Офисы Интерфейса Управления, или ИУ, как их обычно называли, не отличались богатством убранства, но не были в этом отношении и вызывающе аскетичны. В каждом городе это было здание, которое отлично гармонировало с окружающей архитектурной средой. По сути, найти офис ИУ было проще простого: ищи самое неприглядное здание в городе! В Фалкрум-Сити, столице Мидмерики, это было мощное здание из белого гранита, с окнами темно-синего стекла. Его высота в шестьдесят семь этажей равнялась средней высоте домов в центре города. Однажды Мидмериканские агенты Нимбуса попытались убедить «Гипероблако» надстроить над зданием башню, чтобы, так сказать, произвести впечатление на население города, да и всего мира.
У меня нет ни желания, ни необходимости производить на кого-либо впечатление, ответило «Гипероблако» разочарованным агентам. А если вы собираетесь сделать Интерфейс Управления чем-то более выдающимся, чем он есть на самом деле, вам следует пересмотреть свои приоритеты.
Выслушав отповедь «Гипероблака», Мидмериканские агенты Нимбуса с поджатыми хвостами вернулись к исполнению своих обязанностей. «Гипероблако» воплощало в себе силу и власть, но без тени высокомерия. Даже будучи глубоко разочарованными, агенты Нимбуса не могли не преклоняться перед бескорыстной и чистой натурой своего работодателя и покровителя.
Грейсон чувствовал себя в высшей степени неуютно, когда, пройдя через вращающиеся двери, оказался в вестибюле, отделанном полированным мрамором. Это был светло-серый мрамор, в тон костюмам, которые носили сновавшие повсюду служащие. У Грейсона не было такого костюма. Единственное, что он мог подобрать, чтобы не выпадать из общего стиля, были немного помятые широкие брюки, белая рубашка да зеленый галстук, постоянно, несмотря на все усилия хозяина, сползавший набок. «Гипероблако» подарило ему этот галстук несколько месяцев назад. А интересно, знало ли «Гипероблако», что Грейсона вызвали в офис ИУ?
У стойки Грейсона приветствовала ждавшая его девушка, младший агент. Она была милой и веселой, и пожала руку Грейсону немного более оживленно, чем он ожидал.
У меня только что началась полевая практика, сообщила она. Должна сказать, я никогда не слышала, чтобы первокурсников вызывали к самому высокому начальству.
Говоря это, она продолжала потряхивать руку Грейсона, и тот, чувствуя себя крайне неловко, начал размышлятьвырвать ему свою ладонь из ее цепкого пожатия или оставить все как есть, во избежание худшего. Наконец он освободил руку, притворившись, что ему нужно почесать нос.
Ты сделал либо что-то очень хорошее, либо что-то совсем плохое, сказала наконец девушка.
Я вообще ничего не делал, ответил Грейсон, чему она, что было совершенно понятно, не поверила.
Агент проводила Грейсона в уютную гостиную, где стояли два кресла с высокими спинками, книжные полки с томами классиков и обычными в этой обстановке безделушками, а в центрекофейный столик, на котором располагалось серебряное блюдо с пирожными и кувшин с ледяной водой. Это была обычная «комната для аудиенций», целью которой было придать нечто человеческое процедуре общения с «Гипероблаком». Это обеспокоило Грейсона, потому что он всегда общался с «Гипероблаком» напрямую.
К чему все этоон понять не мог.
Через несколько минут в гостиную вошел и представился агентом Трэкслером стройный человек, который выглядел крайне утомленным, несмотря на то что день едва начался. Этот человек подпадал именно под ту категорию, о которых говорило «Гипероблако». Унылый тип, лишенный огонька в душе.
Он сел напротив Грейсона и начал разговор с общих мест:
Надеюсь, ты легко нашел дорогу, бла-бла-бла Угощайся, возьми пирожное, бла-бла-бла
Грейсон был уверен, что эти пустые фразы этот тип говорит всем и каждому, кто приходит на аудиенцию. Наконец агент Трэкслер приступил к делу.
Ты знаешь, почему тебя вызвали? спросил он.
Нет, ответил Грейсон.
Уверен, что это так.
Зачем тогда спрашиваешь? подумал Грейсон, но вслух высказаться не рискнул.
Тебя вызвали, потому что «Гипероблако» попросило меня напомнить тебе о правилах нашего агентства относительно сообщества жнецов.
