Кусков Сергей АнатольевичАнгел с пламенными крыльями. Том 3Золотая планета-12
Часть V. Мститель
Глава 24. Вопрос милосердия
Где-то через полчаса отпустило. Звон в ушах прекратился, я пришёл в себя. Но лучше бы уж не приходилибо по мере отпускания на меня наваливалось ЭТО, вгоняя в ещё большую нирвану. Я не знал, что делать, не знал, как быть, не знал Господи, я ничего не знал! Трупы, там были трупы! Много трупов! И Марта, которая, видя, как я отошёл, «обрадовала» вдогонку, что погибло трое наших. Одну расстреляли ДБшники на ступеньках, из-за чего и произошёл сыр-бор (они видели эти кадры в прямом эфире в режиме реального времени, так как участвовали в операции в качестве резерва), и двое ветеранов группы-два при последующем штурме. Ещё несколько раненых, но это не в счёт. Мой главный критик, внутренний голос, пока ещё не начал шептать, что это моя вина, что это я заварил кашу, но я справлялся и без него Ведь действительно, не будь этого дурацкого плана нападения на её высочество в лобничего бы не произошло. А до этого не будь ещё более дурацкого нападения на гвардию
«Славы захотелось, камаррадо»? говорил я сам себе вместо него. «Вот и кушай славу!»
А ведь я мог устроить несколько одиночных казней, убийства виновныхи только их. Комиссар, начальник управления гвардии по округу, ну, может ещё парочка тех, кто что-то знал и покрывал. Плюс, охранники торгового центрано там ещё легче. С десяток тех, кто не пришёл на помощь, хотя могэто не ВСЕ охранники. Выцепить в городе их было бы куда проще, чем организовывать театрализованный штурм. Обозначить все цели, разом в городе всех накрыть, чтоб не разбежались по щелям, как тараканы, вывезти в тот же ангар в Боливаресе, в котором действо и запланировано И получим такой же театральный эффект, только без массового красования себя любимого перед камерами и попытки что-то в этом мире кому-то доказать. Месть, вендеттавот что я бы сделал. Но я решил устроить революцию.
А расплачиваться за это должны они. Девчонки. Ветераны. И бойцы департамента, попавшие в жернова.
Сворачиваемся, прошептал я, перебивая щебет Марты, который не слушал. Она считала, что пытается им отвлечь меня, что поддерживает, но я давно уже думал о более глобальных вещах, чем А о чём, собственно она всё это время говорила?
Повтори? Лицо главы гномиков подёрнулось злостью. На себячто не поняла, что со мной происходит и теряла время на трёп. Я усмехнулся, и, отдавая отчёт словам, повторил:
Передай всемотбой, сворачиваем операцию. Пусть грузовики перегонят назад, в «Рио-де-ла-Плату». Командирам подъехать К чёрту, позже всех соберу, тогда и обсудим детали нового плана.
Челюсть Марты отвисла. Я же посмотрел на ладониих трусило. Да и всего меня трусило, но в этом нет ничего страшного. Тяжёлые решения тоже иногда нужно принимать и нести за них ответственность. Меня не поймут многие, а некоторые захотят распять на кресте Но больше сегодня никто не пострадает. Это моя вендетта, а не войсковая операция корпуса. Хватит трупов.
Видимо, Марта поняла эти мысли по моему лицу, потому, что активировала взводную связь и бегло бросила:
Притормози где-нибудь в укромном месте, и побыстрее. После чего переглянулась с остальными гномиками, кто сидел в салоне. Мне их ухмылки не понравились, но было плевать.
Укромное местечко нашли быстроне мудрствуя, заехали под ближайшую арку технического тоннеля под магистралью. Над головой жужжали проходящие по дороге машины, еле-еле, но чувствовалось подрагивание бетона, но единственный требуемый им критерий, отсутствие людей и камер в обозримой близости, был выполнен.
Вытаскивайте его, бросила моя чернокожая подруга, открывая люк и быстро выскакивая. Это «вытаскивайте» не понравилось ещё больше. Ибо гномики восприняли слова буквальновытащили меня, как щенка из корзинки, как будто у меня были мысли сопротивляться. Четверо девиц в лёгких доспехаху меня не было шанса даже против одной. Остальные трое вылезли из водительской кабины.
Ну что? Это Марта одной из них. Та отрицательно покачала головой.
Чисто. Хвоста нет.
Тогда оружие в салон, бросила она товаркам, которые ехали с нами. Сейчас оно не понадобится.
Те, кто ехали с нею, убрали винтовки; остальные разошлась в стороны, наблюдая за территорией.
