в «наших» джунглях не видели и дохлого москита!
Ну, во-первых, не все такие «гады» насекомоядные. Есть и те, кто жрёт фрукты. Ну а во-вторых, жрут они, вне всякого сомнения, то, что находят в джунглях!