Что? повторила я.
Он зло рассмеялся и пошел прочь.
Ты слишком наседаешь. В этом мало пользы для меня.
Не смей уходить, сказала я.
Он остановился.
А то что? Ты мне угрожаешь, что ли?
Возможно.
Так мы и стояли. Я не помню, были ли кругом люди. Скорее всего, да. Люди любят хорошую ссору. А уж ссору двух подростков-эву, мальчика и девочки, тем более.
Оньесонву, он не станет тебя учить. Ты родилась не в том теле.
Ну что ж, это можно изменить.
Нет, это ты не изменишь.
Во что бы я ни превращалась, я могла стать только самкой. Это условие моего дара я всегда считала пустяком.
Он тебя учит, сказала я.
Он кивнул.
А я учу тебя тому, что знаю.
Я склонила голову набок.
Но он не учит тебя этим этим Сущностям, да?
Мвита не ответил.
Потому что ты эву, да?
Он молчал.
Мвита
Того, чему тебя учу я, должно быть достаточно, сказал он.
А если не будет?
Мвита отвел взгляд. Я покачала головой.
Умолчание это тоже ложь.
Если я тебе и лгу, то ради твоей защиты. Ты моя Ты мне очень дорога, Оньесонву, выпалил он, вытирая злые слезы со щеки. Никому, никому не должно быть позволено тебя обижать.
Но что-то пытается сделать именно это! Эта этот жуткий красно-белый глаз! Злой!.. Кажется, он на меня смотрит, когда я сплю
Я его спрашивал. Ясно? Я спросил. Я тебя увидел и понял Понял. Я рассказал про тебя. После того как ты взлетела на дерево. И еще раз когда ты узнала, что ты эшу. Он не будет тебя учить.
Ты рассказал ему про красный глаз?
Да.
Молчание.
Тогда я сама попрошу, решительно сказала я.
Не надо.
Пусть откажет мне лично.
В глазах Мвиты вспыхнул гнев, он сделал шаг назад.
Не надо было в тебя влюбляться, процедил он сквозь зубы.
Повернулся и пошел прочь.
Я дождалась, пока Мвита уйдет подальше. Затем отошла к обочине и сосредоточилась. У меня не было с собой пера, значит, сначала надо успокоиться. После ссоры с Мвитой меня трясло, и успокаиваться пришлось не одну минуту. К тому времени он уже ушел. Но, как я уже говорила, для грифа весь мир как на ладони. Я легко его нашла.
Он шел на юг от моего дома, мимо пальмовых ферм на южной границе Джвахира. Пришел к прочной, но простой хижине. Вокруг бродили четыре козы. Мвита зашел в маленький домик, стоящий рядом с главным. Позади домов начиналась пустыня.
Назавтра я пошла туда пешком, оставив окно спальни открытым на случай, если вернусь в облике грифа. Перед входом в хижину Аро росли кактусы. Я храбро прошла сквозь проход, образованный двумя высокими стволами. Попыталась увернуться от шипов, но один все же поцарапал руку. «Неважно», подумала я.
Главный дом был большой хижиной, сложенной из сырцового кирпича и обмазанной глиной, с соломенной крышей. Я увидела Мвиту, он сидел, опершись о единственное дерево, отважившееся вырасти рядом с хижиной. Я лукаво улыбнулась сама себе. Если это хижина Аро, то я могу прошмыгнуть внутрь, а Мвита меня не увидит.
Не успела я дойти до двери, как оттуда вышел мужчина. Первым делом я заметила, что его окутывает туман, исчезнувший, когда мужчина подошел ближе. Он был лет на двадцать старше моего отца. Голова гладко выбрита. Темная кожа блестит на солнце. Поверх белого кафтана висят стеклянные и кварцевые амулеты. Он медленно подошел, оглядывая меня. Мне он совсем не понравился.
Что? сказал он.
Ой, ээ запнулась я. Вы колдун Аро?
Он свирепо уставился на меня. Я не отступала.
Меня зовут Оньесонву Убейд-Огундиму, дочь падчерица Фадиля Огундиму, дочь Наджибы Убейд-Огундиму
Я знаю, кто ты, холодно сказал он, вынул из кармана жевательную палочку и взял в зубы. Ты девочка, про которую Ада говорит, что она умеет делаться прозрачной, а Мвита что она умеет превращаться в воробья.
Я заметила, что про грифа он ничего не сказал.
Со мной происходит всякое, да. По-моему, я в опасности. Однажды что-то пыталось меня убить, примерно год назад. Огромный овальный красный глаз. По-моему, он за мной до сих пор следит. Мне надо себя защищать. Ога Аро, я стану самой лучшей вашей ученицей! Я уверена. Я это чувствую. Почти осязаю.