Хуан, повернулась Марта ко мне, нахмурив брови. Хуан, мне очень не хочется делать то, что я сейчас буду делать. Но я обязана. Глядя на пылающий взгляд мулатки, понимая, что она задумала, я даже не поёжился. Душевная боль в данный момент была гораздо сильнее любой телесной. Неуверенный шаг ко мне. Ещё шаг. Отдала винтовку подруге, после чего сняла шлем и тоже отдала подруге. Нервничает, пытается собраться и оправдать себя. Я её не винилтак надо. Ей надо. Пускай делает, что должна, раз хочет. Но я не уступлю. Разгерметизировала обе латные перчатки и швырнула за спину, прямо на бетон тоннеля.
Я это сделаю потому, что ты неадекватен, Хуан! закричала она, доводя этим себя до кондиции. А нам нужен командир! ОЧЕНЬ нужен! И нужен СРОЧНО! Думаю, ты извинишь меня позже, когда поймёшь. Девочки?
Двое гномиков схватили мою тушку. Я не сопротивлялсяя тоже хотел эту боль. Несмотря на рёбра, несмотря на всё. Потому, что онаспособ на время убежать от другой боли, от которой вряд ли когда-то получится избавиться.
Удар. По лицу. Могла и челюсть свернутьперчатки сняла, но локтевые и плечевые сервы работают. Поняла ошибку, следующий удар сделала слабее, нежно махнув рукой, но мне и этого хватит.
Затем переключила целеуказатель на живот и принялась молотить по дыхалке. И снова по лицу. Кажется, из носа потекла кровь. Я висел на руках у девчонок и по-прежнему не пытался сопротивляться.
Мать твою, Чико! не выдержала она. Ты соображаешь, что делаешь?
С-сообррржаю, выдавил я, сплюнув кровь. Губа разбита, ну да ладно, жить буду.
Ни хрена ты не соображаешь! ярилась она. Ты думаешь нам легко?
Я философски пожал плечами.
Да нам тяжелее, чем тебе, мать твою за ногу! кричала она. Если б не машины, даже не знаю, где бы её услышали. Онинаша семья! И были ею уже много лет!
Мы тут с ЧЕТЫРНАДЦАТИ, сволочь ты эдакая! сверкнула она глазами, но на сей раз совершенно искренне. А кто-то с тринадцати! И всё это время корпуснаша единственная семья! Что должны чувствовать мы?
Я не хочу, чтобы кто-то погиб ещё всё-таки выдавил я. Ответом мне стал новый удар в лицо.
Ни хрена ты не понимаешь, Чико! Вообще ни хрена!
Ещё удар.
Мы пошли за тобой! ЗА ТОБОЙ, мать твою! Пошли на это грёбанное дело! Знаешь почему? Удар. Думаешь ради девочки? Ради твоего ребёнка?
И снова удар, я чуть не взвыл.
Хрен тебе! продолжала она, словно не замечая моей боли. Мы пошли потому, что каждая из нас могла быть на том месте в той оранжерее! Каждая! Да, мы стали грёбанными ангелами, мы можем десятерых уложить и выжить, но если бы НЕ СТАЛИ ими, для нас всё могло быть точно так же! Только ещё плачевнееникакой департамент нас бы не вытащил! Нужны мы им!
Это не ТЫ, удар под дых, воспользовался нами, сукин ты сын! Это МЫ! в челюсть. Со злостия взвыл. МЫ воспользовались грёбанным тобой! Снова удар. Я не сдержал стон. Марта же Лицо её перекосило, передо мной ярился настоящий демон. Да, они погибли, мать твою так и разэдак! Но ты, сучий выродок, хочешь сделать так, чтобы они погибли напрасно? И очередной удар, самый сильный. Меня скрючило, и она поняла, что перегнула палку.
Подождала, пока приду в себя. Нависла сверху. Произнесла, выдавив презрительную усмешку:
Значит так, Чико. Приходи в себя. Вставь мозги в то место, в котором они должны находиться и начинай ими работать. Нам нужен командир. Девочкам нужен командир. Ветеранам нужен командир. Всем нужен. Потому что мы хотим закончить начатое, мать твою! Всё понял? Следующий удар пришёлся по скуле, но слабый, для вида.
Гномики по её знаку меня бросили, я свалился на бетон. Из носа хлестала кровь, всё лицо было в крови, а сверху красной жижи по нему стекали слёзы. Текли и не могли остановиться.
Ты«Чико», птенец, продолжала она. Вот только времени на то, чтоб стать взрослым у тебя нет. Вставай, садись в машину и поехали, и чтобы я больше не слышала нытья! Лучше я тебя прямо щас пристрелю, и скажу, что так было, чем буду смотреть в глаза остальным и краснеть, что когда-то спала с трусом!