Парк, как всегда сохранявший спокойствие хотя бы внешне, таким же ровным голосом, как читал письмо, подвёл итог:
Перспективка Не вдохновляет.
Вот уж точно. Но излагает этот парень красиво. Мне так ни в жись не написать.
Не парься, Рикер. Эванс дёрнул плечом, Нам пока и писать-то нечего. А если всё-таки будем, так сделает это Парк.
Сделаю, конечно. Вон сколько места ещё осталось тутпочти полстраницы. Допишем. Однако вот что.
Опять что-нибудь вычислил?
Нет. Просто смутная догадка. Порыщем-ка мы ещё!
Вторая записка нашлась в техническом помещении насосной станции, под бойлером с дождевой водой.
Углядел её Рикериз них троих он лучше всех видел в темноте, царившей в узком тёмном пространстве под днищем. Достать удалось с помощью позаимствованной со склада запчастей длинной и тонкой стальной планки. Пыли и грязи на бумаге оказалось много. Что, впрочем, никак не могло свидетельствовать о времени, проведённом ею тут. Но радовало то, что хотя бы вездесущей на Земле паутины ни в одном, даже самом запущенном, уголке, в форпосте нигде не было. Что напрягалогде же пауки?
Парк снова развернул письмо на пультеэто состояло всего из одного листка, и оказалось сложено в компактный квадратик.
«Времени нет. Поэтому только главное: сегодня восьмой день нашего пребывания здесь. С внешней угрозой справлялись отлично. Отстреливать всех этих жуков, богомолов и тараканов с муравьями было несложно. Но этой ночью Паскаль и Абдугани превратились в монстров, и загрызли друг друга. Я сам прикончил того, кто остался живдаже не знаю, кто из них кем был, потому что сразу, от греха подальше, выбросил их обугленные тела на песок, с крыши. А сейчас собираюсь уйти через шахту, потому что проклятые бронированные твари забрались на эту самую крышу, и построили живую пирамиду к боковому люку тамбура. Они вскрывают стальные крышки, и я слышу звуки раздираемого металлатороплюсь написать, пока гады ещё не влезли внутрь. Одному оказалось совершенно невозможно стрелять сразу во все стороныеле успел сбежать вниз, когда подобрались к стенам вплотную, и стрелять стало невозможно. Заперся в форпосте.
Несчастные и наивные бедолаги, кто будет здесь после меня! Знайте: никаких многоножек под песком нет! Да и вообще: вся эта планета, и все, кто на ней якобы живётчудовищная иллюзия! Вот только не знаю, кем и для чего созданная. Может, даже нашими Голливудскими искусниками. Например, для съёмок душераздирающих реалити-шоу, или ужастиков!
Впрочем, я могу, конечно, и ошибаться.
Но уж больно страшные кошмары тут снятся, чтоб поверить, что всё это не вот именнореалити-спецшоу! Для каких-то богатых и пресытившихся обычными телеиграми и шоу извращённых садистов и сволочей!
О! Судя по звуку, уже лезут на первый уровень с крыши!
Всё: прячу записку, ив шахту!
Меня звали Григорий Молчанов.
Желаю вам удачи!»
На этот раз молчание нарушил Эванс:
Вот теперь понятно, почему майор, напутствовавший нас здесь, предупредил, что отстреливатьсянужно. Что твари вскрывают и стальные люки.
Да, пожалуй, это правда. Потому что крышки выглядят куда новей, чем косяки. На них даже краска не выгорела. Парк как всегда оказался наблюдательней их всехЭванс даже не подумал рассматривать с этой точки зрения что люки, что их косяки.
Рикер вдруг перекрестился, чем поразил до глубины души и Эванса, и Паркау того даже расширились глаза. Рикер же сказал:
Бедняга. Я помолюсь за его душу. И души тех, кто был здесь после него. Идо.
Так ты считаешь, что Гай и его командабыли после Григория?
Ну да. Это же очевидно. Иначе они бы спрятали этот листочек вместе со своим!
Железный довод. Парк тяжко вздохнул, Меня же удивило другое. А именнопочему Григорий пишет, что многоножкииллюзия? Кто-то из его команды пробовал спуститься на песок ночью?
Теперь уже не узнать. Но мы этот листок присовокупим, конечно, к записям Гая. Только вот что напишем сами?
Прежде чем написать, нужно хоть что-то попробовать сделать. Например, спустить кровати вниз, на подземный уровень, и попробовать спать в шлемах.