Я замолчала. В глазах стояли слезы. До сих пор я не представляла меры своей решимости. Он смотрел на меня с таким удивлением, что я подумала, будто сказала что-то не то. Но его явно было нелегко растрогать. На его лицо вернулось обычное, как я решила, выражение. За его спиной я увидела Мвиту, быстро приближавшегося к нам.
А в тебе есть огонь, сказал он. Но учить я тебя не буду. он провел рукой вверх-вниз, показывая на мое тело. Твой отец нуру, это поганый, грязный народ. Великие тайные сущности это искусство океке, и только для чистых духом.
Н-но вы учите Мвиту, я изо всех сих старалась не показать свое отчаяние.
Но не Тайным сущностям. Я учу его не всему. Он мужчина. Ты женщина. Куда тебе с ним равняться. Даже в более тонких умениях.
Откуда вы знаете?! крикнула я, и алмаз чуть не вылетел изо рта.
К тому же ты прямо сейчас осквернена женской кровью. И посмела сюда явиться в таком виде.
Я только моргала, не понимая, о чем он говорит. Позже я сообразила, что он имел в виду мои месячные. Они уже кончались, крови вытекали считанные капли. Он так говорил, словно я в ней купалась.
Он с отвращением показал пальцем на мою талию:
А это должен видеть только твой муж.
Я снова ничего не поняла. Затем посмотрела вниз и увидела, что поверх рапы блестит свисающая поясная цепочка. Я быстро заправила ее внутрь.
Пусть то, что тебя преследует, тебя прикончит. Так будет лучше, сказал он.
Ога, пожалуйста, не оскорбляйте ее, сказал подошедший Мвита. Она мне дорога.
Да знаю я, вы все друг за друга цепляетесь.
Я велел ей не приходить! твердо сказал Мвита. Она никого не слушает.
Я уставилась на Мвиту в изумлении и негодовании.
Плевать, кто ее прислал, Аро махнул большой ладонью.
Мвита опустил глаза, а я чуть не заорала. «Он словно раб Аро, подумала я. Как океке перед нуру. Но ведь он воспитан как нуру. Все наоборот!»
Аро ушел. Я повернулась и быстро пошла к кактусовым воротам.
Ты сама виновата, ворчал Мвита, идя следом за мной. Я же тебе запретил
Ты мне ничего не запрещал, я прибавила шагу. Ты с ним живешь! Он такое о нас думает, а ты ЖИВЕШЬ В ЕГО ДОМЕ! Небось и готовишь ему, и прибираешь! Удивительно, как это он соглашается есть твою стряпню!
Все не так, сказал Мвита.
Так! кричала я. Мы дошли до кактусовых ворот. Мало того, что я эву и что эта штука за мной охотится! Так я еще и женщина. Псих, у которого ты живешь, тебя и любит, и ненавидит, а меня он просто ненавидит! Все меня ненавидят!
Родители тебя не ненавидят, и я тоже. Твои подруги не ненавидят.
Я его не слушала. Я побежала. И бежала, пока не убедилась, что он за мной не пошел. Вызвала воспоминание о маслянистых черных перьях, укрывающих мощные крылья, о сильном клюве и о голове, в которой содержится мозг, чьи мысли доступны только мне и, может быть, этому козлиному херу Аро.
Я летела высоко, далеко, и все думала и думала. Добравшись до дома, я влетела в окно своей спальни и превратилась в себя почти четырнадцатилетнюю девочку. Залезла в постель голая, не смыв кровь, и натянула на себя одеяло.
Глава девятаяКошмар
Я перестала разговаривать с Мвитой, а он перестал меня навещать. Прошло три недели. Я скучала по нему, но злилась сильнее. Освободившееся время я проводила с Бинтой, Луйю и Дити. Однажды утром я торчала во дворе школы, дожидаясь их, и вдруг мимо меня прошла Луйю. Сначала я решила, что она меня просто не видит. Затем заметила, что она расстроена. Глаза красные и опухшие, словно она плакала или не спала ночь. Я догнала ее.
Луйю? Что с тобой?
Она повернулась ко мне с непроницаемым лицом. Затем улыбнулась и стала похожа на себя.
У тебя усталый вид, сказала я.
Она рассмеялась.
Точно. Я ужасно спала.
Луйю и ее многозначительные фразы. Это определенно одна из них. Но я знала Луйю. Все, что она хотела тебе сообщить, она сообщала тогда, когда считала нужным. Пришли Бинта и Дити, мы вчетвером сели завтракать, и Луйю отсела подальше от меня.