Вадим с деликатной улыбкой осторожно покосился на мужчину.
Звучит эффектно, но не является ли это высказывание еще одним симулякром?
Вы думаете? А между тем через минуту вы со мной согласитесь.
Прошу вас.
Прекрасно. Обратимся, в качестве примера, к какому-нибудь общеизвестному классическому произведению, не слишком большому, чтобы в нем не утонуть, но вместе с тем не чисто лирическому, хоть как-то нагруженному общественными смысламину хотя бы к известнейшей истории о Левше и подкованной блохенадеюсь, вы помните сюжет?
Лескова? Конечно.
Сделайте одолжение, перескажите его.
Извольте. Государь император, восхищенный изделием британских мастеровмикроскопической танцующей блохой, сожалеет, что в его стране нет ничего подобного, придворные наперебой убеждают его, что превзойти английское изделие невозможно, царь-патриот, не желая в это верить, поручает тульским мастерамчерез Платовабританское изделие превзойти, те долго что-то куют и мастерят в своей избушке, наконец, предъявляют результат, никаких изменений не заметно, видно только, что блоха перестала танцевать, разъяренный Платов тащит одного из мастеров к государю, тот смотрит на блоху в микроскоп, и тут выясняется, что тульские мастера эту блоху подковали. Всеобщий восторг, Англия посрамлена, Левшу посылают в Англию продемонстрировать свое произведение, его там с почетом принимают, восхищаются, он едет назад, по дороге на корабле спивается, а поскольку чиновники забыли выправить ему документы, умирает без паспорта то ли в больнице для бедных, то ли в ночлежке. Вот, собственно, и все.
Превосходно. То есть все это, конечно, печально, но простой вопросо чем это произведение?
Ну о могучем творческом таланте народа, способном превзойти любые иностранные достижения, о его огромном скрытом потенциале, о неумении начальства его ценить, из-за которого этот талант погибает, о необходимости что-то сделать, изменить во внутреннем устройстве страны, чтобы этот талант высвободился, засиял и мог проявить себя в полной мере.
Прекрасно. Абсолютно каноническое толкование. Все прямолинейно и просто, как отрывок из азбуки. А теперь, для разнообразия, зададимся предельно простым вопросом. Скажите, ведь если эта блоха действительно танцевала, то для этого внутри у неек примеру, в коленных суставахв огромном количестве должны быть различные механические элементышестеренки, оси, шкивы, тягина порядок более миниатюрные, чем даже самый мелкий из гвоздей, что вбили ей в копыта эти тульские мастера. Не так ли?
Вадим на секунду задумался.
Пожалуй. А если учесть зубчатые передачи и подшипники, без которых невозможна длительная работа поворотных частей, то, может быть, и на два порядка.
То есть что получаетсяони никого не превзошли, они просто испортили вещь, ведь после их процедуры блоха танцевать перестала.
Гм получается так.
То естьназовем все своими именаминичего не понимая в устройстве, не понимая принципов его работы, они варварски вмешались в него, попутно лишив его главного, наиболее ценного свойствакому интересна нетанцующая блохаи, не осознав даже этого, посчитали дело сделанным, а иностранное устройство превзойденным. Так?
Так.
Причеми это здесь самое интересноеэтого никто не понимает. Ни Платов, ни царь, ни придворныесреди которых наверняка масса прозападно настроенныхникому из них и в голову не приходит задаться этим простейшим вопросом, которым только что задались мы, и все искренне полагаютпусть даже с сожалениеминостранное устройство превзойденным. То есть руководство страны, которое, глядя на народ сверху вниз, самодовольно считая себя несравненно более просвещенным и культурным, чем руководимый им народ, в духовном смысле ощущая себя скорее частью Запада, а не России, на деле проявляет точно такое же варварство, само себя не осознающее.
В ментальном смысле руководствоплоть от плоти народа.