Да ладно тебе, Парк! Они жес загнутыми краями! Лежать в наших касках жутко неудобно. Мы не сможем заснуть!
А я и не имел в виду боевые каски. Яо шлемах. Экранирующих. Нужно попробовать изготовить три как бы Сферы. Для голов. Потому что даже если излучение, подаваемое нам в мозг и имеет неизвестную пока нам природу, физические законы мироздания не сможет нарушить и оно. А законы эти гласят, что даже простая стальная сетка отлично экранирует любые излучения. А двухмиллиметровую сетку-рабицу я сам видел на одном из стеллажей склада. Ножницы по металлу у нас в боекомплекте есть. Монтажная проволока тоже.
Чего ж нам ещё желать? За дело, как говаривал Гай, Царствие ему Небесное!
То, что вышло из-под «очень искусных», как это дело обозначил Парк, ручек Эванса, сферы, конечно, напоминало. Отдалённо.
Отверстие для головы как раз позволяло эти самые головы внутрь полуторафутовых конструкций запихать. Но спать оказалось всё равно чертовски, как это обозначил уже Рикер, проблематичноне все торчащие острые концы и скрутки удалось ликвидировать и подогнуть сразу, и шлемы кололись, и давили на затылки.
Зато вот складные армейские койки перенести в подвал, поближе к дверям в тамбур шахты, удалось без проблем.
Однако помогло это мало.
Потому что когда Парк разбудил их своими криками, и уже ему на голову вылили приготовленное ведро воды, оказалось, что кошмар ему таки-приснился.
Дыша тяжко, словно выброшенная на берег рыба, пожилой мужчина долго молчал, отходя. Потом попросил воды. Эванс сходил на кухню, и принёс таблетку эринитрита, и чайник со вчерашним недопитым чаем, и три пластиковых стаканчика.
Выпили её молча. Затем Парк, рассасывая сердечное, выдохнул:
Ф-фу Мне полегче. Да и вообще: как мне кажется, своей цели мы почти добились. Шлемы и три бетонных перекрытия работают. Кошмар был, конечно, жуткий, но Я видел его не так, как вот вы описывалисловно воочию, в реальности, а Словно отстранённо. Как будто бы Дачерез стекло. Не всегда чётко, и не всегда со звуками. Вот, точно: звук иногда словно бы пропадалкак в старинных, аналоговых, устройствах связи. Но суть от этого, к сожалению, не поменялась: меня чуть не сожрали эти самые те, которых якобы нет. То естьнаши подпесочные многоножки. А жвала у них, оказывается, сделаны из стали. А глотка так и вообщекажется бездонной
А где всё это происходило? Эванс спросил, увидев, что Парк замолчал, нахмурившись, и словно проигрывая ещё раз в голове воспоминания, в попытках выудить оттуда полезную и новую информацию.
А происходило всё это здесь, прямо в форпосте. Вас я не видел вообще, а за мной гонялись, и загнали-таки в угол, три двадцатиметровые тварюги. И как это они только в наши двери пролезали!.. Толщина туловища достигает трёх футов, а ножки-членики Ну, с мою ногу! Размах челюстей-жвал, наверное, футов пять. Ротовое отверстие, то естьпасть, всё-таки поменьше. Наверное, с фут. Вот вся моя правая нога и оказалась впихнута туда и пережёвана, пока до меня не дошло благодатное действие холодной воды
Ичто? Ощущения тоже были «смазанными»? То естьне больно?
Какое тамне больно! Я такое пережил только раз в жизникогда попал в аварию, и сломал пять рёбер, обе ноги, и мне раздробило весь таз! Жутко больно.
Так чтополучается, на какие-то моментыну там, на зрение, слух, наши шлемы действуют, а на другиевроде осязания и болевых ощущенийнет?
Ну Похоже, что так, Эванс. Не сработал, стало быть, наш план. Потому что не хотел бы я, чтоб меня снова пережёвывали пусть плохо видимые и слышимые, но от этого не менее клыкастые-зубастые и чертовски достоверно грызущие и кусающие тварюги!
Чёрт. Что делать-то будем?
Что делать, что делать Предлагаю, поскольку уснуть мне сегодня уже вряд ли удастся, дописать послание нашим последователям, запаять. Вставить на место. И с утренним солнышком двинуться сквозь джунгли. К реке. Взяв портативное лазерное оружие, и забрав все продукты, что есть в наших рационах. То естьсухпайки.