Карпентер ел с аппетитом и похваливал кушания.
– Вы обходитесь без соли? – спросил он Джона.
– Как-то получилось так, что я довольно быстро привык есть без соли. – ответил Джон. – Сейчас я совершенно не испытываю потребности в ней. Когда я обедал у капитана «Вайгача», все, что я там ел, казалось мне страшно пересоленным.
– О, я вам сочувствую, – кивнул Карпентер. – Мне тоже приходится страдать, когда обстоятельства вынуждают переходить на европейский стол.
Пыльмау убрала со стола и послала Яко оповестить всех о том, что гость желает оделить жителей Энмына подарками.
Карпентер принялся распаковывать свой багаж.
На разостланный брезент легли куски плиточного чаю, сахар, расфасованная в двухфунтовые мешочки мука, иглы, плиточный жевательный табак, табак курительный, ярко раскрашенные леденцы, куски ткани, бусы, цветные бумажные нитки…
У Пыльмау запестрело в глазах от такого изобилия. С раскрытым ртом она уставилась на разложенные товары, и Джону пришлось незаметно для гостя шепнуть ей, чтобы она занималась своим делом.
Первыми явились ближайшие соседи. Карпентер сердечно приветствовал их. Главе семьи он вручил муку, чай и табак. Жене его – горсть бисера и цветные нитки. У Карпентера было приготовлено ровно столько подарков, сколько было семей в Энмыне. Ни один человек не был забыт, и Джон был поражен, когда Карпентер не только вспоминал, кто какой табак любит, но и кому какой бисер требуется.
Орво, Армолю и Тнарату он заявил:
– Вам я привез кое-что особенное. Прошу вас подождать, пока я закончу раздачу.
Мужчины уселись возле низкого столика и принялись за чаепитие.
Орво с тревогой думал, поможет ли Джон в торговле с Карпентером или же будет сторонним наблюдателем? По лицу Джона трудно было угадать его намерения. Он молчал, прихлебывая крепко заваренный чай, и тоже наблюдал за действиями Карпентера.
Наконец ушел последний счастливчик, обрадованный даровыми подношениями. В чоттагине остались лишь Джон, Карпентер, Орво, Армоль и Тнарат. Пыльмау заварила свежий чай и наполнила чашки.
– Перед чаем мы выпьем дурной веселящей воды, – торжественно объявил Карпентер и достал бутылку. – Я знаю: Орво любит этот напиток.
После выпивки Карпентер раздал персональные подарки. Орво получил трубку с трубочным табаком и отрез на камлейку, по куску ткани досталось и всем остальным и, кроме того, по мешку муки и сахару. Подарки были щедрые.
– А теперь начнем деловой разговор, – сказал Карпентер, отодвинул в сторону чашки и положил на стол толстый засаленный блокнот в кожаном переплете. – Я знаю, что в вашем селении добыто десять двадцаток и четырнадцать хвостов песца. Кроме того, восемь двадцаток лис-огневок, не считая зайцев и росомах. Я согласен взять всю эту пушнину немедленно и частично оплатить имеющимся у меня товаром. Остальные вы закажете мне, я запишу вот сюда, – Карпентер хлопнул по блокноту, – и я привезу все в середине лета, когда придет корабль из Америки. У меня есть с собой мука, чай, сахар, табак, ткань, патроны и два винчестера шестьдесят на шестьдесят. Таким образом, вам не придется дожидаться лета. Товар сам пришел к вам, – Карпентер захлопнул блокнот и широко улыбнулся.
Армоль, Тнарат и Орво посмотрели на Джона.
– Что ты скажешь? – обратился к нему Орво.
– Мне трудно что-нибудь советовать, – пробормотал Джон. – Я впервые присутствую на таком торге, незнаком с ценами…
– Цены обычные, – вставил Карпентер, – с учетом, конечно, транспортных расходов.
– Нам нужно много, – медленно произнес Орво. – Поэтому нам надо сначала посоветоваться между собой.
– Хорошо, – согласился Карпентер. – Посоветуйтесь. Но я должен вас предупредить, времени у меня мало и послезавтра уже собираюсь обратно в Кэнискун.