Здесь живут моя жена и мои дети, и я живу с ними.
Хозяин острова, почувствовав, что хватил лишнего, переменил тон и миролюбиво произнес:
– Очень похвальны твои намерения и слова о том, что белым тут делать нечего. Верно ли, что ты говорил такое?
– Говорил и убеждаюсь в этом все больше с каждым днем, – ответил Джон, чувствуя, что, несмотря на внутреннее сопротивление, он не может отделаться от ощущения скованности. «Уж не гипнотизер ли он?» – подумал Джон, вспомнив прочитанную в студенческие годы книгу о первобытной религии. Там упоминалось о том, что некоторые шаманы обладают гипнотическими способностями и это дает им неограниченную власть над людьми…
По всему видно, Армагиргин был человеком далеко не простым, и такую занятную личность Джон еще не встречал за время своего пребывания на Чукотке. Выходит, разговоры о том, что чукчам чужда идея верховной власти, не совсем верны. Вот Армагиргин – живое подтверждение тому, что есть на этой земле некоронованные короли, люди, повелевающие другими людьми и сосредоточившие в своих руках богатство и силу. Одно утешение, что у чукчей нет правительства в том виде, в котором оно существует в цивилизованных странах.
К концу обеда в широких деревянных чашках подали крепкий олений бульон, сдобренный пахучими травами.
– У меня нет чая – этого пойла, похожего на подогретую мочу, – с гордостью заявил Армагиргин. – Нет и других напитков. Только аръапаны. Пейте и слушайте, как горячий отвар разговаривает с мясом в ваших желудках.
Несмотря на долгую обильную еду, ощущения тяжести в желудках не было, и гости легко поднялись.
– Хочу подарить тебе несколько оленьих туш, – обратился Армагиргин к Джону. – Такого мяса ты не ел никогда. У него, – Армагиргин пренебрежительно кивнул в сторону Ильмоча, – олени похожи на тощих собак. Не кормит как следует, гоняет по тундре, не дает нагулять жиру.
Все вышли из яранги. Юноша подскочил к хозяину, нагнулся, и старик взобрался верхом, крепко обхватив шею парня ногами в белых камусовых штанах и таких же торбасах.
На легких, гоночных оленьих нартах, уже подготовленных пастухами, помчались в оленье стадо. Оно находилось недалеко, за прибрежными холмами, у берега большого озера, подернутого ровным льдом.
Из снега торчала одинокая яранга, увенчанная дымом.
Из яранги тотчас высыпали люди. Мужчины кинулись навстречу ездовым оленям, поймали их и подвели к яранге нарты. Армагиргин взобрался на парня и оттуда, с высоты, сказал, обращаясь к пастухам, застывшим в почтенном безмолвии:
– Приехал к нам гость по имени Сон. Вы слышали о нем. Забейте ему трех жирных оленей. И еще столько же оленному человеку с коренной земли – Ильмочу.
Пастухи бросились к стаду.
С глухим топотом к яранге приближалось оленье стадо. Мерзлая земля вздрагивала, и в воздухе чувствовался запах скопища животных.
Олени по крайней мере в два раза превышали ростом материковых. Это были настоящие красавцы, и, вспомнив стадо Ильмоча, Джон поразился такой разнице.
Ильмоч пояснил Джону:
– На острове нет волков и гнуса. Поэтому и олени здесь такие. Никакой шаманской хитрости тут нет.
Пастухи ловко накидывали арканы на облюбованных животных, валили их на землю и вонзали в сердца стальные ножи.
С высоты своего положения Армагиргин покрикивал на пастухов.
Туши ободрали тут же, на снегу, и погрузили на нарты.
Путники переночевали в яранге Армагиргина. Для них освободили один полог, выгнав оттуда женщин. Кряхтя, Ильмоч снимал торбаса и жаловался попутчику:
– Хитро живет старик! Погляди, сколько у него жен! Не сосчитать! О, он еще долго проживет! Для мужчины главное – молодая жена, чтобы было откуда брать тепло для своей крови.