Безусловно. Прекрасно, пойдем дальше, заметив, кстати, что каноническая трактовка этого произведения на этой стадии уже с треском рухнула, говорить о творческом потенциале народа в свете сказанного, согласитесь, как-то не очень уместно, ну да ладно, к этому мы еще вернемся позднее. История между тем продолжается. Дальше самое интересноеэту блоху везут в Англиюпод гром барабанов, с развернутыми знаменами, как доказательство превосходства российских технологий. Англичанев восторге. Зная природный юмор англичан, можно себе представить, что они думали, глядя на эту блоху и преисполненных сознания собственной значимости российских представителей, и какое утонченное удовольствие испытывали, расточая по-английски вежливые комплименты Левше и его спутникам, причем удовольствие, прямо скажем, как эстетическое, так и политическое.
Ради бога, остановитесь.
Дальше ну хорошо, щадя наши с вами национальные чувства, продолжать не буду.
Крайне вам признателен.
Вадим мгновенье подумал.
Между прочимо самом страшном, что связано с этим произведением, вы так и не сказали. И знаете, в чем оно? В том, что та простая мысль, о которой вы говорили, не приходит в голову не только Левше и тульским мастерам, не только царю и придворным, но и миллионам читателейни в девятнадцатом веке, ни в двадцатом, ни в двадцать первом.
А вот тут вы, безусловно, правы.
Мужчина остро взглянул на Вадима.
Итак, о чем это произведение?
Вадим отмахнулся.
В первом приближении понятноо глубинном мистицизме русского народа, о каком-то особом отношении к тому, что приходит с Запада и о всем таком прочем. Вы мне лучше другое скажитекак по-вашемусам Лесков-то все это понимал?
А, по-вашему, это имеет какое-то значение?
Гм по-моему, основополагающее, ведь это показывает глубину его замысла, а опосредованнои глубину его личности, знаете, если он действительно имел в виду все то, о чем вы говорили, то это такой гений, о котором даже и подумать как-то страшно.
Возможно, и все же обратите внимание на нечто куда более важноекаждое поколение не понимает классику по-своему, причем объектом непонимания является именно то, что для данного поколения актуальней всего, проявлением этого системного правила данная история и является.
Ну не будете же вы утверждать, что каждое классическое произведение имеет такую же загадку и такое же двойное дно, выворачивающее его понимание буквально наизнанкувсе-таки «Левша» достаточно специфическое произведение.
Ну почему же, именно это я и утверждаю.
То есть что, я назову вам любое классическое произведение, и вы тут же, не сходя с места, докажете, что смысл его противоположен тому, что существует во всеобщем мнении?
Ну разумеется.
Ну, не знаю «Война и мир».
Не надо. Если мы начнем перечислять, чего мы не понимаем в «Войне и мире», то на это уйдет объем текста, многократно превышающий саму «Войну и мир». Назовите произведение более скромных размеров.
Ну хорошо«Евгений Онегин».
Прекрасно. Еще одно произведение, изученное вдоль и поперек и тем не менее вызывающее у многих самое искреннее восхищение, произведение абсолютно знакомое и известное, абсолютно без белых пятен, понятное и ясное до последней буквы. И тем не менее, если вы мне позволите, маленький вопроса чем заканчивается «Евгений Онегин»?
Ну, как чем Тем, что Татьяна ему отказала.
Не соблаговолите ли уточнитькак именно она это сделала?
В смыслепроцитировать?
Это я могу, я, худенькая девушка, весело подняв руку, живо подалась к мужчине. Я помню, мы это в школе проходили. Можно?
Прошу вас.
Так вот: Онегин ей признался, и она действительно ему отказала. Вот:
Но я другому отдана,
И буду век ему верна.
Я так и думал. Мужчина сокрушенно покачал головой. Вы знаете, должен вас огорчитьу Пушкина этого нет.
Как нет?
Так, нет. У Пушкина написано нечто другое:
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна.
Вроде бы различие в одной букве, но, если присмотреться, между этими фразами огромная разница. Если в первом вариантеесли бы, конечно, он был у Пушкинасказано как отрезано, то во втором, настоящем, согласитесь, присутствует как бы некая демонстративность. Этим повторным «я» она как бы выпячивает, декларирует свой отказприслушайтесь, не находите? А демонстративность на то и демонстративность, что она не соответствует содержанию. Вам не кажется?