Грейсон был оскорблен и не стал скрывать этого.
Я знаю правила, сказал он.
Да, кивнул головой Трэкслер, но «Гипероблако» попросило меня напомнить тебе о них.
А почему «Гипероблако» не сделало это само?
Агент Трэкслер раздраженно промычал. Этот звук он, вероятно, регулярно практиковал.
Как я уже сказал, «Гипероблако» попросило меня напомнить тебе об этом.
Так мы далеко не уйдем.
Хорошо, сказал Грейсон.
И, понимая, что его собственная злость заставила его перейти границы допустимого, он крутнул педали назад и как можно более вежливо произнес:
Я искренне благодарен вам, агент Трэкслер, за то, что вы проявили ко мне личный интерес. Можете считать, что я вполне усвоил ваше напоминание.
Но Трэкслер извлек из кармана блокнот.
Предлагаю пройтись по правилам, сказал он.
Грейсон глубоко вздохнул и задержал воздух, отчаянно борясь с желанием заорать. О чем там «Гипероблако» себе думает? Когда он вернется в свою комнату в общежитии, то хорошенько поговорит с ним. В общем-то, они нередко спорили. Конечно, «Гипероблако» всегда побеждало в споредаже тогда, когда проигрывало, потому что Грейсон знал: оно поддается нарочно.
Статья первая, об отделении сообщества жнецов от государства начал Трэкслер, после чего читал в течение почти целого часа, периодически проверяя, слушает ли Грейсон, вопросами: «Ты слушаешь?» и «Ты понял?» На это Грейсон либо кивал и говорил «да», либо повторял последние произносимые агентом слова.
Когда Трэкслер наконец закончил, он отложил блокнот и сказал:
Теперь проведем тест.
Потом вытащил две фотографии, показав их Грейсону. На первой тот сразу же распознал Жнеца Кюрипо бледно-лиловой мантии и длинным седым волосам. На второй фотографии была изображена девушка возраста самого Грейсона. Судя по ее бирюзовой мантии, она тоже была жнецом.
Если бы «Гипероблако» имело законные права сделать это, сказал агент Трэкслер, оно бы предупредило жнецов Кюри и Анастасию, что их жизням угрожает серьезная опасность. Опасность такого рода, что в случае своей гибели они не смогут восстановиться. Вопрос таков: если «Гипероблако» или один из его агентов предупредят жнецов Кюри и Анастасию, какую статью закона о разделении сообщества жнецов и государства они нарушат?
Так прикинул вслух Грейсон. Статья пятнадцать, параграф второй.
В общем-то, статья пятнадцать, параграф третий. То есть достаточно близко, почти попал.
Трэкслер положил блокнот.
Каковы последствия нарушения этого параграфа для студента академии, который захочет предупредить жнецов об опасности?
Мгновение Грейсон молчал, но мысль о последствиях заставила его кровь застыть в венах.
Исключение из академии, ответил он.
Исключение без права восстановления, уточнил Трэкслер. Студенту будет запрещено подавать заявление как в академию Нимбуса, так и в иные академии «Гипероблака». Навсегда.
Грейсон посмотрел на блюдо с пирожными. Как хорошо, что он ни одного не съелего вырвало бы прямо в лицо агента Трэкслера. Хотя, произойди это, он бы чувствовал себя гораздо лучше. Он представил себе утомленную физиономию Трэкслера со стекающими по ней потоками рвоты и едва не улыбнулся. Едва.
То есть мы можем считать, что тыни при каких обстоятельствахне станешь предупреждать Жнеца Анастасию или Жнеца Кюри о грозящей им опасности?
Грейсон притворно пожал плечами:
Да как же я их смогу предупредить? Я даже не знаю, где они живут!
Они живут в довольно известном поместье под названием «Водопад», сказал агент. Адрес поместья легко найти.
И повторил, словно Грейсон в первый раз его не расслышал:
Если ты предупредишь их об опасности, то столкнешься с последствиями, о которых мы говорили.
После чего, едва кивнув Грейсону, вышел готовиться к встрече следующего посетителя.
Было уже темно, когда Грейсон вернулся в общежитие. Его сосед, такой же говорливый и жизнерадостный, как встреченная Грейсоном в академии девушка-агент, никак не хотел заткнуться. Грейсону захотелось как следует вломить ему.